'День-М - 2' или Почему Сталин поделил Корею - Закорецкий Кейстут (читать книги онлайн бесплатно полные версии TXT) 📗
А наземное наступление на США, между прочим, советские войска могли вести только в очень отвратительных условиях Крайнего Севера и Арктики: через Аляску, северные территории Канады, острова Исландию и Гренландию (Более конкретно разговор о таких планах пойдет дальше. Здесь же в качестве доказательства можно вспомнить, что писал генерал Остроумов о сталинской задаче по созданию 100 дивизий фронтовых бомбардировщиков: "География поиска мест базирования авиадивизий расширялась с каждым днем. Все чаще оперативные группы специалистов вылетали в районы будущего базирования, в том числе и на северное побережье, Чукотку, Камчатку. Цель - изучение возможностей размещения авиации, подготовки ледовых и стационарных аэродромов, создания надежных баз").
А по поводу отношения сталинского правительства к международным конвенциям можно привести и конкретные документы (из подборки Н. Лебедевой "КАТЫНСКИЕ ГОЛОСА", журнал "НОВЫЙ МИР", No 2, 1991, стр. 213):
ЗАЯВЛЕНИЕ ВРАЧЕЙ И ФАРМАЦЕВТОВ - ВОЕННОПЛЕННЫХ СТАРОБЕЛЬСКОГО ЛАГЕРЯ
БЕРИЯ И ВОРОШИЛОВУ
Гражданину комиссару внутренних дел СССР
Врачи и фармацевты польской армии, сосредоточенные в лагере для военнопленных в Старобельске Ворошиловградской области в числе 130 человек (104 врачей и 26 фармацевтов) позволяют себе заявить Вам, гражданин комиссар, следующее:
Все врачи и фармацевты были застигнуты советскими войсками при исполнении своих врачебных обязанностей, будь то в госпиталях, будь то в войсковых частях. На основании международной Женевской конвенции, регулирующей права врачей и фармацевтов во время военных действий, просим Вас, гражданин комиссар, или отослать нас в одно из нейтральных государств (Соед. Штаты Сев. Америки, Швеция), или отослать нас по местам нашего постоянного места жительства.
Старобельск, 30 октября 1939 г. ... (ЦГОА [Центральный государственный особый архив СССР] СССР, фонд 1, В/П, опись 1а, д. 1 (Особое дело), лист 173-174. Машинопись). [Аналогичное письмо было отправлено и маршалу Ворошилову].
К этому документу в статье есть примечание:
.... Начальник Старобельского лагеря капитан госбезопасности А. Г. Бережков 4 ноября обратился к Сопруненко [начальник Управления НКВД СССР по делам о военнопленных, майор] с просьбой выслать ему один экземпляр Женевской конвенции "для ознакомления и руководства в нашей практической работе". Ему ответили: "Женевская конвенция врачей не является документом, которым Вы должны руководствоваться в практической работе. Руководствуйтесь в работе директивами Управления НКВД по делам о военнопленных". (ЦГОА СССР, ф. 1 В/П, оп. 2е, д. 10, л. 5, 73).
Кстати, о международных правилах вспоминали не только врачи и фармацевты. А по международным законам проблем с бывшими военнослужащими Польши у СССР в 1939 г. вообще не должно было быть. Н. Лебедева, предваряя подборку документов, пишет (стр. 208):
... Около 130 тысяч [польских военнослужащих] были задержаны как военнопленные частями РККА и оперативными отрядами НКВД. И это несмотря на то, что СССР не объявлял войны Польше. В соответствии с международным правом, единственная цель плена - воспрепятствовать военнослужащим вражеской армии их дальнейшему участию в боевых действиях. Но к началу октября (1939 г.) [военные] операции закончились. Таким образом, для пленения польских солдат и офицеров не было юридических оснований. Незаконным являлось и интернирование... Попранием международных норм явилась и передача военнопленных из-под опеки армии органам НКВД [в рамках которых было создано 8 лагерей распределителей на 10 тыс. человек каждый. Судьба задержанных оказалась разной, в т.ч. в апреле - мае 1940 г. были расстреляны 15 131 человек или, по другим данным, - 21 857].
А каково было отношение Сталина к гражданам своей страны? Об этом следующая глава.
10. ГДЕ ТАК ВОЛЬНО ДЫШИТ ЧЕЛОВЕК...
Советские средства массовой информации активно пытались внедрить мысль, что советский строй - самый гуманный в мире. Об этом создавались песни, кинофильмы, книги, об этом писали в газетах и т.д.
Однако со временем правда о терроре во время сталинского правления постепенно пробивала дорогу к людям. Но большинство материалов было посвящено событиям тридцатых годов, особенно выделяя предвоенный период. На послевоенные годы обычно обращалось меньше внимания. Даже в двухтомной книге Роберта Конквеста "БОЛЬШОЙ ТЕРРОР" (Рига, "Ракстниекс", 1991) периоду после 1945 года отведена только одна небольшая глава ("На старые рельсы").
Причем, практически во всех исследованиях на вопрос о причинах такого отношения руководства страны к собственному народу обычно отвечают стремлением Сталина добиться беспрекословного подчинения всех единой (его) воле. А также для ликвидации любых, даже самых маленьких, проявлений оппозиции. На этом даже построил многие сюжетные события английский писатель Джорж Оруэл в своем известном романе "1984" (написанном, кстати, в 1948 году; т.е. после войны!). В этом же романе используется другая тема сталинского периода - война (вспомним лозунг из него: "Война - это мир!"). Однако, в романе они явно не переплетаются.
А так как задачи подчинения всех единой воле и ликвидации оппозиции были решены в 30-е годы, то террор после 1945 года обычно рассматривается как простое продолжение "обычной" внутренней диктаторской политики. И на его связь с подготовкой войны особое внимание не обращается.
Но так ли уж они не имеют между собой связи? Подумаем, можно ли готовить очаги напряженности и вести войны на протяжении многих лет при мирном режиме работы своей промышленности и мирном отношении к своему населению? Или наоборот: так ли уж необходимо осуществлять террор против своих при совершенно миролюбивом отношении к соседним государствам и без какой-либо военной подготовки?
Всем известно, что в современных условиях невозможно успешно (победоносно) вести войну без большой предварительной подготовки. В довоенные годы теоретики Красной Армии отрабатывали перечень необходимых мероприятий, которые нужно выполнить в мирное время (так называемая "скрытая мобилизация"). Но она является очень сложным и дорогостоящим занятием. Нет смысла затевать ее просто так. Если руководство какой-то страны пошло на это, то значит, что оно совершенно в здравом уме планирует в будущем и войну "горячую".
Если более подробно рассмотреть действительную последовательность событий в экономике СССР накануне и во время войны, то окажется, что ужесточение условий труда началось не ПОСЛЕ нападения гитлеровских войск, а ДО НЕГО! И успешно сделать это нельзя было без предварительно начатого террора. Кстати, в Германии также широко применялись элементы террора во внутренней политике. И они тоже начинались до последовавшей милитаризации и агрессий против соседних государств.
Таким образом, политика террора против своих может служить индикатором действительных намерений руководства конкретной страны во внешней политике. Внутри Советского Союза к использованию элементов террора сталинское руководство все чаще обращалось с конца 20-х годов. Но особенно этот процесс стал набирать обороты с 1935 года, после убийства Кирова в декабре 1934 и выхода постановления ВЦИК СССР, разрешавшего ускоренное рассмотрение уголовных дел с отменой возможности защиты и опротестования приговоров. Это оказалось в непосредственной близости к началу большой войны, как по плану Сталина (6.07.1941), так и по фактическому началу (22.06.1941). Причем, во время войны террор против "вольных" граждан СССР уменьшился, была даже формально отменена смертная казнь. Но после 1945 года от террора против своих не отказались! Вспомним название главы из книги Роберта Конквеста - "На старые рельсы"! А окончательно массовый террор внутри СССР был прекращен лишь после 1953 года!
Конечно, такое отношение к своим внутри Советского Союза с конца 20-х и до начала 50-х годов справедливо связывают с личностью Сталина. Об этом много говорил Н. Хрущев еще на 20-м съезде КПСС. Но осталась невыясненной истинная причина, из-за которой Сталин пошел на такие действия. Иногда это объясняют его "кровожадностью" или тем, что он был умственно больным, "параноиком". Правда, лично я долгое время не находил серьезного обоснования "ненормальности" Сталина, а встречал только упоминание этой мысли. И почему-то был уверен, что сталинской "истории болезни" не может быть вообще. Но вдруг нахожу именно ее, причем в одном из самых массовых изданий - тираж именно этой работы оказался свыше 2 млн. экз. Речь идет об уже цитировавшемся ранее романе Владимира Успенского "ТАЙНЫЙ СОВЕТНИК ВОЖДЯ", изданном "народным журналом" "РОМАН-ГАЗЕТА" (No 8-9, 1992). В нем автор словами главного героя книги совершенно серьезно и подробно объясняет, чем болел великий диктатор (стр. 7 8):
