Деградация и деграданты: История социальной деградации и механизмы её преодоления - Шапталов Борис Николаевич
Художники советского времени творили, отталкиваясь от Идеи и мысли, пусть и, как оказалось, идеалистической, но все равно с большой буквы. Интеллигенции казалось, что, отринув социалистическое государство с ее идеологической опекой, они принесут народу свои собственные идеи и мысли. Но, получив свободу, выяснилось, что таковых по большому счету нет, а что есть — так это «идейки» и «мыслишки». Получился конфуз. Остается брать эпатажем и изощренным ремесленничеством (и тем держаться на поверхности).
Оценка коммунистических идеологов, которые отнесли интеллигенцию к «прослойке», оказалась очень точной. Оказалось, интеллигенция самостоятельной роли не играла и играть не может. Она является лишь проводником чужой идеологии, идей, смыслов, облекая их в художественные образы. Ныне российская интеллигенция уже не прослойка, а прокладка, впитывающая в себя шлаки общественного организма. Не мудрено, что в 1990-е годы целый ряд совестливых деятелей культуры, вроде культуролога академика А. Панченко, попросили, чтобы их больше не причисляли к интеллигенции. А ведь когда-то это звание по престижности было сродни дворянскому…
Российская интеллигенция сама развеяла миф о себе. Никакой особой духовностью она, как оказалось, наделена не была. Либеральная революция превратилась в великое опошление культуры во всех ее проявлениях: морали, этики. Получилось в духе статьи-предупреждения писателя- философа Д. Мережковского «Грядущий хам»: «Одного бойтесь — рабства худшего из всех возможных рабств— мещанства и худшего из всех мещанств— хамства…, а воцарившийся хам и есть черт, — уже не старый, фантастический, а новый, реальный черт, действительно страшный, страшнее, чем его малюют, — грядущий Князь мира сего, Грядущий Хам». Хам Мережковского в 1990-е годы вновь явился в Россию, только не в виде маргинального радикализма, которого предвидел автор статьи в предреволюционную пору, а в виде компрадорского либерализма.
Со времен Мережковского произошли большие изменения. Благодаря телевидению, кино и другим средствам массовой информации, Хам имеет возможность войти в каждый дом, каждую семью, попытаться стать приятелем каждого человека и «по-семейному» решать вековые проблемы этики. Например, в постсоциалистической России удалось, наконец, разрешить проблему совести. Ее просто аннулировали как этическую категорию.
Хлынувшие в страну свободы оказались во многом негативными. Сама постановка проблемы «негативной свободы» становится малопонятной в таком обществе. А если она дебатируется, то решается простым методом исключения. Одни требуют закрутить гайки, вернуться к авторитаризму, другие обороняются софистикой: «не нравится — не читай, не смотри» и другой подобной «аргументацией».
Почему культурный либерализм в России именно такой? Если заглянуть в либеральные святцы, например, в список крупных деятелей российского либерализма, то среди громких имен увидим правоведа Чичерина, писателя Тургенева, адвоката Плевако, историка Милюкова, но среди этих гуманитариев не найдем практиков — инженеров, заводчиков, фермеров, рабочих. Либерализм — это гуманитарно-умозрительное идейное течение, находящее отклик среди писателей, журналистов, режиссеров, актеров, адвокатов и прочих лиц свободных профессий, жаждущих «духовной, бесцензурной свободы», включая сексуальную (а нередко, и, прежде всего, ее). Когда сбылась мечта всех свободолюбцев и была ликвидирована цензура, то режиссеры почему-то кинулись не по пути мордуемых партгосцензурой Тарковского, Шукшина, Можаева, Высоцкого и т. д., а по дороге коммерциализации искусства. Оказалось, что многие из либерал- гуманитариев жаждали легализации своего душевного подполья — вынужденно скрываемых специфических сексуальных и психопатологических комплексов.
«Красота спасет мир!» — провозгласил один из героев Достоевского. Вот против красоты (вдруг и вправду спасет!) и направлены усилия постмодернистов, а точнее деградантов. Если критики соцреализма заявляли, что там лучшее боролось с хорошим, то в новой культуре — плохое с еще более худшим. В качестве наглядной иллюстрации рассматриваемой темы я бы предложил прочитать книгу актрисы Елены Кореневой под знаковым заголовком — «Идиотка». Воспоминания Е. Кореневой интересны тем, что яркая словесная проповедь свободы во всех ее проявлениях сопровождается опровержением себя на примерах судеб «свободных» людей. Она описала своих знакомых — череду наркоманов, алкоголиков, самоубийц, людей, чья свобода не дала возможность обрести счастье. Свобода оказалась разрушительной, хотя сама автор этого не понимает и пытается отстоять идею «полной свободы». Поэтому книгу Е. Кореневой можно было бы назвать «Идиотка, или жертвы свободы».
Коренева приняла православие, о чем пишет в книге, поэтому должна знать выражение: «кредо дьявола: разнуздать, чтобы взнуздать». Вывод же из опыта чужой жизни может быть следующим: жить в условиях свободы надо уметь, и отдельному человеку, и обществу. Отсылка к данной книге дается еще и затем, чтобы была понятнее мысль — носители деградации могут быть умными и талантливыми людьми, чья практическая деятельность определяется выбранной идеологией — идеологией декаданса.
Для деградантов характерен повышенный интерес к темным сторонам жизни. Причем не во имя их преодоления. Тут интерес ради интереса. Любимая отговорка таких художников: «Наше дело поставить проблему…». Но эти проблемы известны всем, и они давно поставлены. На деле получается, что истинная задача любителей «темненького» — смакование, упивание темнотой. И незаметно такие художники, выражаясь понятиями фильмов «Звездных войн», переходят на «темную сторону Силы». Как это происходит? Приведем выдержки из статьи В. Ерофеева «Русские цветы зла». Его умозаключения тем более ценны, что написаны либералом и автором сомнительных по эстетике произведений, одним из организаторов, бросившим цензуре вызов, альманаха «Метрополь». Тем интереснее саморефлексия человека, знающего проблему изнутри.
Сначала о русской классической литературе XIX века:
«…ее общее мировоззренческое кредо в основном сводилось к философии надежды, выражению оптимистической веры в возможность перемен, призванных обеспечить человеку достойное существование.
…в начале XX века в русской культуре произошел серьезный разрыв с традицией…"серебряный век", с точки зрения традиционной ментальности, представлял собой декаданс, однако его значение во многом определилось отказом от предшествующей антропологии…Пожалуй, наиболее скандальным произведением той поры оказался небольшой роман Федора Сологуба "Мелкий бес". Его постулат: зло имеет не социальный смысл, а широко и привольно разлито в человеческой душе. Философии надежды здесь нечего делать.
…Новая русская литература засомневалась во всем без исключения: в любви, детях, вере, церкви, культуре, красоте, благородстве, материнстве, народной мудрости…
Последняя четверть XX века в русской литературе определилась властью зла…В литературе, некогда пахнувшей полевыми цветами и сеном, возникают новые запахи — это вонь. Все смердит: смерть, секс, старость, плохая пища, быт. Начинается особый драйв: быстро растет количество убийств, изнасилований, совращений, абортов, пыток. Отменяется вера в разум, увеличивается роль несчастных случаев, случая вообще…На место психологической прозы приходит психопатологическая…Есть попытки его локализовать, объяснить деградацию внешними причинами, списать на большевиков, евреев…злобные ноты бессилия, звучащие у Астафьева, свидетельствуют в целом о поражении моралистической пропаганды.
Вина в равной степени ложится как на предмет, так и на субъект изображения.
…Деградация мира уже не знает гуманистических пределов… В самом писательстве обнаруживается род болезни, опасной для окружающих, что еще более подрывает верования в созидательные способности человека… Смерть становится единственной реальной связью между бытием и сознанием…хотят спастись от навязчивой мысли о неминуемой смерти в грязной пивной, сектах, сексе, галлюцинациях, убийствах, — ничего не помогает. Может помочь только тупость.
