День «Д». 6 июня 1944 г. - Амброз Стивен (первая книга .TXT) 📗
Сержант Пайк из роты «Е» присоединился к группе Мабри. Когда капитан со своим отрядом двигался по дамбе к Пуппевилю, им повстречался лейтенант Тай из 70-го танкового батальона. Тай потерял на фугасах три машины, но продолжал идти вперед на двух уцелевших «Шерманах». Мабри поставил пехоту во главе колонны и приказал ускорить шаг, так как на дамбе отряд мог подвергнуться минометному обстрелу. Капитан сказал солдатам, чтобы они проявляли предельную осторожность из-за «Бетти» и фугасов. Группа вышла к мосту, перекинутому поверх дренажной трубы. Мабри опасался, что там заложена взрывчатка. Кроме того, разведка сообщила, что в трубе прячутся немцы.
Капитан распорядился, чтобы солдаты оцепили мост с обеих сторон дамбы. Немцы сдались без боя. Мабри заставил их разъединить заряды и отправил на берег.
Прежде чем сопроводить пленных на десантном судне на «Бейфилд», конвоиры докладывали о них Ван Флиту. Часы показывали 9.40. Ван Флит радировал генералу Бартону на «Бейфилд»: «Я на берегу вместе с подполковником Симмонсом и генералом Рузвельтом. Продвигаемся на сушу». Высаживались новые эшелоны десантников. По приказу Ван Флита и Рузвельта они, не теряя времени, сразу же уходили на материк через проемы в приморской стене. Серьезную проблему создавала неимоверная сутолока. Слишком много скопилось войск и техники. Спорадические артобстрелы и взрывы вездесущих мин еще больше усиливали давку людей, танков, орудий, грузовиков. Тем не менее в 10.45 Ван Флит передал по рации Бартону:
— Все идет превосходно. Мы практически овладели побережьем. Прибывают резервные батальоны.
Мабри продолжал свой путь по дамбе. Он выслал вперед разведчиков.
— Знаете ли, — сказал капитан сержанту Пайку, — предполагается, что парашютисты захватили Пуппевиль, но этого могло и не случиться. Не дай Бог, если мы подстрелим хотя бы одного из них.
Сержант в знак согласия кивнул головой.
Разведчики вышли на западный край зоны затопления. «Там, где заканчивается дамба, — вспоминает сержант Пайк, — росли кусты и несколько деревьев. В них мелькнула каска. Я доложил об этом капитану Мабри. Он поинтересовался:
— Какая каска? Немецкая или американская? Я ответил:
— Не знаю, сэр. Не успел рассмотреть».
Над дамбой взлетела оранжевая ракета. «Из кустов поднялись два парня, и первое, что мы увидели, — нашивки с американским флагом. Стало ясно, что это наши парашютисты. Они прокричали:
— 4-я дивизия? Мы ответили: — Да».
Одним из парашютистов был лейтенант Юджин Брайерр из 101-й дивизии. Он поздоровался с Пайком и спросил:
— Кто здесь за главного? Подошел Мабри и сказал:
— Я.
— Что ж, — обратился к нему лейтенант. — Генерал Тейлор ждет вас в Пуппевиле.
Часы показывали 11.10. 101-я и 4-я дивизии соединились. Выезд 1 находился под контролем американцев.
Мабри встретился с Тейлором. Тот сообщил, что ему предстоит выполнить еще ряд задач, а затем выйти из Пуппевиля в направлении Сен-Мари-дю-Мон. При взятии Пуппевиля погибли около 40 немецких солдат. Это означало, что не обошлось без тяжелого сражения. У Сен-Мари-дю—Мон лейтенант Луис Никсон из 101-й дивизии попросил Мабри отдать ему два танка, которым вскоре довелось вступить в первый бой (о нем рассказывается в главе 16). Отряд Мабри вместе с парашютистами участвовал в захвате Сен-Мари-дю-Мон.
Суда с 4-й дивизией и приданными ей частями заполнили прибрежные воды. Войскам досаждали не столько немцы, сколько морские волны. Они швыряли боты Хиггинса, перехлестывали через планшири и поливали солдат холодным душем. Десантники чувствовали себя прескверно и мечтали только об одном — поскорее на берег. «Катера крутились, как маленькие жуки, с трудом удерживаясь на плаву, — вспоминает рядовой Ралф Делла-Вольпе. — Я съел два завтрака, думая, что это поможет. И оба потерял».
То же самое происходило с другими десантниками. Mapвин Перретт, 18-летний матрос береговой охраны из Нового Орлеана, шел рулевым-старшиной на боте Хиггинса, построенном в этом же городе. 30 человек из 12-го полка 4-й дивизии повернулись к нему лицом, чтобы спрятаться от морского душа. Он видел их перепуганные глаза. Прямо перед ним стоял капеллан. Перретт пытался сосредоточиться на том, чтобы не выйти из головного порядка. Капеллана стошнило, ветер подхватил его завтрак, и на рулевого брызнули остатки яиц, кофе и бекона.
Кто-то из матросов окунул в море ведро и облил Перретта водой.
— Как дела, шкипер? — спросил он.
— Замечательно, — ответил Перретт. — Давай еще раз.
Матрос повторил процедуру умывания, а пехотинцы загоготали. «Напряжение как рукой сняло», — вспоминает Перретт.
Сержант Джон Бек из 87-го минометного батальона принимал таблетки от морской болезни. Они не помогали и вылетали вместе с рвотой. Снадобье подействовало на сержанта совершенно иным и неожиданным образом: он заснул.
«Взрывы снарядов разбудили меня, когда мы приближались к берегу, — рассказывает Бек. — Мой друг, сержант Боб Майерс из Ньюкасла, штат Пенсильвания, тоже проглотил несколько таблеток, и они привели его в бессознательное состояние. Боб более или менее пришел в себя только на следующий день. Так что во время вторжения в Нормандию мой приятель был как лунатик и практически ничего не помнил об этом событии».
(Мы не знаем, кто разрешил выдавать в войска таблетки от морской болезни. Это остается одной из загадок дня «Д». Их получали и воздушные десантники. Многие потом жаловались на сонливость. Таблетки не использовались во время учений, проводившихся в условиях такого же штормового моря, как 6 июня.)
Когда плоскодонные, с квадратными носами суда барахтались в морских волнах, один позеленевший от качки «джи-ай» выразил горечь всех своих товарищей по несчастью, сказав:
— Я бы не советовал сукину сыну Хиггинсу хвастаться тем, что он сотворил эти неуклюжие уродины.
Полковник Расселл «Ред» Ридер командовал 12-м пехотным полком, высадка которого намечалась на 10.30. Поэтому он целых четыре часа лишь наблюдал за вторжением со своего ДСП на расстоянии 6 км от берега. Из-за дыма комполка мало что видел. В мемуарах он потом написал: «Стрелки на часах не двигались. Время между 6.30 и 10.30, когда мы сошли на берег, было самым долгим и томительным ожиданием в моей жизни». 12-му полку предстояло высадиться севернее 8-го. Однако рулевые, исполняя приказ Рузвельта доставить последующие эшелоны за 8-м полком, выбросили 12-й на 2 км южнее, чем предполагалось.
— Это не имеет никакого значения, — заявил Ридер, когда обнаружил ошибку. — Мы знаем, куда идти.
Он вывел своих людей через проемы в набережной стене на дюны и там встретил Рузвельта.
— Ред, — сказал ему генерал, — взгляни: на дамбах не протолкнуться. Целая процессия джипов, и все стоят.
А полковнику Рузвельт показался «утомленным, и тросточка лишь усугубляла это впечатление».
Безотлагательной задачей Ридера было войти в городок Сен-Мартен-де-Варревиль, где он надеялся соединиться с 82-й воздушно-десантной дивизией. Справа располагался выезд 4, который по плану и предназначался его полку. Однако оставалась незащищенной восточная часть выезда 2, которую обстреливала с севера немецкая батарея из четырех 155-мм орудий у Сен-Маркофа. Ридер мог сразу выдвинуться на дамбу и по ней преодолеть затопленные поля. Но в этом случае полк неминуемо себя обнаружит. Воспользоваться дамбой 2 не представлялось возможным: ее полностью забили джипы, танки, грузовики, войска. Полковник склонялся к тому, чтобы добираться до Сен-Мартен-де-Варревиля через зону затопления.
Он так и решил.
— Идем по воде! — скомандовал Ридер, увидев подполковника Чарлза «Чака» Джексона из 1-го батальона. Тот уже сделал аналогичный вывод и инструктировал своих солдат.
Сержант Клиффорд Соренсон шел рядом с Джексоном. По данным разведки, пехотинцев ожидала небольшая глубина — примерно по щиколотку. Только в ирригационных канавах они могли погрузиться в воду на 40—50 см. «Разведка сильно ошибалась, — говорит Соренсон. — В некоторых местах вода доходила до пояса, а в ирригационных траншеях мы окунались с головой. Отдельные смельчаки переплывали канавы, бросали веревки и перетягивали остальных на другую сторону».
