Нашествие чужих: заговор против Империи - Шамбаров Валерий Евгеньевич (книги регистрация онлайн txt) 📗

Но не только немцы собирались пожинать плоды распада России. Державы Антанты тоже. Мурманского края им было недостаточно. Они уже раскатывали губы на весь русский Север, Сибирь, Туркестан, нефтяные месторождения Баку и Грозного. Но при этом надеялись, что прибрать все это к рукам можно будет так же легко, как Мурманск, без единого выстрела. Хаус неоднократно повторял в своих дневниках и письмах Вильсону, что интервенция должна осуществиться «по просьбе Советского правительства» [246]. По данному поводу продолжались переговоры с Троцким, и Лев Давидович склонялся согласиться. Он требовал лишь гарантий, что иностранцы не будут вмешиваться во внутреннюю политику большевиков.

Но все же Троцкий был не всесилен. В Москве теперь активно действовал Мирбах. И он отнюдь не впустую расходовал выделенные ему 3 млн марок в месяц. Сколачивал свою сеть агентуры, организовывал прогерманскую партию в советском руководстве. Что облегчалось и реальным положением дел. Большевики не могли не понимать, что в случае новых уступок Антанте немцы, уж конечно же, крепко рассердятся. А их соединения стояли в Пскове, Нарве, под Смоленском. Достаточно было одного приказа, чтобы они погрузились в эшелоны, смели красные заслоны и через день очутились в Петрограде и Москве. Троцкий на переговорах уточнял, смогут ли его западные покровители оказать фактическую помощь? Какие силы и в какие сроки сумеют перебросить в Россию? Но получалось неутешительно. Во Франции разворачивались решающие сражения Мировой войны, лучшие войска союзников были связаны там. И даже второсортные соединения из колоний — пока подвезут, пока высадятся в портах, в Кремле уже будет сидеть немецкий комендант и организовывать какую-нибудь новую власть.

Правда, Локкарт и Робинс убеждали Льва Давидовича, что в этом нет ничего страшного. Дескать, Советское правительство и красные части могут отступать хоть за Урал, соединиться с союзниками и действовать против Германии вместе. Англичане при этом были настроены наиболее решительно. Когда сомнения и опасения большевиков им надоели, предъявили Совнаркому ультиматум о принятии «помощи» вооруженной силой. 1 мая 1918 г. британский резидент в США Вильям Вайсман пояснял в шифровке Хаусу:

Нет, Троцкий и хотел бы, да не мог. Потому что, узнав о британском ультиматуме, Германия тоже немедленно предъявила ультиматум — о соблюдении условий Брестского мира. А далеко не всем большевикам улыбалось отступать за Урал. Ленин прекрасно осознавал, что тогда уж ни о каком «балансировании» между империалистическими лагерями речи не будет. Что в подобной ситуации его правительство попадет в полную зависимость от иноземцев, станет марионетками в руках оккупационных властей. И использовать большевиков будут только до тех пор, пока они нужны. 5 мая Совнарком по предложению Ленина принял постановление:

Что ж, коли так, в ход пошли другие варианты. Американцы их уже прорабатывали. Под предлогом спасения России от гуманитарной катастрофы создавалась комиссия под руководством крупного предпринимателя и банкира Гувера. Якобы поставлять русским крестьянам сельскохозяйственные машины и орудия, учить обращаться с этой техникой. На самом деле комиссия должна была внедриться в нашу страну, а потом объявить, что она находится в бедственном положении, и запросить помощь войсками. Ну а в случае, если большевики откажутся принять «спасителей», предполагалось раздуть шум о необходимости помочь несчастным русским крестьянам. Хаус цинично записал в дневнике:

Однако провокация с миссией Гувера не потребовалась. Подвернулся куда более выигрышный вариант — с Чехословацким корпусом. Он создавался еще в 1916–17 гг. из пленных, пожелавших сражаться против Австро-Венгрии за независимость Чехословакии. При общем развале русской армии он сохранил боеспособность, тем более что австрийцы солдат этого корпуса в плен не брали — тех, кто попадался, сразу вешали как изменников. После Бреста 45 тыс. чехов и словаков отступили в Россию и были размещены под Пензой. Американский президент Вильсон горячо поддержал идею создания суверенной Чехословакии, выдвинув на роль ее лидера собственного ставленника масона Масарика. И во Франции стала формироваться чешская армия под командованием генерала Жанена. А в Москве прошли переговоры представителей Антанты и Масарика с Чичериным и Троцким. 26 марта было достигнуто соглашение, что Чехословацкий корпус переходит в подчинение Жанена и будет вывезен во Францию.

И вот тут опять начались некие загадки. Отправлять чехов почему-то решили не через Мурманск, что было гораздо ближе, а через Владивосток. Разбили на 4 партии, и группы эшелонов повезли солдат в Сибирь. Возможно, и через Владивосток благополучно вывезли бы. Но 27 апреля Троцкий вдруг переменил решение. Союзники высказали просьбу перенацелить часть чехов все-таки через Мурманск — с тем, чтобы «до отправки во Францию» использовать на их Севере. И Лев Давидович пошел навстречу. Отдал приказ — для тех эшелонов, которые еще не проследовали за Урал, продвижение остановить. Около 10 тыс. чехов осталось в Пензе, примерно столько же застряло в районе Челябинска.

Уникальное положение, которое занял корпус, растянувшийся вдоль железной дороги от Пензы до Дальнего Востока, было очевидно. Американский посол в Китае Райниш писал Вильсону:

Но подсказки Райниша в общем-то и не требовались. Руководство Антанты хорошо представляло, что делает. 11 мая 1918 г. в Лондоне в резиденции Ллойд Джорджа состоялось секретное заседание специального правительственного комитета, на котором было решено: «рекомендовать правительствам стран Антанты не вывозить чехов из России», а снабдить их оружием, боеприпасами, выделить для командования опытных генералов и использовать «в качестве интервенционистских войск союзников в России» [249].

И сразу же подыграл… Троцкий. 14 мая, через три дня после указанного совещания, в Челябинске на вокзале произошла драка между чехами и венграми. Местный Совет принял сторону венгров, арестовал нескольких чехов. Эшелон с оружием в руках вступился за товарищей, двинулся к Совету и добился их освобождения. Случай был далеко не первым. Освобожденные из плена немцы и венгры ехали из сибирских лагерей навстречу чехам. Одни направлялись воевать против Антанты, другие на стороне Антанты, друг против друга. Немцы и венгры, поступившие на службу к Советской власти, также относились к чехам враждебно. Конфликты случались постоянно. Но на драку в Челябинске Троцкий почему-то обратил особое внимание и 25 мая издал приказ о разоружении корпуса:

Приказ, да еще и выдержанный в столь «драконовских» тонах, сыграл откровенно провокационную роль. 45 тыс. отлично вооруженных, обученных, спаянных и дисциплинированных солдат, это для мая 1918 г. была не шутка. Когда аморфные, слабенькие красные отряды сунулись к чехам выполнять распоряжение, эшелоны взбунтовались. Легко разогнали противника и свергли Советскую власть в тех городах, где их застало нападение. По железнодорожной связи вызывали другие эшелоны и предупреждали: