Священные книги и кто их написал - Воропаева Кира Леонидовна (серия книг TXT) 📗
В евангелии от Матфея, в главе 6, Иисус рекомендует не собирать себе сокровищ на земле, не заботиться о завтрашнем дне, а в главе 25 он же рассказывает притчу, которая удивляет своим стяжательством: не держать серебра попусту, а пускать его в оборот, чтобы иметь верные проценты.
В евангелии от Марка (глава 13, стих 10) Иисус учит, что евангелие надо проповедовать в первую очередь среди языческих народов. А в евангелии от Матфея (глава 10, стих 5) утверждает нечто противоположное: «На путь к язычникам не ходите…» Но в заключительной части того же евангелия апостолам предписывается крестить и поучать «все народы».
То Христос требует любви к врагам и всепрощения, то сам неоднократно говорит о жесточайших наказаниях, которым подвергнет «в день Суда» не уверовавших в него людей. За то, что кто-нибудь скажет другому, что он безумный, Иисус сулит виновному геенну огненную, а сам неоднократно ругает людей, в том числе своих же учеников, змиями и порождениями ехидны. Слова Христа: «Я пришел разделить человека с отцом его, и дочь с матерью ее, и невестку со свекровью ее. И враги человеку— домашние его» (евангелие от Матфея, глава 10, стихи 35–36), — несовместимы с проповедуемым им же учением «о любви к ближнему». Они разрушают семью.
По евангелию от Матфея (глава 6), Иисус требует безусловного служения только господу богу и, отвергая всё земное, внушает: «никто не может служить двум господам». В главе же 22 он требует воздавать «кесарево кесарю, а божие богу».
Таким образом, даже в каждом отдельном евангелии наблюдается нагромождение внутренних противоречий и несогласий. Перечень подобных противоречий, а также ошибок, содержащихся в евангелиях, можно было бы значительно увеличить, но в этом нет необходимости.
Христианство, как и всякая другая религия, всегда являлось дурманом, опиумом для народа. Но благодаря тому, что первыми христианами были рабы и городская беднота, в раннехристианском учении отразились уравнительные стремления, идеи всеобщего равенства, протесты против богатства, осуждение власть имущих. Эти настроения сохранились и в признанной церковью христианской литературе, хотя духовенство неоднократно подправляло такие места, чтобы изгнать из них «опасные» мысли.
Вот интересный пример позднейшей обработки евангелия. В греческом подлиннике евангелия от Луки (глава 6) сохранилась древнейшая редакция «нагорной проповеди» Христа, содержащая восхваление бедности и нападки на богатых. «Блаженны нищие, ибо ваше есть царство божие. Блаженны алчущие ныне, ибо насытитесь. Напротив, горе вам, богатые, ибо вы уже получили свое утешение» и т. д. В евангелии же от Матфея (глава 5) это место уже претерпело изменение и звучит так: «Блаженны нищие духом» и т. д., получив, следовательно, совершенно иной, вовсе не демократический смысл. «Алчущие», т. е. просто голодные, стремящиеся насытиться, превратились у Матфея в «алчущих правды» и т. д.
Приток зажиточных слоев населения в христианские общины изменил и содержание христианства, так как состоятельные люди не могли мириться с демократическими и оппозиционными настроениями первых христиан. Вот почему в христианские книги на смену уравнительным и антигосударственным идеям всё более проникают другие мотивы: утверждение рабства, призывы повиноваться властям и т. п. В евангелиях Христос то прославляет нищих и громит богатых, то вдруг учит, что надо считать нормальным явлением, когда всякому имущему дается еще и приумножается, а у неимущего отнимается то, что он имеет. То проповедуется, что невозможно богатому войти в «царство небесное», если он не раздаст свое имущество нищим, то восхваляется частная собственность, накопление богатств. Во всем этом отражаются и перекрещиваются различные противоположные классовые взгляды и моральные нормы разного времени, перешедшие в евангелия. В них и нищий и богач должны были находить немало приемлемых для себя изречений.
В дальнейшем ранний, антирабовладельческий дух первых христиан был не только полностью утерян, но и окончательно вытеснен духом примирения и покорности. Из религии угнетенных христианство превратилось в религию угнетателей. Оно открыто стало на защиту эксплуататорских классов, оправдало рабство и осудило всякие мечты о борьбе за свободу, равенство и братство на земле.
«Любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящих вас и молитесь за обижающих вас», — поучает евангелие от Матфея (глава 5, стих 44), призывая трудящихся к покорности и повиновению своим господам. Эта евангельская проповедь была объявлена церковью вершиной человеческой морали.
Новозаветные произведения складывались в эпоху упадка и отчаяния, охватившего разлагавшееся римское общество. В них много рабской приниженности и нищенского смирения, в них сказывается безнадежно-равнодушное отношение к действительности. Если в Ветхом завете еще сохраняются смутные воспоминания о том, когда народные массы сумели постоять за себя и, свергая тиранов-царей, творили божью волю, а пророки обрушивали проклятия на власть имущих, то Новый завет требует никогда не протестовать против насилия, произвола, побоев. «Кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую», — говорит евангелие от Матфея (глава 5, стих 39).
Наиболее раннее произведение Нового завета — Апокалипсис (или Откровение Иоанна Богослова) вовсе не изображает Христа как человека, жившего и проповедовавшего на земле, а рисует его совершенно неземным, сверхъестественным существом, в мифическом облике агнца «о семи очах и семи рогах» или всадника, который появляется в небе на белом коне, с таинственным именем, с пламенными глазами, со сверкающими диадемами, в обагренном кровью плаще. Волосы его белы как снег, огнем горят очи; ноги его из раскаленного металла, а голос подобен «шуму вод многих»; в правой руке он держит семь звезд, и изо рта его выходит обоюдоострый меч (Апокалипсис, глава 1). Его мать — небесная дева. Его жертва не содержит в себе никакого искупления. В грозе и буре он покинет небо только для наказания людей и установления «тысячелетнего царства».
Следующие по времени новозаветные произведения— так называемые Послания апостола Павла, составленные на грани I и II веков. Здесь Христос предстает уже в человеческом виде и образ его приобретает большую определенность: это бог, рожденный земной женщиной и пострадавший за грехи людей. Но нигде в посланиях нет еще никаких подробностей жизни Христа на земле.
Наконец, в наиболее поздних сочинениях Нового завета — евангелиях (II век нашей эры) появляется земная «биография» Христа со всеми ее деталями.
Казалось бы, если основатель христианства был подлинной, реальной личностью, то чем ближе произведение к историческому Христу, тем больше должно быть в нем подробностей. Более древняя христианская литература должна хранить о нем живое воспоминание и, следовательно, содержать гораздо больше конкретных фактов его жизни. В действительности же получается наоборот. Отсюда можно сделать вывод, что в представлениях первых христиан Христос был не человеком, а божеством. Но религиозное чувство верующих не может жить отвлеченными представлениями, и народная фантазия постепенно облекает образ Христа в «плоть и кровь», наделяет его конкретными чертами живого человека. Так, во II веке нашей эры Иисус Христос превращается из мифического божества в мнимоисторическую личность с земной «биографией». Но эта «биография», как мы видели, неправдоподобна и противоречива; вся реальность образа Христа только мнимая, кажущаяся: от нее ничего не остается при серьезном рассмотрении.
Протестантская листовка XVI в. под названием «Ложные и истинные апостолы Христа». Слева — католики («ложные апостолы»), справа — протестанты («истинные»). Между ними идет жестокий спор о том, как толковать евангелие. В царском облачении Христос с небес бесстрастно взирает на эту сцену.
