Черный орден СС. История охранных отрядов - Хене Хайнц (читать книги полностью без сокращений txt) 📗
Подготовительные мероприятия прошли успешно. Ринтелен заявил о своей готовности стать канцлером. Комендант Вены, подполковник Зинцингер, был готов принять участие в путче и даже взялся обеспечить обмундированием людей Гласса, которые должны были ворваться в ведомство канцлера и арестовать министров. Собравшись 16 июля на квартире Хабихта в Мюнхене по улице Кунигунденштрассе, 60, они установили дату путча — 24 июля пополудни, когда кабинет министров должен был собраться на свое последнее заседание перед летними каникулами.
По всей видимости, их не беспокоило, что скажет Гитлер по поводу этого мероприятия, хотя оно в случае неудачи должно было сказаться отрицательно на внешнеполитическом курсе третьего рейха. Как вспоминал потом Вехтер, ему даже на ум не пришла мысль, что они намеревались действовать в нарушение планов Адольфа Гитлера. В действительности же Хабихт посвятил фюрера в их план и получил фактически его согласие, хотя впоследствии Гитлер снял с себя всю ответственность за происшедшее и даже не возражал, когда высший партийный суд в 1938 году предъявил Вехтеру обвинение «в сознательных действиях вопреки заявлениям и воле фюрера».
Диктатор вновь продемонстрировал «двойной стандарт», когда правая рука не знала что делает левая. Будучи в курсе интриг Хабихта против канцлера Дольфуса, он в то же время наставлял министра иностранных дел барона фон Нейрата, чтобы австрийские национал-социалисты не предпринимали ничего неразумного против существующего режима. Министерство же иностранных дел было предупреждено телеграммой немецкого посланника в Вене Рита, что австрийские нацисты готовят проведение путча, когда заговорщики еще заседали на Кунигунденштрассе.
Почтовый служащий нацист Ханс Кёлер из Хайнфельда направил немецкому посланнику письмо для дальнейшей передачи Гитлеру, в котором содержалось требование ареста всего правительства Австрии. Об этом происшествии посланник телеграфировал в Берлин: «Господину Кёлеру нами было сказано, что содержащиеся в его памятной записке идеи противоречат политике рейха и что он должен попытаться отговорить своих товарищей от исполнения изложенного плана. Сама записка оставлена у нас, чтобы она не попала в ненужные руки. Поскольку неясно, как поступит далее господин Кёлер, считаю необходимым принять соответствующие шаги, чтобы предотвратить задуманную акцию».
Из министерства иностранных дел Хабихту было направлено письмо, в котором ему предлагалось «предотвратить подобные планы, если они еще имеются». Неизвестно, зачитал ли Тео Хабихт это послание заговорщикам. Сам он был уже настроен сорвать путч против канцлера.
Обергруппенфюрер СА Герман Решни, шеф нелегальных штурмовых отрядов Австрии, понимал, что в плане свержения правительства СА отводилась второстепенная роль. Штурмовикам было предложено выступить уже после того, как в Вене все будет решено. В этом он видел бесцеремонное обращение с СА со стороны СС, пренебрежение интересами штурмовиков. В рейхе СС разрушила монопольное положение СА и уничтожила ее руководителей. И в Австрии она также замахивалась на руководящую роль.
Решни не мог забыть своей поездки к Тегернзее 30 июня 1934 года, когда он, лишь благодаря случайности, избежал эсэсовских палачей, расправившихся с Рёмом и его окружением. Может быть, судьба посылает ему сейчас возможность отомстить за погибших тогда товарищей, тем более что СС вновь стремится к усилению своей власти?
Неожиданную помощь ему оказал Хабихт своей тактикой, приказавший, чтобы в день путча СА и СС выступили совместно, но выдвигались на исходные позиции отдельными колоннами. Вехтер вспоминал потом:
«Хабихт заявил мне, чтобы я не контактировался с СА во время путча. Штурмовики должны были выступить отдельно под командованием обергруппенфюрера СА Решни».
Шеф СА сделал из этого вывод, что поражение СС во время путча не будет отнесено за счет СА, поскольку они должны были действовать самостоятельно. С большой осторожностью он принял меры, чтобы сведения о планах путчистов просочились в австрийские органы безопасности.
В своих действиях Решни опирался на верных ему — штурмбанфюрера СА Фридриха Гамбургера и его друга ротмистра Шаллера, которые, как утверждал Вехтер на судебном процессе против Гамбургера в 1935 году, «информировали австрийские правительственные органы как в 1933, так и в 1934 годах о тех решениях партии, которые следовало держать в секрете». После заседания заговорщиков у Хабихта, Решни взял обоих вместе с собой на совещание руководства СА в Мюнхене, на котором шла речь о подготовке путча.
Шаллер записал все подробности, которые затем передал через сотрудника венской службы безопасности Цилара в ведомство канцлера, назвав и руководителей планировавшегося путча — Гласса, Вехтера и Вайденхаммера.
То, что действия путчистов все же оказались для австрийского правительства неожиданными, следует отнести, по мнению историка Хельмута Ауэрбаха, за счет подчас труднообъяснимой агентурной обстановки в Вене, когда «разведки действовали одна против другой». Так, за Вехтером установили наблюдение: где бы он ни появлялся, за ним следовали два агента тайной полиции. Начальнику венской полиции Вайзеру, однако, было неизвестно, что агенты наружного наблюдения были национал-социалистами, которые, перед тем как передать ему результаты своих наблюдений, встречались с Вехтером и обсуждали детали представляемого донесения.
Так что Вехтер и Гласс продолжали спокойно заканчивать все приготовления к 24 июля. Ринтелен уже находился в готовности в гостинице «Империаль». А 150 подчиненных Гласса получили снаряжение и вооружение, наиболее нетерпеливые заговорщики начинали подтягиваться к местам сбора. Вайденхаммер узнал пополудни 24 июля, что заседание совета министров переносится на 11 часов утра следующего дня. И путчисты тоже перенесли свои действия на 25 июля. Подготовленные для штурма здания ведомства канцлера на площади Балльхаусплац эсэсовцы получили распоряжение собраться в четверть первого дня во дворце спорта по Зибенштернгассе, 11.
В указанное время туда подъехал грузовик с военным обмундированием. Группа эсэсовцев в количестве 30 человек, в новых мундирах, села в грузовик и направилась к ведомству канцлера, якобы получив на это приказание президента Микласа.
Вехтер находился уже в трактире «Тишлера» на Шауфлергассе, неподалеку от ведомства канцлера. Его задача заключалась в ведении в последующем переговоров с арестованными министрами и назначении нового состава правительства. Но ни Гласс, ни Вехтер не знали, что путч был обречен на провал, еще не начавшись. У одного из заговорщиков, инспектора полиции Иоганна Доблера, не выдержали нервы и он доложил обо всем начальству.
Еще до начала заседания Эмиль Фай получил сообщение, что группа радикально настроенных нацистов намерена вторгнуться в здание ведомства канцлера. Но вместо того чтобы доложить об этом Дольфусу и поднять по тревоге армию, он вызвал подразделение хаймвера и попытался выйти на заговорщиков. Когда же он, наконец, вспомнил о своем долге, прошли драгоценные минуты. Около 12 часов дня Фай поспешил на Балльхаусплац и, отозвав в сторонку канцлера, сообщил ему на ухо о полученном известии.
Дольфус посмотрел на него недоверчиво, однако тут же принял решение и заявил собравшимся министрам: «Фай только что сообщил мне кое-что, но я не знаю, соответствует ли это действительности или нет. Будет, однако, лучше, если мы прервем заседание, и каждый министр отправится в свое ведомство. О продолжении заседания я вас извещу».
Покачав головами, министры разошлись. В здании остались только канцлер, Фай и статс-секретарь по вопросам безопасности Карвински.
Карвински потребовал прислать на площадь усиленный наряд полиции. Взглянув в окно, он увидел, как во двор здания въезжал грузовик. «Это, видимо, полиция», — подумал он. Через несколько минут в кабинет вбежал капитан охраны и доложил Дольфусу, что в здании появились вооруженные люди. Канцлер поспешил в соседний зал, чтобы посмотреть во двор. Тут ему доложили, что это — солдаты. В тот же момент к нему подбежал привратник Хедвичек и, схватив за руку, настоятельно произнес: «Господин канцлер, пошли».
