Истребители - Ворожейкин Арсений Васильевич (читать онлайн полную книгу .txt) 📗
С большим общевойсковым военачальником мне еще никогда не приходилось разговаривать. Я как-то безотчетно оробел. Вдруг откуда-то появился комкор Я. В. Смушкевич, заместитель начальника Военно-воздушных сил РККА. Редкий из нас, летчиков, не знал его, прославленного героя Испании. Не дав мне закончить фразу, которую обычно произносят при представлении начальству, он попросил доложить результаты разведки но карте, которая находилась при нем. Именно попросил — вежливо, уважительно, без всякой начальнической интонации. Я почувствовал в его словах неподдельный интерес к моему сообщению и доложил со всеми подробностями. Смушкевич задал несколько уточняющих вопросов, потом сказал:
— А теперь пойдемте со мной, и все это доложите командующему.
Вслед за Смушкевичем я прошел в другую комнату. За столом, рассматривая карту крупного масштаба, сидели несколько человек с ромбами на малиновых петлицах — командование фронта. Все они повернули головы в нашу сторону. Смушкевич представил меня. Я знал высших командиров по фамилиям, но не в лицо. Один из них был с четырьмя ромбами.
Я успел сообразить, что это и есть командующий Дальневосточным фронтом Г. М. Штерн. После доклада мне было задано несколько вопросов. Из того, что многие спрашивали, какие именно танки и машины видел я с воздуха и сколько их, нетрудно было заключить, что и высшему командованию пока, очевидно, еще не ясно, чьи это войска. «Раз Само начальство не признает своих, то это наверняка противник», — подумал я и сразу отчеканил:
— Это японцы. У наших грузовиков кабины узкие, а у тех, которые я обнаружил, кабины во весь кузов. Командующий строго спросил:
— Вы когда-нибудь видели наши танки БТ-7 вблизи?
— Нет. Нам их ни разу не показывали.
— Это очень плохо, — командарм бросил укоризненный взгляд на Смушкевича. — Летчики должны знать назубок всю нашу наземную технику!
— Они свои самолеты не могут отличить от японских, — осуждаюше бросил командующий группой. — Сбили ж своего бомбардировщика.
— Вы уж, товарищ Жуков, не будьте так строги к ним, — мягко сказал Г. М. Штерн. — Наши истребители уничтожили около пятисот японских самолетов, а сами потеряли сотню с небольшим. Воюют они прекрасно… А в том, что сбили одного своего, вероятно, виноват и штаб ВВС…
— Правильно, — подтвердил Смушкевич, присаживаясь рядом с командармом. — Штабу давно уже следовало разработать условные сигналы определения своих самолетов. Эти указания я дам сегодня же и тогда подобной путаницы можно, будет избежать.
Тем временем Жуков обменялся несколькими фразами с начальником штаба, с членом Военного совета армейской группы и, поднявшись из-за стола, обратился к Штерну:
— Я полагаю, что на правом фланге появились последние резервы японцев, которыми они сейчас располагают для помощи своим окруженным войскам. Раньше утра начать наступление противник не может…
— Я тоже так думаю, — сказал Штерн. — Эта операция похожа во многом на Канны Ганнибала, — он говорил в раздумье, скользя взглядом по карте. — Пожалуй, это будет второй в мировой истории случай полного окружения целой армии. А ведь японская армия сейчас одна из сильнейших во всем капиталистическом мире, она пока еще сильнее гитлеровской!.. Но как бы там ни было, приходится удивляться упорству японцев. Они попали явно в безвыходное положение. Из этого мешка никакая сила их не вызволит, а в плен не сдаются. Нужно еще раз довести до них наше требование.
— Мы и в листовках, и по радио призываем их к сдаче, — сказал член Военного совета. — Все безрезультатно! Кроме силы, ничто пока до них не доходит. Это безрассудное упорство поддерживается еще командованием Квантунской армии, которое пообещало окруженным высвободить их из кольца…
С затаенным дыханием слушал я разговоры, из которых вырисовывалась общая обстановка на фронте. И только сейчас, в эти минуты, понял, как важны для командования результаты моей разведки. И я снова усомнился: «А вдруг я ошибся и наших принял за противника?» Страх охватил от одной только мысли. Между тем командующий, словно проникнув в мои сомнения, сурово взглянул на меня и сухо сказал:
— Вы можете быть пока свободны. — Он сделал ударение на слове «пока» и после короткой паузы добавил:
— Сегодня после захода солнца и завтра с рассветом еще раз слетайте и внимательно просмотрите. Особенно обратите внимание на изменения, какие произойдут за ночь.
В «пока» командующего мне почудилось что-то недоброе. Подавленно сказав: «Есть!», я вышел.
В приемной сидел мрачный Красноюрченко. При слабом свете подземелья он показался мне даже состарившимся.
— Да что с тобой, Иван Иванович, уж не заболел ли? И какими судьбами сюда попал?
— А ты будто ничего не знаешь?
— Нет!
— Мы втроем сбили наш СБ… Я был ведущим…
И тут только мне стали известны подробности этой грустной истории.
Истребители отражали налет японских бомбардировщиков. Вражеские бомбовозы шли волнами под прикрытием И-97. Первую волну наши отбили, появилась вторая. Иван Иванович как раз в это время дрался со звеном И-97. Отбился от них — и на бомбардировщиков, строй которых был уже расколот на звенья. На одно звено он с ходу и набросился, но вдруг увидел советские опознавательные знаки — звезды.
— Я давай сигналить своим, чтобы не стреляли, — здесь Красноюрченко издал глубокий вздох, — а эти барбосы, ты же их прекрасно знаешь, Арсенин и Медведев, как борзые, вцепились и давай лупить. А когда разобрались, поздно уже было — один СБ сыграл вниз.
— А экипаж?
— К счастью, невредим. Да и самолет благополучно сел в степи… Оказывается, это звено СБ возвращалось с задания и случайно затесалось между разрозненных групп японских бомбардировщиков… А они ведь похожи. Их в воздухе только по опознавательным знакам и можно отличить… В общем, пропал я теперь. От полетов отстранят как пить дать.
— Мне тоже может влететь, — признался я, рассказав о последних полетах на разведку. — Боюсь, не напутал ли…
И мы замолчали.
К командующему прошли несколько старших командиров. Среди них находились двое монголов. Мы приветствовали их. Потом появился майор и пригласил меня подняться с ним наверх.
