Великий торговый путь от Петербурга до Пекина (История российско-китайских отношений в XVIII–XI - Фауст Клиффорд
В своем указе от 27 сентября 1768 года император Цянь-лун одобрил решения, найденные в Кяхте, и санкционировал возобновление торговли на границе. Не понимающим добродетели иноземцам, продемонстрировавшим «покорность, почтительность и искренность», следует снова предоставить привилегию и разрешить торговать с купцами из Срединного царства.
Какой там пекинский обоз?
Следует напомнить, что императрица Екатерина в своих распоряжениях, датированных августом 1762 года, объявила об отмене государственной монополии на торговлю с Пекином и тогда же она предложила организовать частный обоз в китайскую столицу. Возглавить его предлагалось после возвращения из поездки капитану И. И. Кропотову, а право избрания коммерческого директора оставлялось за собравшимися купцами. После полного провала миссии Ивана Ивановича в Пекине предложение императрицы повисло в воздухе, но от своего замысла она не отказалась и продолжала лелеять надежду. Среди заданий И.И. Кропотова в 1767 году значится поручение на согласование такого обоза с китайцами, хотя в формальном протоколе, подписанном в Кяхте, никакого упоминания о нем не значится. Когда в феврале 1769 года представитель Коллегии иностранных дел сообщил об успехе миссии И.И. Кропотова ее величеству, прозвучала рекомендация императорского эмиссара не откладывать с направлением обоза в Пекин. И он сам взялся сопровождать его до Пекина, тем более что паспортом уже обладал.
И.И. Кропотов резонно отметил, что монгольские купцы стали быстро прибывать в Маймачен, однако китайцам потребуется гораздо больше времени на сбор своих товаров и путешествие к границе. А тем временем участникам обоза, груженного казенной пушниной и товарами купцов-единоличников, представилась возможность обернуться с приличным доходом. Зато в соответствующей коллегии с сожалением сообщили, что в Иркутске или остальных городах Иркутской губернии никаких запасов казенной пушнины к тому моменту не создали. Хотя небольшие партии шкуры морской выдры и других зверей имелись в Тобольске и Москве и их можно своевременно доставить на границу. Екатерина Великая согласилась на такой вариант.
И.И. Кропотов предложил назначить директором обоза майора Якутского полка Власова, а обслугу набрать из местных жителей. Денежное содержание им и дорожные расходы предполагалось оплачивать китайским серебром, находившимся на текущий момент в распоряжении таможни (всего 5777 рублей), а если этих средств не хватит, придется позаимствовать казенные деньги, на что В.В. Якоби уже дал согласие. Что же касается купцов-единоличников, изъявивших желание отправить в путь свои товары, Иван Иванович предположил, что предприятие покажется им трудным и дорогостоящим. Поэтому стоит подумать над тем, чтобы освободить их от положенной пошлины полностью или частично. Со всеми этими предложениями императрица Екатерина согласилась 18 марта 1769 года, но с одним исключением: она отказалась освобождать купцов от таможенных пошлин. Данное послабление, добавила она, следует изучить сотрудникам Комиссии по торговле.
Получается так, что из-за безвременной кончины И.И. Кропотова 18 мая 1769 года (в возрасте 45 лет) погибли и все планы относительно государственно-частного обоза в Пекин. Один только он располагал надлежащими мандатами и аккредитацией маньчжурского двора. И за то время, пока сообщение о его смерти доставили в Санкт-Петербург и прислали другого человека с новыми документами, пограничная торговля в Кяхте уже не только восстановилась, но достигла нового верхнего уровня в рублевом исчислении, превысившем в товарообороте 2 миллиона рублей. Потребность в отправке обоза на Пекин отпала, и больше о нем никто не упоминал.
Глава 8
Екатерина II и китайская торговля
Продолжение отношений со срединным царством
Екатерина II и ее советники по-своему и в разной степени числились приверженцами доктрины физиократии и представления о непорочности образа руссовианского крестьянина (по Жан-Жаку Руссо), а также проявляли интерес к свободной торговле, тормозящему воздействию государственных монополий и предоставленных хозяйственных привилегий на экономический рост. Но во все времена ее к тому же не покидало убеждение в добродетели и справедливости автократии, и она никогда не сомневалась в праве государства на распоряжение и налаживание системы хозяйствования (и торговли) к ее собственному благу: «Государь есть самодержавный, ибо никакая другая, как только соединенная в его особе, власть не может действовать здесь сходно с пространством столь великого государства» (Наказ Ее Императорского Величества Екатерины II, Самодержицы Всероссийской, данный Комиссии о сочинении проекта нового уложения. Гл. 2. П. 9).
В своем великом наказе императрица обратила внимание на необходимость торговли, как внутренней, так и внешней, связала торговлю всеми доступными способами со свободой или вольностью, а также призвала к поощрению всеобщей торговли на территории своей империи: «Торговля оттуда удаляется, где ей делают притеснения, водворяется там, где ее спокойствие не нарушается» (Там же. Ел. 13. П. 317). «Вольность торговли не то, когда торгующим дозволяется делать, что они захотят; сие было бы больше рабство. Что стесняет торгующего, то не стесняет торговли. В вольных областях купец находит безчисленные противоречия; а там где рабство заведено, он никогда столько законом не связан. Англия запрещает вывозить свою шерсть; она узаконила возить уголье в столичный город морем; она запретила вывозить к заводам способных лошадей; корабли из ее Американских селей торгующие в Европу, должны на якорях становиться в Англии. Они сим и сему подобным стесняют купца, но всё в пользу торговли» (Там же. Гл. 13. П. 321).
Тщательное разделение между свободой предпринимательства и практической деятельностью купца, с одной стороны, а также процветанием национальной торговли в целом, с другой, позволило Екатерине Великой одновременно выступать за «вольность торговли» и запреты, вводившиеся ее администрацией. Действительно, в следующих двух разделах ее наказа становится очевидным единственный безусловный коммерческий принцип, принимаемый императрицей, — выгода, получаемая государством, является единственной реальной мерой процветания торговли и стандартом ее свободы: «Предлог торговли есть вывоз и ввоз товаров в пользу государства, предлог таможни есть известный сбор с сего ж самого вывоза и привоза товаров в пользу так же государству; для того должно государство держать точную середину между таможнею и торговлей, и делать такие распоряжения, чтоб сии две вещи одна другой не запутывали: тогда наслаждаются люди там вольностью торговли» (Там же. Гл. 13. П. 322, 323).
Оборотной стороной вольности купцов оказывается роль государственных торгово-промышленных монополий в судьбе частной торговли. По поводу предоставления государством исключительных прав на монополию частным лицам или обществам Екатерина Великая высказалась категорически во втором приложении к наказу, обнародованном 8 апреля 1768 года. Она заявила: как правило, разумному монарху следует «чтобы во всех случаях избегать монополии, то есть, не давать, исключая всех прочих, одному промышлять тем или другим» (Там же. Гл. 22. П. 590). Ради большей доходчивости она включала этот категорический совет в главу, посвященную государственным финансам. Свое решение императрица обосновала тем, что исключительные монополии способны вызвать негодование среди плательщиков пошлин и налогов, лишенных особых льгот, предоставленных монополистам. Тем не менее русская императрица многократно заявляла о своем неодобрении исключительных монополий и уступок, как оставленных за государством, так и предоставленных частным лицам. Своим указом от 17 марта 1775 года она предоставила «всем и каждому» право на свободное занятие любым видом кустарного промысла без какого-либо согласования с высшей или местной властью. И снова в 1788 году она отказала алеутским искателям приключений И.Л. Голикову и Г.И. Шелехову исключительную монополию на торговлю и колонизацию северной части Тихого океана потому, что «исключительное дозволение никак не совмещается с принципиальным подходом Ее Величества на устранение всех видов монополии».
