Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы - Бондаренко Александр Юльевич (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
Завесу секретности над подвигами Вартаняна и «географией» его работы чуть приподнял сам Юрий Иванович уже в своей первой книге:
«Несколько лет “Анри” и “Анита” работали в Италии, уделяя пристальное внимание южному флангу НАТО. Это было как раз в те годы, когда будущий директор ЦРУ США адмирал С. Тёрнер был командующим войсками этой зоны, а генерал Александр Хейг – командующим союзническими войсками НАТО в Европе. К этому времени “Анри” и “Анита” уже занимали видное положение в обществе, их хорошо знал президент и некоторые министры страны, а американские морские офицеры и сам адмирал С. Тёрнер не раз пожимали им руки и пользовались их услугами. Они же оказывали “Анри” помощь, когда ему приходилось выезжать в США с заданиями нелегальной разведки. Всё как у Д. Карнеги: умей заводить, иметь и сохранять друзей».
Глава 20
Бомба для апартеида
В 1976 году в Пелиндабе успешно прошли испытания отдельных компонентов ядерного заряда. В том же и в следующем годах в пустыне Калахари были готовы две шахты для ядерных испытаний: одна – 385 метров глубиной, другая – 216; также там понастроили ещё каких-то тому подобных объектов…
Вскоре, в середине 1977 года, «бомба для апартеида» была почти готова. Не хватало только ядра из высокообогащённого урана. Его спешно искали у явных и тайных друзей, но всё-таки «атомная дубинка» была уже налицо, её можно было даже испытать, чтобы проверить на практике все теоретические выводы и заодно произвести определённое впечатление: пускай всё делалось втайне, но какая-то информация всё равно появилась бы, так что обстановка в тамошнем и так неспокойном регионе усложнилась бы ещё больше…
Взрыв должны были произвести в одной из шахт посреди пустыни в августе того же года.
Однако информация – и совсем не та, которую ожидали юаровские «атомщики» и их зарубежные друзья, – появилась несколько раньше этого времени, и ключевую роль здесь сыграл нелегал «Дубравин».
«В 1976 году функции отдела “В” были возложены на 8-й отдел (прямые действия, диверсии) Управления “С” (нелегальная разведка) ПГУ КГБ… 8-му отделу подчинялась Группа специального назначения “Вымпел”, созданная по решению Политбюро ЦК КПСС 19 августа 1981 года».
Генерал-майор Дроздов, имевший ко всем этим подразделениям непосредственное отношение, уточнял:
«Наше управление не решало каких-либо вопросов, связанных с террористической деятельностью. Всё, что опубликовано в последние годы за рубежом о причастности 8-го отдела Управления “С” к терроризму, – не более чем свободный полёт фантазии авторов.
После окончания Великой Отечественной войны в течение ряда лет подразделения спецназначения бывшего IV управления МГБ СССР, действовавшие в тылу противника и против оставшихся в живых бандитов и пособников нацистов, были свёрнуты.
8-й отдел Управления “С” сформировался к середине 1970-х годов из некоторых бывших сотрудников этих подразделений и был не чем иным, как информационной и научно-исследовательской разведывательной структурой, отслеживавшей оперативными средствами всё, что касалось сил специального назначения стран НАТО. Отдел, естественно, проводил подготовку спецрезервистов на случай возможных военных действий, как это делается в любом государстве».
В Южно-Африканской Республике «Дубравин» побывал не один раз.
«– Впервые я съездил туда для сбора информации в 1977 году, а официально – продавать машины, так что познакомился со многими химчистками. Это была не та Южная Африка, которую вы сейчас видите! Это была страна жёсткого апартеида: пять миллионов белых держали рабами 26 миллионов чёрных! Заходишь в магазин какой-то частный – большие универмаги были общие – написано: “Только для белых”; на скамейках в парках – “Только для белых”. Чёрные не имели права оставаться в крупных городах дольше шести вечера. Если после шести обнаруживали какого-нибудь чёрного в Кейптауне или в Дурбане – его можно было убить.
Тогда не существовало таких стран, как Намибия, Зимбабве, – это была Южная Родезия… Хотя это было то же самое, что и Южная Африка, – может быть, немножко помягче, но её в свое время даже выгнали из содружества наций. Для поездки в Южную Родезию нужно было получить визу в Южной Африке – ни одна другая страна её не признавала, так же как ни одна африканская страна не признавала Южную Африку, кроме Малави. Но информацию, повторю, там можно было получить хорошую.
– Как понимаю, вы там побывали не единожды?
– Да, я там был и в 1977 году, и в 1978-м. Затем, в 1979-м мне пришлось ездить в “прифронтовые государства” – в Ботсвану, Замбию, Малави, а в 1980 году черти меня опять туда послали… То есть не черти, разумеется, а Центр!»
В упоминавшемся нами выступлении по этому поводу сказано так: «…В его оперативной биографии появились страны Южной Африки. Советское руководство в равной степени интересовали и Центр ядерных исследований ЮАР в Пелиндабе, и информационное обеспечение политики национально-освободительных движений в Южной Родезии, ЮАР, Намибии, Ботсване».
Ещё больше можно узнать из сборника очерков «История Российской внешней разведки»: «Союзников в борьбе против СССР американцы вербовали среди элит тех стран, правящие режимы в которых, по их меркам, никак нельзя было даже приблизительно именовать демократическими. А по стандартам ООН некоторые из них официально считались изгоями цивилизованного мира. Например, со спецслужбами ЮАР, страны классического апартеида, было достигнуто соглашение по оказанию помощи группировке УНИТА, которая вела борьбу против правительственных войск Анголы и кубинского воинского контингента. Южноафриканские бизнесмены провоцировались на антисоветские аферы на мировом рынке золота, алмазов и металлов платиновой группы».
В общем, много чего интересного было для нашей Службы в этой самой Южной Африке!
Вартанян рассказал нам про случай, произошедший с ним в одной из, что называется, цивилизованных стран, где на тот период резко усложнилась оперативная обстановка. В результате буквально на каждом перекрёстке стояли патрули, проверявшие автомобили. А Геворк Андреевич куда-то ехал по делам.
Первая остановка. Вежливый полицейский: «Господин, позвольте узнать, что у вас в багажнике?» Статус у Вартаняна был такой, что он небрежно, со снисходительной улыбкой протянул полицейскому ключи. Тот проверил багажник, возвратил ключи, извинился и взял под козырёк…
Второй перекрёсток… Четвёртый…
И вдруг очередной полицейский, проверявший багажник, подскочил к дверям и наставил на Вартаняна автомат. Улыбки и вежливости как не бывало, металл в голосе: «Выйти из машины! Подойти к багажнику! Что это?»
Геворк Андреевич заглянул в багажник, и глаза у него реально полезли на лоб: там лежал автомат.
Это в кино разведчик не расстаётся с оружием, в повседневной жизни оно ему ни к чему. «Если разведчик начинает стрелять, – как-то пояснил нам Вартанян, – то он заканчивается как разведчик». Хотя эту мудрость мы потом слышали не от него одного…
На лице нелегала ледяное спокойствие, в голове – лихорадочные мысли: «Откуда? Провокация? Чья и с чего? Не с чего, точно, не с чего!» Значит, нужно просто подождать – всё само собой образуется.
Действительно, не прошло и двух минут, как вдруг издалека послышались звуки сирены, треск мотора, и вскоре к стоявшей машине подлетел взмыленный полицейский на мотоцикле: «Сеньоры!!! Я автомат в багажнике забыл!!!»
«Дубравину» в то горячее время пришлось работать и на арабской стороне, и на израильской. Понятно, что по своей «легенде» он оставался бизнесменом – но скорее всего двумя разными бизнесменами, под различными именами. Подобное «раздвоение личности» объясняется тем, что человек, посещающий две противоборствующие стороны, вызывает и интерес, и подозрение на каждой из них: может ли он стать нашим шпионом и не шпион ли он с той стороны? Непросто…
