«Она утонула...». Правда о «Курске», которую скрывают Путин и Устинов Издание второе, перерабо - Кузнецов Борис Григорьевич
Во-первых, вырвана крышка торпедного аппарата от торпеды калибра 650 мм. Во-вторых, как утверждает сам Алексин, взрыв был направлен от носа к корме, „основная энергия пошла по пути наименьшего сопротивления — в сторону задней крышки ТА, которая взрывом была вырвана, и через дыру более полуметра в диаметре в отсек хлынул поток воды“, но попадание воды в 1-й отсек исключало возникновение объемного пожара, который объективно зафиксирован протоколом осмотра.
По версии Алексина, через 2 минуты 15 секунд в результате удара о скалу сдетонировали торпеды на стеллажах. Но в месте обнаружения „Курска“ не было скалы, а на корпусе отсутствовали повреждения, характерные для такого столкновения».
Фрагменты «Курска», в том числе трубы торпедного аппарата № 4, обнаружены за кормой «Курска», лежащего на грунте, а это означает, что взрыв торпед был не от удара о грунт, а в то время, когда подводная лодка была на ходу.
Как указывает Алексин, иностранная подводная лодка в момент второго взрыва находилась на расстоянии 700 метров от «К-141». Сила второго взрыва соответствовала примерно магнитуде 4,2, а это означает, что эта подводная лодка была обречена на гибель, с учетом уже имеющихся от столкновения повреждений и запаса плавучести.
Подводник, контр-адмирал, бывший начальник военно-морской разведки Тихоокеанского флота.
Справедливости ради надо отметить, что версию столкновения Анатолий Тихонович Штыров ни разу не аргументировал. Когда речь заходила о гибели атомохода «Курск», он начинал вспоминать случаи столкновения американских и российских (советских) подводных лодок, усматривая аналогию.
Итак, слово Анатолию Штырову.
Источник: Николай Черкашин. «Кто таранил атомоход „Курск“?» («Российская газета». 22.08.2000).
«Есть в морской разведке один тертый жизнью и битый начальством адмирал, из командиров-подводников. Друзья зовут его Канарисом, я считаю, что это Шерлок Холмс в морском варианте, во всяком случае, контр-адмирал Анатолий Тихонович Штыров, поседевший в разведке Тихоокеанского флота, аналитик от Бога, за его спиной самые яростные годы холодной войны. О таких говорят — Зубр. Видит не на три метра под землей, а на три мили под водой. По странному совпадению подводная лодка „С-141“, которой командовал в свое время Штыров, имела тот же номер, что и „Курск“ — „К-141“. Но она оказалась более счастливой.
— Анатолий Тихонович, не напоминает ли вам история с „Курском“ гибель другой подводной лодки — „К-129“ — в 1968 году?
— Не то что не напоминает, а просто поражает сходством сценариев этих трагедий. Сходством запущенных в оборот версий… Что получается: через несколько суток после бесследного исчезновения в северной части Тихого океана нашей подлодки в японский порт Йокосука заходит атакующая (по классификации ВМС США) американская атомная подводная лодка „Суордфиш“. У нее сильно помято ограждение рубки. Ей быстро делают косметический ремонт, после чего она возвращается в свою базу и исчезает из нашего поля зрения на полтора года. Столько времени занял более серьезный ремонт. С экипажа взята подписка о неразглашении обстоятельств столкновения. И сразу же — версия Пентагона, растиражированная всеми нашими СМИ, в том числе активно поддержанная и некоторыми российскими: на советской подлодке произошел взрыв. По всей вероятности, взрыв аккумуляторной батареи. Замечу, что за всю историю подводного плавания ни одна лодка не лишилась герметичности прочного корпуса после взрыва аккумуляторного водорода. Это все же не тротил. К тому же забортное противодавление значительно смягчает ударную силу внутреннего взрыва. Это тоже нужно учитывать, говоря о версии „внутреннего“ взрыва на „Курске“.
Сегодня все то же самое: на грунте поверженный „Курск“ с весьма характерной пробоиной — явно внешнего, судя по информации правительственной комиссии, происхождения. Так же, как и на „К-129“, поднят перископ и другие выдвижные устройства. Так же, как „Суордфиш“, срочно затребовала захода в ближайший норвежский порт американская атомарина — одна из тех, что была в районе учений Северного флота. Сразу же, как в 1968 году Пентагон говорил о внутреннем взрыве на советской „К-129“ („гидроакустические станции Тихого океана зафиксировали хлопок, похожий на звук лопнувшей электролампочки“), так и сегодня его эксперты запустили знакомую до боли версию о внутреннем взрыве на борту „Курска“.
— Но хлопок гидродинамического удара был зафиксирован и на нашем „Петре Великом“…
— Да еще двойной — с разносом по времени в 2 минуты 12 секунд. А разве удар двух махин: одной в 18 тысяч тонн, другой, как минимум, в 6 тысяч — не зафиксируют гидрофоны? А удар о грунт через 2 минуты 12 секунд не вызовет сейсмосигнала? Хлопок мог быть усилен и взрывом раздавленного при таране баллона ВВД — воздуха высокого давления, одного из тех, что всегда размещают в междукорпусном пространстве».
Я не буду обсуждать обстоятельства гибели «К-129» — это другая тема. Отмечу лишь, что официальное расследование причины гибели дизель-электрической подводной лодки проекта 629А [72] так и не установило.
Свидетелю Анатолию Штырову я задам только один вопрос.
Борис Кузнецов: Может ли взрыв баллона ВВД вызвать сейсмическое явление магнитудой в 4,2 балла?
Анатолий Штыров: Я отвечал на вопрос Николая Черкашина в августе 2000 года, когда не было закончено расследование и не был поднят «Курск». Такая версия была обоснована в связи с тем, что бывали случаи столкновения американских подводных лодок с нашими.
Мой комментарий:
Появление версии столкновения вполне естественно. На месте обнаружения тела с признаками насильственной смерти возникает несколько версий: убийство с целью ограбления, на почве ревности, с целью сокрытия преступления… и так до бесконечности. Позже выясняется, что вещи и деньги целы, и версия ограбления отпадает, затем отпадают и другие версии, остаются одна-две наиболее реальные. Еще более удивительным представляется «пристрастие» к версии столкновения некоторых адмиралов, причастных к гибели «Курска».
Бывший подводник, вице-адмирал, бывший начальник штаба СФ. Герой России. В 2002 году указом президента освобожден от должности. В настоящее время — помощник полномочного представителя президента РФ в Северо-Западном Федеральном округе.
Моцак, который, с моей точки зрения, является одним из основных виновников трагедии, дал корреспонденту «Известий» Константину Гетманскому интервью с заголовком «Столкновение» («Известия». 17.11.2001). Редакция рассматривает интервью Моцака как смелый шаг, на который не решились ни высокопоставленные военные, ни члены правительственной комиссии.
Подвергнем вице-адмирала перекрестному допросу, оценим его смелость, решительность и правдивость. Ответы Моцака, как и других свидетелей, носят предположительный характер.
Константин Гетманский (КГ): Михаил Васильевич, одним из главных обвинений со стороны СМИ в адрес командования ВМФ и Северного флота сразу после катастрофы «Курска» было то, что флот далеко не сразу принял меры по спасению экипажа. Например, штатный режим связи во время учений — каждые четыре часа. Катастрофа произошла в 11:32. Лодку начали искать только в 23:00. Было пропущено три сеанса связи, и никто не хватился.
Михаил Моцак (ММ): Это не совсем так. По опыту проведения учений мы знаем, что были случаи, когда вследствие неправильной оценки тактической обстановки и маневрирования командир аналогичной подлодки пропустил отряд надводных боевых кораблей, который прошел через его район, а он продолжал его искать. Мы прекратили учения и начали искать эту подлодку и, несмотря на то, что вызывали ее по звукоподводной связи, сбрасывали специальные сигнальные взрывные устройства, те продолжали, засунув голову, как страусы, в песок, изображать торпедную атаку. К моменту, когда они всплыли, мы уже стояли на голове от того, что лодка вроде бы есть, а связи с ней нет.
