Русская армия между Троцким и Сталиным - Млечин Леонид Михайлович (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Натолкнувшись на сопротивление Троцкого, Сталин перестал с ним общаться и стал бомбардировать Ленина телеграммами, обвиняя председателя Реввоенсовета в том, что он запрещает партийному руководству вмешиваться в дела военных специалистов, которые в реальности контрреволюционеры, и тем самым «губит фронт»:
«Прошу, пока не поздно, унять Троцкого и поставить его в рамки, ибо боюсь, что сумасбродные приказы Троцкого, если они будут повторяться, отдавая все дело фронта в руки заслуживающих полного недоверия так называемых военных специалистов из буржуазии, внесут разлад между армией и командным составом и погубят фронт окончательно…
Я уже не говорю о том, что Троцкий, вчера только вступивший в партию, старается учить меня партийной дисциплине, забыв, очевидно, что партийная дисциплина выражается не в формальных приказах, но прежде всего в классовых интересах пролетариата.
Я не любитель шума и скандалов, но чувствую, что, если сейчас же не создадим узду для Троцкого, он испортит нам всю армию в угоду «левой» и «красной» дисциплины, от которой тошно становится самым дисциплинированным товарищам».
Ворошилов фактически отказался подчиняться приказам Троцкого и слушался только Сталина. Эта преданность помогла Клименту Ефремовичу сделать фантастическую карьеру и сохраниться в годы чисток.
Вместе с Ворошиловым Сталин требовал от Ленина: «Необходимо обсудить в ЦК партии вопрос о поведении Троцкого, третирующего виднейших членов партии в угоду предателям из военных специалистов в ущерб интересам фронта и революции».
Троцкий в свою очередь тоже жаловался Ленину, писал, что дела под Царицыном идут из рук вон плохо.
ЦК Сталина не поддержал, и Ворошилову пришлось подчиняться приказам Троцкого.
2 октября ЦК партии постановил: «Вызвать т. Сталина к прямому проводу и указать ему; что подчинение Реввоенсовету абсолютно необходимо. В случае несогласия Сталин может приехать в Москву и апеллировать к ЦК, который и может вынести окончательное решение».
Более того, Троцкий настоял на том, чтобы Сталина вообще отозвали из Царицына. За ним поехал сам Свердлов, зная болезненное самолюбие Сталина. В пути они все встретились. Свердлов стал осторожно предлагать Троцкому поговорить со Сталиным, которого он увозил из Царицына. Встреча состоялась, но перемирием не закончилась.
— Неужели вы хотите всех их выгнать? — спрашивал Сталин Троцкого, имея в виду свое царицынское окружение. — Они хорошие ребята.
— Эти хорошие ребята погубят революцию, которая не может ждать, доколе они выйдут из ребяческого возраста, — твердо ответил ему председатель Реввоенсовета.
«Помню конкретный случай, — вспоминал потом Никита Хрущев, — когда Сталин прямо выражал неудовольствие Лениным. Когда Сталин, по его рассказу, находился в Царицыне, он поехал на хлебозаготовки и принимал тогда же меры по организации обороны Царицына. Туда вместе с 5-й армией отступил с Украины Ворошилов, и там они сошлись со Сталиным.
Сталин рассказывал, что Ленин вызвал его в Москву с докладом о положении вещей. Потом Ленин ему говорит: «Батенька, я получил сведения, что вы там пьянствуете: сами пьете и других спаиваете. Нельзя это делать!»
Сталин и не отрицал, что он там пил. В чем же дело? «Вот видите, кто-то ему наговорил. Это спецы наговорили, а он мне нотацию читал…»
Ворошилов стал доказывать Троцкому, что он прав, когда исполняет только те приказы, которые признает правильными. Председатель Реввоенсовета холодно сказал, что, если Ворошилов не обяжется точно и безусловно выполнять приказы и оперативные задания, он отправится под конвоем в Москву для предания трибуналу.
Климент Ефремович, глядя Троцкому в глаза, понял, что тот не шутит. Ворошилов хмуро ответил, что будет верен дисциплине, но отныне он вошел в число самых непримиримых врагов Троцкого. Климент Ефремович методично избавлялся от всех, кто был поставлен Троцким.
В конце 1918 года Ворошилов, Щаденко, Пархоменко и еще ряд командиров 10-й армии обратились к Ленину с просьбой убрать члена Реввоенсовета армии Алексея Ивановича Окулова, назначенного Троцким. Письмо заканчивалось словами: «Если товарищ Окулов не будет немедленно отозван отсюда, мы, нижеподписавшиеся, слагаем с себя всякую ответственность за гибель порученного нам дела и просим освободить нас от наших обязанностей».
Встревоженные Ленин и Свердлов переслали письмо Троцкому, добавив: «Ввиду крайне обострившихся отношений Ворошилова и Окулова считаем необходимым замену Окулова другим».
Но Троцкий думал иначе, и Ленин вновь с ним согласился. Ворошилов потерял пост командарма, а его враг Окулов получил повышение и был назначен членом Реввоенсовета Республики.
Вернувшись в Москву, Окулов рассказывал, что делали Сталин и Ворошилов в Царицыне:
— Преданных командиров из старых военных кадров гнали, уничтожали, вывозили на баржах, что привело к тому, что оставшиеся уходили, убегали и военные части оставались без командиров, терпели поражение.
После Гражданской войны Окулов ушел с военной службы, преподавал. В 1936 году на партийном собрании бросил опасную фразу: «Троцкий — человек талантливый». Его исключили из партии, арестовали и дали десять лет лагерей.
Он обратился из заключения к прокурору СССР Андрею Януарьевичу Вышинскому с просьбой помочь:
«Товарищи из райкома заговорили о моей военной работе во время Гражданской войны. Они случайно знали, что я одно время командовал 10-й Царицынской армией. Они спросили, при каких обстоятельствах это было. Я ответил, что сменил там Ворошилова и Сталина, которые были отозваны ЦК на другой участок Южного фронта.
Товарищи из райкома спросили меня, чем вызвалось это отозвание тт. Ворошилова и Сталина. Я ответил, что подлинных мотивов не знаю, но предполагаю, что в 10-й армии необходимо было подтянуть партизанское командование, с которым тт. Ворошилов и Сталин связаны были различными старыми отношениями, а мне, человеку совершенно чужому, сделать это было легче.
Тогда один из райкомовцев начал повторно (два или три раза) подсовывать мне один и тот же нелепый вопрос:
— Так выходит, что вы тт. Сталина и Ворошилова «разогнали» из 10-й армии?
Вопрос злобный и носил явно провокационный характер. Я ответил, что ЦК никого сменять в командовании 10-й армии мне не поручал и мотивов своих распоряжений не излагал».
Через два года Окулов умер в отделении Амурлага в городе Свободный.
В борьбе с Троцким Сталин даже угрожал отставкой. На что политбюро 14 ноября 1919 года ответило: «Сообщить тов. Сталину, что политбюро считает совершенно недопустимым подкреплять свои деловые требования ультиматумами и заявлениями об отставках».
Так зародилась ненависть, которая закончится только со смертью Троцкого. Отстраняя Сталина от принятия ключевых военных решений, Лев Давидович и не понимал, с каким опасным противником имеет дело. Самоуверенность — опасное качество.
Тем более, что другие видные большевики уже почувствовали особую страсть Сталина к власти. В октябре 1919 года Юрий Леонидович Пятаков, член Реввоенсовета 13-й армии, просил Сталина направить Серго Орджоникидзе на военную работу в 13-ю армию. Записка эта сохранилась:
«Его Высокопревосходительству
Члену РВС Южного фронта
т. И. Джугашвили-Сталину
Ваше Высокопревосходительство!
Осмеливаюсь всепокорнейше, почтительнейше и настоятельнейше просить Вас отдать нам Серго. Пара дней совместной работы еще более утвердила меня во мнении, что Серго должен быть в 13-й армии.
Егорка Пятаков».
Записка шуточная. Но с Лениным или Троцким никто бы так шутить не стал. А Сталину такой тон нравился…
Мятеж чехословаков и расстрел адмирала Колчака
Реальная опасность для большевиков возникла в июле 1918 года, когда подняли восстание левые социалисты-революционеры, единственные политические союзники большевиков. Они больше всех возмущались миром с немцами.
