Тайны Великой Скифии. Записки исторического следопыта - Коломийцев Игорь Павлович (книги бесплатно без регистрации полные .txt) 📗
Более десяти веков истинные китайцы, со свойственным этой нации упорством, методично вытесняли и истребляли своих расово непохожих конкурентов. Правда, иногда «рыжим» случалось брать реванш. Так в середине XI века до нашей эры на Северо-Западе Китая возникло княжество Чжоу, чье население составлял смешанный тип потомков китайцев и жунов. Князь этого государства Вэнь-ван силами, как сообщают древние хроники, «белокурых и черноголовых варваров», имевших «сердца тигров и волков», завоевал значительную часть Поднебесной.
Сын победоносного князя У-ван завершил дело отца, расширив территорию Чжоу до берегов обеих великих рек — Хуанхэ и Янцзы. В результате этнического смешения в Китае стали появляться люди с «возвышенными», то есть европейскими носами и пышной растительностью на лице (расовые признаки, совершенно не характерные для монголоидов). Даже некоторые китайские императоры предстают пред потомками с орлиными профилями, густыми бородами и бакенбардами{57}.
Впрочем, образование государства Чжоу не положило конец войне «черноголовых» с «белокурыми». Весь IX век и начало VIII столетия до нашей эры прошли под знаком борьбы этнических китайцев против европеоидных завоевателей. Последние были сильны и мужественны, но разобщены и малочисленны: 15–16 миллионам китайцев противостояло 300–400 тысяч жунов. Наконец, сплотившись, воины-ханьцы смогли нанести несколько чувствительных ударов своим врагам. Победа для жителей Поднебесной была столь значительна, что известный мудрец Конфуций полагал — не случись этого, китайцам «пришлось бы ходить непричесанными, застегивать одежду налево и испытывать иноплеменный гнет»{19}.
Естественно, что расовые войны в Китае могли вызвать определенные подвижки в среде прочих народов Великой степи.
Между тем пока голубоглазые жуны, или серы на Дальнем Востоке беспокоили китайцев, на противоположном конце континента, в Передней Азии ломали голову над тем, что делать с другими блондинами — киммерийцами.
Название «киммериец» широкой публике знакомо по фильмам про Конана-варвара, роль которого играет блистательный Арнольд Шварценеггер. Хотя голливудский «киммериец» Конан и размахивает огромным двуручным железным мечом, его реальные предки предпочитали воевать при помощи топоров, луков и боевых колесниц. В ближнем бою они активно использовали кинжалы.
Длинный, почти полутораметровый, обоюдоострый железный меч, так любимый кинематографистами, не столь удобное и эффективное оружие, как это представляется некоторым. Особенно для пехотинца. Чтобы обрушить его с силой на голову врага, недостаточно замаха на уровне собственного уха. Двуручный меч вращали перед собой, выделывая им фигуры в виде колеса или восьмерки, дабы придать смертоносному железу необходимое ускорение. Нанести им сильный удар, а уж тем более орудовать такой тяжестью в течение нескольких часов на поле боя было под силу только физически очень развитым и хорошо подготовленным воинам.
Наверное, поэтому в конце бронзового и начале железного веков в массовом вооружении большинства древних народов такие мечи либо уступили место более коротким (как у римской пехоты, например) либо оказались заменены боевыми молотами или топорами. Чекан, или секира на длинной рукояти — грозное оружие, одним ударом которого можно разбить щит врага, разрубить его шлем или панцирь. Тем более, умение ими пользоваться не требует столь долгой подготовки, как искусство владеть мечом.
Киммерийцы, подобно другим индоевропейским племенам, не были исключением из этого правила, предпочитая боевые топоры мечам. Кроме того, возможно, они были неплохими стрелками. Одна из дошедших до нас греческих ваз VI века до нашей эры, так называемая «ваза Франсуа», в сцене «Калидонской охоты» (ловля огромного легендарного вепря) содержит изображение человека, пускающего стрелу из лука, привстав на колено. На голове стрелка изображена характерная высокая шапка, верх которой слегка загнут вперед, — знаменитый фригийский колпак. Рядом надпись — KIMERIOS (киммериец).
Киммерийские племена жили на крайнем севере тогдашнего обитаемого мира — в районе современного Причерноморья и Северного Кавказа. Их пребывание в этих краях запечатлено и в географических названиях. В течение многих веков, когда о самих киммерийцах уже все забудут, Керченский пролив будет зваться Боспором Киммерийским.
Великий Гомер так описал эту землю:
«Там киммерян печальная область, покрытая вечно Влажным туманом и мглой облаков; никогда не являет Оку людей там лица лучезарного Гелиос…»{40}.
Климат Причерноморья в те века был, безусловно, холоднее, чем сейчас. Дунай замерзал, Азов и в значительной части Черное море зимой покрывались льдом. Не случайно теплолюбивые эллины-греки полагали, что где-то там, в киммерийских пределах, на границе Ойкумены расположен вход в Аид — царство мертвых. Но проживавшие на Южной Украине, в Крыму и на Кубани голубоглазые блондины приспособились к этим нелегким климатическим условиям (говорю без иронии). Они разводили лошадей и были прекрасными наездниками. История сохранила изображения скачущих на конях киммерийцев в своих знаменитых головных уборах, рядом с лошадьми бегут крупные охотничьи собаки. Их, возможно, тоже использовали в бою{79, 90}.
Главной ударной мощью армии киммерийцев, как и прочих индоевропейцев, оставались боевые колесницы — эти танки бронзового века. В VIII веке до нашей эры воины-блондины проникли в Закавказье (Геродот полагал, что они двигались, все время держась берегов Черного моря) и вышли на равнины Передней Азии. Поражения от киммерийцев потерпели ведущие державы того времени. Руса I, царь Урарту, бросил свою столицу на растерзание врагам и бежал в горы, а повелитель всесильной Ассирии Саргон пропал без вести после одной из битв с захватчиками. Разграбленными оказались Фригия, Вифиния, Лидия (государства, которые располагались на территории современной Турции). Разбитый наголову белокурыми пришельцами, покончил с собой царь Фригии Мидас, тот самый, которому приписывали способность легким прикосновением руки превращать любой предмет в золото. Его царство — Фригия, удачно расположенное на стыке Азии и Европы, торгуя чужими товарами, накануне этих событий успело сказочно разбогатеть. Не случайно мифический Мидас обладал столь редким волшебным даром. Впрочем, несметные сокровища не спасли процветавших фригийцев от ярости пришельцев с Севера{45, 139}.
Ассирийские хроники сохранили имена некоторых киммерийских вождей — Теушпы, Лигдамида и Шандакшатру. Прозвище последнего намекает на родство киммерийцев с легендарными индоариями, захватившими с помощью колесниц древнюю Индию. На языке ариев «кшатрий» значит «воин». Общность этих народов подчеркивают и солярные знаки, символы солнца, встречавшиеся как у киммерийцев, так и у других арийских племен. В том числе и незабвенная свастика.
Натиск длинноволосых
Цари киммерийцев вступили в военный союз с мидийцами — своими близкими родственниками из числа ираноязычных народов, жившими к югу от Каспийского моря на территории Иранского нагорья. Этот мощный военно-политический блок северных варваров был создан против сильнейшей мировой державы того времени — Ассирии. Причем мидийцы и их подданные — персы наступали с востока, а киммерийцы с запада, взяв империю ассирийских владык в жесткие клещи. Над народами Передней Азии нависла реальная угроза арийского завоевания. В этих условиях правитель Ассирии Асархаддон I призвал на помощь других кочевников — скифов, жителей Средней Азии, и даже пообещал одному из их царей свою дочь в жены. Скифы оправдали возложенные на них надежды и разгромили грозных киммерийцев. Впрочем, некоторые античные умы, в частности Геродот, полагали, что эти кочевники появились в Причерноморье и Передней Азии сами по себе, без помощи ассирийцев, теснимые своими восточными соседями.
Отец всех историков приводит легенду о том, что пред лицом наступающих многочисленных скифов киммерийское общество раскололось на две части — «народ» и «царей». Причем «народ» стоял за то, чтобы как можно скорей покинуть родные степи, а «цари» предлагали принять вызов врага. В результате якобы у киммерийцев началась внутренняя гражданская война. Они самоистребились, и скифам досталась безлюдная страна и одни только могилы павших в братоубийственном конфликте, украсившие берега реки Днестр{38}. Конечно, это всего лишь легенда, но ряд Ученых считает, что у рассказа Геродота есть некие реальные основания — под натиском скифов киммерийцы и в самом деле раскололись. Часть из них бежала знакомыми путями в Переднюю Азию, другие, видимо, господствующие племена этого этнического союза — двинулись в район Днестра, где и приняли бой со скифами. В результате грозные киммерийцы оказались вынуждены бежать куда-то на Север. Далее следы этого племени теряются во мраке веков{79}.
