Тайные операции нацистской разведки 1933-1945 гг. - Сергеев Федор Михайлович (книги онлайн полные версии txt) 📗

ФАЛЬШИВКА ДОСТИГАЕТ АДРЕСАТА

Что касается самой техники передачи сфабрикованных документов, то здесь западные авторы в определенной степени расходятся, особенно в деталях. Большинство склоняется к тому, что вскоре после встречи Мастны и Геринга, состоявшейся, как уже упоминалось, 7 апреля, Гейдрих направил в Прагу сотрудника СД, который имел задание войти в контакт с представителями военных кругов Чехословакии и через них довести до Бенеша информацию о существовании документов, обличающих Тухачевского в причастности к заговору. (Вслед за ним, по словам Хеттля, отправился под вымышленным именем особо доверенный представитель Гейдриха штандартенфюрер Беренс, чтобы провести необходимую подготовку.)

По описанию Шелленберга выходило, что, после того как указанная информация была доведена до Бенеша, последний через своего посредника предложил представителю Гейдриха связаться с сотрудником советского полпредства в Берлине. «Так мы и сделали, — писал позднее в своих мемуарах В. Шелленберг. — Сотрудник полпредства (ему были предъявлены два подлинных письма из фальсифицированного досье) тотчас же вылетел в СССР» и возвратился со специальным курьером, имевшим полномочия на ведение переговоров о выкупе фотокопий материалов досье. Им оказался эмиссар тогдашнего наркома внутренних дел СССР Ежова. Он спросил, сколько стоит досье. Чтобы у русских не возникло подозрений, Гейдрих приказал для начала назвать «фантастически большую сумму» — 500 тысяч марок, предупредив, что, если русские будут настаивать, она может быть пересмотрена в сторону снижения. Однако торговаться не пришлось. Эмиссар Ежова после беглого выборочного ознакомления с документами молча кивнул головой, когда Беренс назвал сумму. (История секретных служб мира, подчеркивают западные исследователи, не знает случая, когда бы за выкраденный план военных операций или измену и предательство платили такую высокую цену.) Названная сумма вознаграждения была немедленно уплачена [28]. Фотокопии документов, якобы хранящихся в сейфе гитлеровской службы безопасности, перекочевали в Москву.

Тот факт, что передача фальшивки состоялась в Берлине, подтверждается, как полагает английский историк Дональд Камерон Уотт, тем, что начальник немецкого отдела чехословацкой военной разведки генерал Ф. Моравец, координировавший в соответствии с чехословацко-советским соглашением 1935 года разведывательную деятельность против Германии с советской военной миссией в Праге, отрицал, что получил от президента Бенеша какую-либо информацию о германо-советском заговоре против Сталина.

По мнению же И. Пфаффа, нельзя считать состоятельным утверждение Шелленберга и некоторых других авторов о том, что люди Гейдриха вошли в контакт с советским полпредством в Берлине, чтобы прямым путем предложить «материал» против Тухачевского, и что затем из Москвы в Берлин был послан уполномоченный И. В. Сталина, чтобы выкупить у немцев эти документы. Как в чехословацких, так и советских публикациях одинаково полностью доказано, считает Пфафф, что именно Бенеш направил И. В. Сталину подброшенные фальшивки, получив их непосредственно из рейха, причем посредником в этой операции выступал немецкий журналист Карл Виттиг [29].

Предположение о том, что «доверенным лицом» нацистской службы безопасности, через которого информация о сфабрикованных документах была продвинута в чехословацкую разведку, мог оказаться Виттиг, так как его контакты с президентом Бенешем были достаточно интенсивными, возникло сравнительно недавно. Обнаружено личное письмо президента Бенеша Виттигу, в котором выражается благодарность за оказанные «услуги». Стало известно также, что Виттиг, агент СД, был в свое время внедрен в разведывательную службу министерства иностранных дел Чехословакии и специализировался на дезинформации. Именно на этом основании большинство западных исследователей, и в частности И. Пфафф, склоняются к выводу, что Виттиг и послужил передаточным звеном.

СЕМЯ ЗЛА В УГОТОВАННУЮ ПОЧВУ

Как же развивались события в Москве? Уже через четыре дня после последней беседы между С. Александровским и президентом Бенешем (7 мая) М. Н. Тухачевский был смещен с постов заместителя народного комиссара обороны и начальника Генерального штаба. Непосредственная связь между посещениями С. Александровским президента Бенеша и снятием Тухачевского более чем очевидна, полагает И. Пфафф. Наличие причинной связи, по его мнению, еще более доказывают события, которые произошли в Москве в конце апреля — первых числах мая (то есть между последним и предпоследним посещениями С. Александровским Э. Бенеша). В эти дни Кремль направил в английское посольство в Москве заграничный паспорт Тухачевского и запросил соответствующие визы на него — маршал должен был возглавить советскую делегацию на торжествах в Лондоне по случаю коронации английского короля Георга VI. Менее чем через 24 часа после поступления документов в посольство консульская служба НКИД СССР затребовала назад свое ходатайство о выдаче визы, мотивировав тем, что Тухачевский «внезапно заболел» [30]. Смещение Тухачевского с занимаемых постов 11 мая и последующий арест оказались, по-видимому, заключает И. Пфафф, следствием последней встречи С. Александровского и Э. Бенеша, на которой присутствовал также и Маетны, и прежде всего прямым результатом личного послания президента Бенеша И. В. Сталину 8 мая, которое окончательно и бесповоротно решило судьбу маршала вследствие выдвижения против него самых тяжелых обвинений.

Следует заметить, что на Западе получила известное распространение и версия об участии советской стороны в создании фальшивки о Тухачевском, о том, что это «дело» было инспирировано НКВД, а Гейдриху и его аппарату будто бы принадлежала в нем всего лишь посредническая и вспомогательная роль.

И. Пфафф в своем исследовании, возражая против тезиса о «советском происхождении» фальшивки, отмечает, что эта заманчивая для некоторых версия противоречит политической логике. Если бы Сталин, пишет он, действительно сам хотел устранить Тухачевского, то ему не потребовалось бы выбирать такой сложный и рискованный путь. В условиях нарастания репрессий можно было бы найти материалы для обвинения маршала значительно проще, прямым путем в Советском Союзе, непосредственно с помощью НКВД. При этом И. В. Сталин весь ход дела держал бы под своим исключительным контролем. С другой стороны, считает И. Пфафф, вряд ли можно приписывать Гейдриху и нацистской службе безопасности подчиненную роль простых пособников, ибо «невозможно допустить, чтобы они удовлетворились унизительным статусом простых помощников соперничающей державы» [31].

В то же время И. Пфафф указывает, что «национал-социалистские клеветнические обвинения против Тухачевского распространялись, по берлинским источникам, еще с осени 1935 года, и тогда ничего не случилось. Но тогда еще не начались московские процессы. А именно процессы (в августе 1936 и январе 1937 года) дали повод для надежд, что И. В. Сталин поверит в интригу против Тухачевского и советского генералитета или (как это и случилось в действительности) воспримет эту интригу даже как благоприятное обстоятельство».

«С психологической точки зрения национал-социалистская интрига, — пишет далее И. Пфафф, — очень точно была нацелена на то, чтобы субъективное стремление Бенеша укрепить Советскую Армию или соответственно не допустить ее ослабления объективно должно было привести как раз к снижению ее боевой мощи за счет массовых чисток, которые в атмосфере сталинского массового террора в Советском Союзе неизбежно должны были последовать» [32]. Немецкие авторы задним числом однозначно доказывают, что заговор национал-социалистских кругов во главе с Гейдрихом в первую очередь преследовал именно эту цель.