КГБ СССР. 1954–1991 гг. Тайны гибели Великой державы - Хлобустов Олег Максимович (читать лучшие читаемые книги txt) 📗
Вынужденно поддерживая раздираемую межфракционными противоречиями Народно-демократическую партию Афганистана (НДПА), советское руководство — о чем было прекрасно известно и в Вашингтоне, и в Исламабаде, — не рекомендовало НДПА форсировать социалистические социальные реформы в традиционном полуфеодальном обществе.
Естественно, антикабульскую исламскую оппозицию президенту Демократической Республики Афганистан (ДРА) Нур Мухаммед Тараки поддерживал Пакистан, по сути, не имевший четко демаркированной и охраняемой границы с ДРА.
После возвращения из Гаваны, где он принимал участие в конференции Движения неприсоединения, президент ДРА Нур Мухаммед Тараки был арестован по приказу премьер-министра X. Амина, а позднее тайно убит в тюрьме по приказу последнего.
Ф. Данинос, автор юбилейного издания Политической истории ЦРУ, указывал, что, помощник президента США Збигнев Бжезинского, считал, что именно существовавшая с 1978 г. «помощь» ЦРУ настроенным антикабульски афганцам, «вынудила Советы вмешаться активно в борьбу против моджахедов и даже оккупировать страну.
— В настоящее время, — доверительно говорит Бжезинский Картеру, — у нас появилась возможность позволить СССР познать свой собственный Вьетнам![1].
Бжезинский считал, что с 1972 г. соотношение сил в «холодной войне» стало меняться в пользу США, из чего делался вывод, что следует проводить более жесткую, наступательную политику в отношении СССР и его «экспансионистских устремлений».
Уже 28 декабря 1979 г., на следующий день после свержения режима X. Амина в Афганистане[2], тогдашний госсекретарь США Александр Хейг заявил, что «СССР должен заплатить высокую цену за свою инициативу».
Причем первые операции по поставкам оружия афганской оппозиции начали проводиться британской МИ-6 уже в конце декабря 1979 г..
Президент США Джимми Картер сделал усиление давления на СССР в связи с вводом войск на территорию ДРА главной доминантой своей внешней политики в последний год пребывания в Белом доме. Одновременно он предоставил ЦРУ карт-бланш (свободу действий) в отношении СССР, на проведение тайных операций, включая создание вооруженных отрядов антиправительственной «оппозиции» и активизацию военных действий против советских военнослужащих Ограниченного контингента в Афганистане (ОКСВА).
Но был ли ввод Советских войск в Афганистан 27 декабря 1979 г. причиной или лишь поводом для очередного обострения советско-американских и советско-западноевропейских отношений?
В выпущенной в 1995 г. претензионной книге «Семь вождей» переквалифицировавшийся из философа в «историки» генерал Д.А. Волкогонов писал «Разговоры об «угрозе южным границам», «контрреволюционных бандах», чьей-то «интервенции» против Афганистана расценивались в мире как смехотворные и не заслуживающие никакого внимания»[3].
В дальнейшем нам еще предстоит убедиться в «объективности» подобных скоропалительных выводов бывшего начальника Института военной истории.
С высот сегодняшнего дня, можно однозначно констатировать, что решение о поддержке антиамериканских сил в Афганистане было политической ошибкой советского руководства в лице Политбюро ЦК КПСС. Точнее — «четверки», принявшей роковое окончательное решение «по вопросу об «А»: Л.И. Брежнева, Ю.В. Андропова, Д.Ф. Устинова, А.А. Громыко при секретаре К.У. Черненко.
Читатель уже без труда заметил, что очень многие операции разведки и контрразведки являются весьма продолжительными по времени, осуществляются, порой не одно десятилетие, и завершаются в совершенно иных социально-политических условиях, нежели они начинались.
Именно таким, по сути своей, стало «афганское» противоборство советской и американской, прежде всего, разведок, начавшееся в 1979 году и завершившееся лишь с распадом СССР. Хотя сам термин «афганское» не является достаточно точным, ибо составлявшие его операции выходили далеко за пределы этого географического региона и разворачивались также на Европейском, и даже Африканском континентах. И наложили свой неизгладимый отпечаток на всю историю конца XX века, да и не только его. Об этом необходимо помнить и при чтении последующих глав этой книги.
Американский исследователь П. Швейцер остроумно замечал, что «Анализ причин развала Советского Союза вне контекста американской политики напоминает расследование по делу о внезапной и таинственной смерти, где не берется во внимание возможность убийства и даже не делаются попытки изучить обстоятельства данной смерти»[4].
После ввода на территорию ДРА Ограниченного контингента советских войск (ОКСВА), за пределами Афганистана сложилась, по сути дела, международная коалиция по поддержанию боеспособности незаконных вооруженных формирований (НВФ) «моджахедов», в которую входили Саудовская Аравия, Иран, Пакистан, Египет, КНР, Великобритания и США. Помимо этого, финансовую, материальную и военную помощь «исламским повстанцам» оказывали и иные государства мира.
Участие в отражении антиправительственных атак непосредственно на территории Афганистана, помимо сотрудников посольской резидентуры КГБ СССР в Кабуле, принимали также сотрудники оперативных групп КГБ «Зенит», «Каскад» и «Омега»[5], советники, прикомандированные к отделам ХАД (афганского Министерства государственной безопасности) и военные контрразведчики Особых отделов 40-й Армии (первым начальником 00 40 А был полковник, впоследствии генерал-майор С.И. Божков).
Военные контрразведчики входили в горную страну морозными декабрьскими ночами вместе с военнослужащими Ограниченного контингента походным маршем «на броне» воинской техники.
За 9 лет в ДРА только военными контрразведчиками были выявлены 60 агентов западных разведок, более 900 агентов и пособников бандформирований «моджахедов»; предотвращены более 500 диверсионно-террористических акций против частей ОКСВА.
После избрания в ноябре 1980 г. сороковым президентом США семидесятилетнего республиканца Рональда Рейгана, произошло резкое изменение политики всего Запада в отношении СССР. Предлогом для этого послужило «советское вторжение» в Афганистан.
В изданном в 2006 г. справочнике для школьников «Кто есть кто» отмечается, что «когда Р. Рейган (1911–2004) стал президентом США, многие отнеслись к этому с иронией, полагая, что для известного голливудского актера… это просто очередная престижная роль и управление таким сильным государством он практически пустит на самотек. Однако Рейган доказал, что бывший актер ничуть не хуже других и может быть умным и достойным президентом. Он оказался не только одним из самых популярных президентов-республиканцев, и консерваторов. При нем основой экономической политики («рейганомики») стал рост военных ассигнований и сокращение социальных расходов….
Рейган был одним из первых, кто поддержал реформы М.С. Горбачева и подружился с первым советским президентом…»[6].
По мнению его ближайших сотрудников, в том числе его помощников по национальной безопасности Роберта Макфарлейна, а затем Ричарда Алена, Рейган был убежден в своем «мессианском предназначении стать могильщиком коммунизма», о чем были осведомлены в Москве, и прежде всего — председатель КГБ СССР Андропов.
20 января 1981 г., выступая с амбициозной инагурационной речью «Мы слишком великий народ, чтобы ограничивать себя в целях» Рейган заявлял:
— Мы по-прежнему будем образцом свободы и путеводной звездой надежды для тех, у кого сейчас нет свободы. Что же касается врагов свободы, то им, потенциальным врагам, напомним, что мир на земле — величайшее стремление американского народа…. Быть сильным — значит иметь лучший шанс никогда не прибегать к силе[7].
А на пресс-конференции 29 января 1981 г. Рейган так определил свое отношение к американо-советским отношениям:
— До сих пор детант представлял собой улицу с односторонним движением: Советский Союз использовал его для достижения собственных целей.
Хотя для объективного читателя абсолютно очевидно, что в этом несуразном обвинении в адрес СССР нет ничего предосудительного.