Падение титанов. Сага о « «Форде», «Крайслере», «Дженерал моторс» и упущенных возможностях - Новиков Н. (читаем книги txt) 📗

Лоцманом корабля кредиторов был Джеймс Б. Ли-младший (на Уолл-стрит его все звали Джимми), который сгодился бы на роль капитана Джеймса Крюка, вот только одет он был поприличней. Ли был вице-председателем «Джей Пи Морган Чейс», крутым банкиром, носил костюмы по три тысячи долларов и неизменные подтяжки. «Джей Пи Морган Чейс» был держателем самой большой части долговых обязательств «Крайслера» — на сумму около 2,7 миллиарда долларов. Среди остальных кредиторов были крупнейшие игроки Уолл-стрит: «Голдман Сакс», «Морган Стэнли» и «Ситигруп».

Обязательства «Крайслера» перед ними классифицировались как долг первой очереди с обеспечением, под залог на активы компании. Для кредиторов этот залог служил своеобразным спасательным плотом, который должен был сохранить на плаву причитающуюся им часть груза «Крайслера», даже в случае если всему судну предстояло сорваться в пропасть. Ли не собирался участвовать в спасательных операциях и держался подальше от остальных кораблей.

Вообще-то вся эта флотилия собралась еще 2 января, задолго до появления буксира, когда группа инвестиционных банкиров из Ю-би-эс, представлявших «Фиат», осадила Оберн-Хиллз. Последовал раунд напряженных переговоров, в ходе которых банкиры недвусмысленно дали понять, что «Фиат» не собирается платить за «Крайслер» деньгами. Технологии производства малогабаритных автомобилей «Фиата» могут сэкономить «Крайслеру» миллиарды на разработке новых машин, и, соответственно, помогут пополнить линейку новых моделей, оскудевшую за времена «Даймлера» и «Керберуса». По обоим пунктам они были правы.

Однако помимо цены сделки, загвоздкой была и судьба «Крайслер файненшел» — подразделения компании, кредитовавшего дилеров и потребителей. «Керберус» хотел избавиться от автомобильного бизнеса «Крайслера», но финансовую компанию хотел сохранить за собой.

Через три недели нелегких переговоров две автокомпании и «Керберус» пришли к следующему соглашению: «Фиат» получает 35 % «Крайслера» сразу и опцион еще на 20 %. Судьба остальной части акций оставалась нерешенной, как и судьба «Крайслер файненшел». Три же стороны между тем пытались заключить перемирие с капитаном Крюком.

Они хотели, чтобы банки-кредиторы поспособствовали сделке с «Фиатом», уменьшив сумму крайслеровского долга, предпочтительно — обменяв не менее половины его на акции «Крайслера». Такие обмены были нередки при реструктуризации компаний, но Джимми Ли и слышать об этом не хотел — по крайней мере, бесплатно.

Он потребовал десятки миллионов долларов за услуги консультанта по реструктуризации долга. Тут, разумеется, был вопиющий конфликт интересов, поскольку «Джей Пи Морган Чейс», как самый крупный кредитор «Крайслера», не мог дать компании никаких объективных советов по реструктуризации. Потому «Крайслер» поступил разумно, наняв независимого консультанта.

В конце января один из фиатовских банкиров от Ю-би-эс попытался наладить личный контакт с Ли, подключившись к конференц-звонку между банками и «Крайслером». Ничего не вышло. «„Фиат“ не сторона в данном обсуждении, — рявкнул в трубку Ли. — Мы вас слушать не желаем». И приказал банкиру отключиться. Вооруженный юридической силой долга первой очереди, Ли требовал полной выплаты задолженности банкам. И точка.

Итак, несмотря на все отчаянные маневры переговорщиков, все суда стояли на якоре, ожидая буксира, который должен был задать им курс. Затем 5 марта Серджио Марчионне прилетел в Вашингтон.

На первую встречу с автомобильной целевой группой глава «Фиата» пришел в своем традиционном черном свитере и черных же брюках: он всегда одевался так на работу, не жалуя пиджаки и тем более, боже упаси, галстуки. (Правда, за пару лет до этого он сделал исключение — для встречи с папой римским).

Презентация началась в 10 утра в вычурном Дипломатическом зале на первом этаже министерства финансов. Марчионне, под стать своему наряду, и сопровождение имел скромное: Эндрю Хоррокс (инвестиционный банкир от Ю-би-эс) и еще пара сотрудников.

Марчионне начал с повествования об истории «Фиата» и о том, как компания смогла выйти из кризиса 2004 года, что, по иронии судьбы, случилось во многом благодаря двум миллиардам «разводных», которые Марчионне вытряс из Джи-эм. Далее он обрисовал свою картину будущего мировой автопромышленности. Компании масштабов «Крайслера» и даже самого «Фиата», сказал он, не смогут выжить самостоятельно. Им нужны будут большие средства для проектирования автомобилей-гибридов и разработки других новых технологий, необходимых машинам будущего. Затем он в общих чертах объяснил, почему «Фиат» и «Крайслер» составили бы хороший альянс.

«Фиат» имеет приличную долю зарубежных рынков, но плохо представлен в США — вотчине «Крайслера». «Крайслер» силен своими пикапами и внедорожниками, а «Фиат» — малолитражками. Без «Фиата» «Крайслер» не сможет производить машины, соответствующие требованиям CAFE. К его удивлению, членам целевой группы этот аргумент был не важен. Их задачей было спасти рабочие места и экономику, а не окружающую среду.

Слово взял Хоррокс и изложил проект финансовой структуры будущего альянса. «Фиат» дает «Крайслеру» технологии и чертежи для производства малолитражек — итальянцы оценили эту интеллектуальную собственность в 4 миллиарда. Рэттнер и Блум прицепились к самой цифре и тому факту, что «Фиат» не предлагает никакого денежного встречного предоставления. Марчионне на это ответил, что, если мировой экономический кризис углубится и самому «Фиату» понадобится помощь итальянского правительства, соотечественники не простят ему траты денег на покупку «Крайслера».

Такой ответ, похоже, несколько умилостивил целевую группу.

Были еще десятки других вопросов, вежливых, но ребром, и Марчионне выдержал экзамен — без помощи оруженосцев в синих костюмах, которые обычно нужны были его коллегам из Детройта. Он покорил целевую группу глубиной своих познаний о промышленности и поразил своих коллег тем, что провел четыре полных часа без единой сигареты. Встреча окончилась в два часа пополудни, и, выйдя с нее, Марчионне тут же закурил прямо на ступенях министерства.

Когда все четверо членов делегации «Фиата» наконец-то сели пообедать, Марчионне спросил остальных, как прошла его презентация.

«Трудно сказать», — ответил упавший духом Хоррокс. Как знать, вдруг целевая группа попытается найти «Крайслеру» другого партнера — возможно, даже вернется к идее объединения его с Джи-эм. «Мы сделали все, что могли, — добавил он, — но вид у них был не слишком заинтересованный».

Тем не менее вечером Марчионне позвонил Рэттнер, расспрашивая в подробностях о плане «Фиата» по интеграции двух компаний. Рэттнер также спросил, сможет ли делегация «Фиата» вернуться на следующей неделе, если его группе потребуются новые детали.

А это уже давало надежду.

Целевая группа приходила к выводу, что путь к спасению «Крайслера» лежит через суд по делам о банкротстве (в идеале процесс должен быть быстрым). Вот только в суд надо было принести реалистичный план реструктуризации, и здесь самой большой проблемой была финансовая: «Фиат» был для «Крайслера» лучшим покупателем, но платить собирался niente. [77]

Сам же «Крайслер» погряз в долгах. Помимо 6,9 миллиарда, подлежавших выплате банкам, и иных обязательств, компания обещала трастовому фонду ФАСБ 10 миллиардов на страховое обеспечение пенсионеров. Конечно, по сравнению с выплатами до ФАСБ это был уже прогресс, однако на данный момент финансы компании истощились настолько, что даже 10 миллиардов были неподъемной суммой.

В общем, для выплаты долга ФАСБ или банкам (и уж тем более всем сразу) средств у самой компании не хватало, а от «Фиата» и «Керберуса» новых поступлений ждать не приходилось. Джимми Ли был так же непреклонен с целевой группой, как и с «Фиатом». Ли был уверен, что уж его-то часть крайслеровских обязательств гарантирована, в отличие от обязательств перед ФАСБ.