Элвис Пресли. Последний поезд в Мемфис - Гуральник Питер (книги читать бесплатно без регистрации полные txt, fb2) 📗
Обе стороны быстро пришли к взаимопониманию, которое было официально оформлено к началу следующей недели. Переговоры Уоллис назвал одними из самых сложных за всю его карьеру, то ли пытаясь польстить Полковнику, то ли и вправду констатируя факт. Сотрудничество могло растянуться на семь лет, а сам контракт оговаривал три фильма. Гонорар за первый фильм составлял 100 тысяч долларов, за второй и третий — 150 тысяч и 200 тысяч долларов соответственно. За такую сумму Уоллис и Хазен надеялись получить эксклюзивные права, но Полковник по своему обыкновению настоял на праве снимать одну картину в год согласно контракту, причем за тот гонорар, который был оговорен.
Наслаждаться триумфом времени не было. Элвиса ждали в Сан–Диего на шоу Берла, которое должны были транслировать 3 апреля с корабля «Хэнкок», пришвартованного у причала Сан–Диего. Шоу Милтона Берла было на ступеньку выше шоу братьев Дорси. Сам Милтон Берл, стоявший у истоков телевидения, был все еще популярен и пригласил Пресли в качестве одолжения своему агенту, Эйбу Ластфогелю. Берл впервые повстречался с Элвисом и Полковником в аэропорту. «Я сидел посередине, Полковник Паркер слева, а Элвис — справа. Я сказал: «Вот контракт на выступление на шоу», — и протянул его Элвису. Полковник Паркер вцепился в него, сказав: «Не давайте парню этот контракт!» Так что Элвис не знал, сколько он получит. Полковник Паркер держал его в ежовых рукавицах!»
Они отправились прямо на репетиции, где их ждали недавно прибывшие Скотти, Билл и Ди Джей. Ди Джей был в восторге от присутствия великого ударника Бадди Рича, члена оркестра Гарри Джеймса, но Рич остался холоден к комплиментам. Всех музыкантов покоробило, когда Элвис, не раздав никаких нот, запел «Голубые замшевые ботинки». Рич закатил глаза, чтобы его видел Гарри Джеймс, и громко сказал: «Хуже некуда».
Само шоу было сплошным триумфом. День был ветреным, флаги развевались на ветру, синел океан, а публика была добродушно настроена. Берл вышел на сцену одетый в адмиральскую форму с золотой отделкой. После его многословного представления Элвис начал с «Heartbreak Hotel». С исполнителем, которого увидели телезрители, произошла очередная метаморфоза. Он был еще более уверен в себе и в своем стиле, чем десять дней назад. Он выглядел весьма живописно — вот он стоит, широко расставив ноги, весь в черном, в белом галстуке, белом ремне и белых ботинках, и приглашает публику броситься к нему.
И публика, состоявшая в основном из моряков и их подружек, бросилась. Песня была встречена визгом и смехом, потому что было понятно, что исполнитель играет с толпой. Может, кому–то это и непонятно, но в нем нет агрессии, он просто дразнит их, дурачится с ними, его смех — их смех, и впервые в жизни он — один из них. Затем Пресли представил песню «Голубые замшевые ботинки» и запел в свободной и беззаботной манере, так отличавшейся от его предыдущих телевизионных выступлений. Публика поддержала певца с самого начала, и, когда он запел концовку, больше походившую на мантры, Билл вскарабкался верхом на контрабас — руки над головой, ноги в стороны — и, поощряемый криками из толпы, заорал сам. Полковник поклялся себе, что подобная самодеятельность впредь не повторится: Билл Блэк больше никогда не отвлечет внимания от его протеже.
Следом в программе был юмористический номер с Берлом, в котором он вышел на сцену в той же одежде, что и Пресли, но с закатанными штанами и в огромных голубых замшевых ботинках. Со страшнейшим деревенским акцентом он объявил себя близнецом Элвиса, Мелвином; именно он научил Элвиса всему, что знал. Они еще пообсуждали эту тему, потом Элвис заявил: «Я всем обязан тебе, Мелвин», а потом вновь заиграли «Голубые замшевые ботинки», и Элвис, может, оттого, что пел свой куплет первым, исполнял песню с легкостью, в то время как Берл важно расхаживал по сцене и пародировал движения своего юного гостя. Элвис не показал никаких признаков обиды на Берла, даже если таковая была, несмотря на пародирование Берлом манеры исполнения и глупую сценку с братом–близнецом. В конце концов, это был просто шоу–бизнес. Глэдис наверняка смеялась дома с одной из двоюродных сестер и бабушкой Минни. Им всегда нравился дядюшка Милти, с того самого дня, как они купили первый телевизор. Он, безусловно, был очень важной и сильной фигурой в шоу–бизнесе, сказал Полковник Паркер, и Элвис не должен забывать, что господин Берл сделал им превеликое одолжение.
На следующий день Элвис посетил магазин грампластинок в Сан–Диего, а следующим вечером на заключительном выступлении в концертном зале Сан–Диего Элвису пришлось увещевать публику «сесть, иначе концерт закончится». Поклонницы расселись по своим местам, но все же музыканты не могли выбраться из здания целых 45 минут после завершения концерта. Элвис сидел за кулисами с местными музыкантами, болтая о ярмарке «Хайрайд» и его быстром вознесении к славе. «Толпа слишком шумела, и большинство песен не было слышно», — объявила газета СанДиего. Там также отмечалось, что короткое выступление Пресли следовало за разношерстными номерами вокалистки, акробатической танцевальной группы, актера–комедианта и ксилофониста — разительный контраст с обычным кантри–составом. «Я полностью изменил свой стиль. Мы все хотели быть как Элвис», — сказал Глен Гленн, 21-летний исполнитель в стиле кантри с окраин Лос–Анджелеса, представленный Элвису Фредом Мэддоксом из группы «Братья Мэддокс энд Роуз».
Лавину теперь было не остановить. Элвис в последний раз появился на шоу «Хайрайд» в воскресенье, 31 марта, в самый разгар переговоров с Хэлом Уоллисом. Полковник выпутал Элвиса из его контракта, заплатив штраф в 10 тысяч долларов и пообещав дополнительный бесплатный концерт в декабре. В воскресенье после шоу Берла Пресли отпел в Денвере, затем полетел в Техас, где начинались двухнедельные гастроли, которые должны были прерваться для записи материала на студии в субботу, 14 апреля. Дошло до того, что никто даже не знал, какой был день недели. Переезжали они с места на место по ночам, потому что заснуть до 9 или 10 утра Элвис все равно не мог, настолько он был заведен. Везде его ждали поклонницы, и он больше прятался от них, чем общался с ними. Конечно, один раз в день Элвис звонил домой. Ему еще предстояло в первый раз переночевать в новом родительском доме на Одюбон–драйв.
Куда бы он ни пошел, все хотели о нем все знать: как он попал в шоу–бизнес, кто его родители, спрашивали и о его фильмах. Пресли с удивительной прямотой и старанием отвечал на каждый вопрос, и ответы его были честными. Да, он был очень рад своему контракту в Голливуде, наконец исполнилась мечта, и это, конечно, показывает, что нельзя предсказать, что с тобой произойдет в следующий момент. Нет, он не собирается петь в фильмах. Нет, у него не было подружки; он был влюблен один раз, но, как только он начал петь, они расстались. Она иногда ему пишет. Ходит ли он в церковь? «Не ходил с тех пор, как начал петь, потому что субботний вечер обычно самый загруженный, а почти каждое воскресенье у нас дневной концерт или мы куда–нибудь едем…» Вы успеваете отдыхать? Ходят слухи, что вы в последнее время ездите так много, что иногда не знаете, куда вас везут. «Что ж, это правда. Не могу отрицать, иногда я не знаю, где окажусь на следующий день. У меня столько всего в голове, другими словами, я стараюсь быть в курсе всего и не сойти с ума… В жизни надо быть очень осторожным. С ума сойти очень просто». А что, кроме денег, привлекало его в славе? «Я бы все же сказал деньги, они составляют большую часть, а еще приятно знать, что у меня много друзей».
Работа была сложной и никогда не заканчивалась. Но как бы много ни работал Пресли, больше Полковника ему трудиться не удавалось. Полковник был на ногах в 5.30 каждое утро, когда они только возвращались, а вечерами не ложился, пока не был посчитан последний билет или продана последняя фотография. Он контролировал всех — не прощал промоутерам непроданного билета и постоянно пилил Скотти и Билла за то, что они сделали или не сделали на сцене. «Он работал для Элвиса, и точка, — сказал Ди Джей, более сторонний наблюдатель, чем Скотти и Билл. — Ему было все равно, что мы делали. Все, о чем он думал двадцать четыре часа в сутки, был его Элвис». Порой казалось, что Элвис проверял Полковника, опаздывая то на один концерт, то на другой. «Когда Полковник готов был нас придушить, Элвис говорил: «Не обращайте на него внимания. Я все устрою», — вспоминал Ди Джей. — Затем Полковник все–таки наскакивал на нас и говорил: «Вам бы, ребятки, надо появляться здесь пораньше». А мы отвечали: «Вы ему это скажите». На этом все и заканчивалось. Думаю, Элвис иногда специально опаздывал, чтобы взбесить Полковника».
