Операции владивостокских крейсеров в русско-японскую войну 1904-1905 гг. - Егорьев Всеволод Евгеньевич
В тот же день была захвачена и другая шхуна (об этом, как и о дальнейшей судьбе шхуны, японский историк умалчивает).
Вторую шхуну было решено отправить во Владивосток. Сняв с нее всех людей, кроме капитана, и послав призовую команду с русским офицером, командующий отрядом приказал ей следовать самостоятельно под парусами во Владивосток. Однако, во Владивосток она не попала. На шестые сутки плавания, замедлившегося вследствие засвежевшего и неблагоприятного по направлению ветра, со шхуны были обнаружены возвышенные берега Приморья. Когда стемнело, над Владивостоком был обнаружен прожектор. Но в это время совсем заштилело и нашел туман. Беспомощное судно четверо суток штилевало во внешней части залива Петра Великого. Лишь на пятый день по очертаниям берегов командир определил, что шхуна находится южнее параллели Посьета. В это время с севера показался идущий транспорт без флага, оказавшийся японским. С него было предложено шхуне сдаться. В последний момент сближения с пароходом, русский командир ее, круто положив руль на борт, сознательно подставил себя под форштевень транспорта. От полученных повреждений шхуна затонула, – русский экипаж ее в составе 13 человек был отвезен в качестве военнопленных в Японию.
Командир шхуны в написанной им брошюре «В плену у японцев» утверждает, что захвативший его пароход был японским минным заградителем, по видимому, возвращавшимся после постановки заграждения под Владивостоком. Однако, дата (15 апреля, нов. ст.) постановки 715 мин, приведенная в японском официальном труде, и упоминание в русской брошюре о том, что захват шхуны японским транспортом произошел через 16 суток после 1 мая (нов. ст.), не сходятся друг с другом более чем на целый месяц.
Ни набег миноносцев, ни поход крейсеров не вызвали никакой реакции со стороны японского командования. Оба они прошли безнаказанно для русских не только потому, что в Сангарском проливе к этому времени не оставалось достаточно сильных для боя с двумя русскими крейсерами кораблей, но и оттого, что, как и некоторые набеговые операции 1904 г., и эти набеги носили характер кратковременных уколов, после которых русские корабли сейчас же отошли.
Официальный японский историк приводит даты как набега четырех русских миноносцев (приводя ошибочно их номера), так и донесения о встрече двух русских крейсеров в 20 милях от Цугарского пролива, соответственно – 5 и 9 мая.
«Хотя в главной квартире,-пишет автор официального японского описания, – и удостоверились в верности сообщенных сведении, но, рассуждая, что это делается для отвлечения наших сил. не отвечали на эти походы, и так как это скорее давало указание на скорое приближение добавочной эскадры, то все внимание было обращено на движение 2-й и 3-й Тихоокеанских эскадр неприятеля». [321]
Если верны даты японской постановки мин под Владивостоком, благополучный выход и возвращение «России» и «Громобоя» из майского похода надо считать за счастливый случай.
21 мая у острова Римского-Корсакова была обнаружена сорвавшаяся с якоря японская мина.
Через три дня «Громобой» под флагом Иессена вышел из Владивостока на короткий пробег в целях испытания дальности нового радиотелеграфа. [322]
Сначала шли с тралящим караваном. Когда крейсер отошел миль на шесть к югу от мыса Вятлина, адмирал отпустил тральщики, несмотря на то, что глубины моря здесь были порядка 55-60 метров. Крейсер продолжал итти самостоятельно.
«В 10 ч. 30 м. на расстоянии 23 миль по воздушной линии от Владивостока увидели справа мину… Дали задний ход, чтобы спустить шлюпку и расстрелять мину. . .», [323] когда в момент нахождения крейсера в месте, где глубина достигала 60 метров, под его первой кочегаркой, с левого борта произошел взрыв другой мины (схемы 2 и 3).
Крейсер возвратился в бухту Золотой Рог.
Так неосторожный и преждевременный отказ от траления впереди курса привел к тому, что за три дня до Цусимского боя один из двух боеспособных владивостокских крейсеров вновь вышел надолго из строя.
«Громобой» был введен в док лишь в первых числах июля (ждал пока не закончили исправлений «Богатыря») и стоял в нем до середины сентября 1905 г.
Через неделю во Владивосток начали подходить уцелевшие после цусимского разгрома единичные корабли второй Тихоокеанской эскадры.
29 мая пришел в бухту Стрелок, а затем за тралящим караваном и во Владивосток, яхта- крейсер «Алмаз». Тогда же прибыл эскадренный миноносец «Грозный» (сначала зашедший в бухту Наездник на о. Аскольд), имевший большое количество раненых и значительные повреждения. Через день после него пришел эскадренный миноносец «Бравый».
В ночь на 31 мая было получено известие, что в заливе Владимира выскочил на камни и взорван по приказанию своего командира крейсер «Изумруд».
Иессен на «России» вышел было к нему на помощь, но, не дойдя до залива Владимира, повернул обратно.
На этом можно было бы считать законченной историю действий владивостокских русских крейсеров в войну 1904-1905 гг.
Однако, еще одно обстоятельство требует быть отмеченным.
Перемирие с японцами на море. 18 сентября 1905 г. уже после того, как в Портсмуте был подписан мирный договор между царской Россией и Японией, в открытом море близ залива Корнилова (Расин в Северной Корее) стояли с застопоренными машинами русские крейсеры «Россия» и «Богатырь», миноносцы «Бравый» и «Грозный». Вблизи от них покачивались на легкой зыби японские крейсеры «Ивате» и «Ниитака» и миноносцы «Оборо» и «Акебоно».
Совещание японского и русского адмиралов о разграничительной линии на море и других деталях перехода от военного положения к мирному происходило на крейсере «Россия». После подписания протокола о перемирии русский командующий на катере отправился с ответным визитом к японскому адмиралу на «Ивате». Визит продолжался около 20 минут. Стоявший в это время на катере у трапа японского крейсера русский офицер имел возможность рассмотреть борт корабля. Он обнаружил (рис. 10), что между казематами кормовых 152-мм орудий и трапом оказалось 7 заделанных пробоин и одна вмятина. Четыре пробоины, по видимому, были от 152-мм снарядов, одна от 75-мм и две от 254 или 305-мм. Позади трапа – еще одна четырехугольная заплата от 203-мм или более крупного снаряда. Так как она была заделана тщательно «впритык», ее сначала было трудно различить.
«Японцы, – заключил свои наблюдения русский наблюдатель, – убедившись, что наши снаряды делают в борту круглые отверстия, имели готовый запас таких заплат для быстрой заделки русских пробоин». [324]
Если бы русские снаряды рвались так, как японские, попадания семи снарядов на таком ограниченном пространстве борта вероятно привели бы чуть ли не к сплошной дыре.
Рис. 10. Часть правого борта крейсера «Ивате».
Заключение. Итоги крейсерско-набеговых операций владивостокского отряда
1. В захватнической войне между двумя хищниками – Японией и царской Россией, – значение морских сообщений для островной Японии в 1904-1905 гг. определялось двумя моментами: во-первых, цели, поставленные ею в войне, требовали перевозки армии на материк, а затем пополнения и снабжения ее, во-вторых, Япония, и в мирное время зависевшая от ввоза, для ведения войны особенно нуждалась в импорте не только сырья и полуфабрикатов, но и готовых продуктов тех отраслей промышленности, которые непосредственно питают войну: военной, металлургической, машиностроительной и др.
Отсюда вытекала для царской России заинтересованность в применении против Японии крейсерских операций.
2. Крейсерскими операциями можно было, во-первых, нарушать войсковые перевозни из метрополии на материк, во-вторых, создавать помеху пополнению и питанию японских экспедиционных войск на континенте и, в-третьих, ослаблять военно-экономическую мощь противника нападениями на его морские торговые пути.
