Фельдмаршал Паулюс: от Гитлера к Сталину - Марковчин Владимир (книга бесплатный формат txt) 📗
Мой ответ на это: «В таком случае, я дам распоряжение относительно прорыва 6-й армии, чтобы пробиться навстречу Готу».
Оба представителя арм. группировки заявили мне, что об этом пока речи нет. Что сейчас в силе приказ фюрера удерживать Сталинград. Что мероприятия по подготовке к прорыву можно будет провести лишь после того, как поступит согласие сверху.
Для непосредственных переговоров между штабом 6-й армии и арм. группировкой «Дон» в начале декабря была установлена прямая беспроволочная связь. Она существовала до начала января.
4-я танковая армия выступила 8 декабря и достигла вышеупомянутую, имеющую большое значение, возвышенность в 60 км юго-западнее Сталинграда, но уже в начале 2-й половины декабря была отброшена на Котельниково. Разрешения выступить ей навстречу 6-я армия не получила. Та ким образом, рухнула всякая возможность освобождения из котла.
Еще больше ухудшилось также и положение на Донском фронте в декабре вследствие прорыва русских по фронту и в глубину в р-не 8-й итальянской армии.
Миссия генерала танковых войск Хюбе
В 20-х числах декабря в Восточную Пруссию, в штаб-квартиру Гитлера, по его приказу был вызван генерал танковых войск Хюбе для доклада о Сталинграде. Около 6 января 1943 года Хюбе возвратился самолетом в Сталинград. В моем блиндаже под Гумраком, в присутствии нач. штаба армии генерала Шмидта он изложил следующее: «Относительно Сталинграда фюрер полон уверенности. Теперь перед 6-й армией стоит историческая задача держать Сталинград до последнего, даже если к концу фронт окажется в черте города.
6-я армия должна сковывать крупные силы русских и выиграть время, чтобы дать возможность перестроить южный участок Восточного фронта, занятый прежде союзниками.
До середины февраля будут подготовлены для мощного контрудара значительные свежие силы, а также войска оттянутой армейской группировки «Кавказ». Тогда теперешний кризис повернется в сторону победы».
Затем Хюбе подробно сообщил о своих личных наблюдениях: о перевозке большого количества войск по железным дорогам и о продвижении танковых соединений в восточной Украине. И что, кроме этого, находятся в пути, напр., дивизия «Великая Германия», танковая дивизия СС «Лейбштандарт» и др. Я просил Хюбе, чтобы он информировал командиров корпусов о своей миссии.
Предложение русских капитулировать от 8.I.43 г.
8 января 1943 года русское командование, сбросив листовки с предложением капитулировать, послало своих парламентеров на различные участки фронта. По приказу штаба армии, на основании общего приказа фюрера, запрещающего идти на капитуляцию, парламентеры не были приняты. В вопросе отклонения возможности капитулировать было полное согласие между мною и командирами корпусов, с каждым из которых я говорил по телефону.
10 января началось крупное наступление русских на окруженную армию с запада и с юга. 24 января был потерян последний аэродром в Гумраке. С 25 января фронт был ограничен чертой города. Штаб армии находился с 25 января в Сталинграде в подвальном помещении универмага.
В 20-х числах января еще раз указывая на катастрофические, невыносимые условия, я послал радиограмму в арм. группировку «Дон» и ОКХ с просьбой предоставить мне свободу действий в смысле прекращения борьбы.
На это пришла через ОКХ следующая радиограмма: «Капитуляция исключена. 6-я армия выполняет свою историческую задачу тем, что благодаря ее упорному сопротивлению до последнего становится возможным образование нового фронта и оттягивание арм. группировки с Кавказа». Подпись: «Адольф Гитлер».
Дословный текст этой радиограммы был отправлен в штабы корпусов.
В следующей радиограмме ОКХ было приказано:
«В случае, если армия окажется расщепленной на части, последним самостоятельно вести борьбу до последнего. Установить радиосвязь не только с арм. группировкой, но и непосредственно с ОКХ».
Последние бои с 25 по 31 января, некоторые до 2.II.43 г.
25 января 1943 года генералы фон Зейдлиц и Пфеффер посетили меня на командном пункте армии в помещении универмага. Вследствие сокращения численности войск и реорганизации порядка подчинения они остались без командной власти. Оба многословно говорили о положении в частях истощение, недостаток продовольствия, перевязочного материала и медикаментов, боеприпасов — и заключили свои слова вопросом: какой смысл бороться дальше и не следует ли положить этому конец?
Я ответил: «Страдания армии беспокоят меня не меньше, чем вас. Но нам не только ОКВ и ОКХ, а также и фон Манштейн ежедневно повторяет, что важен каждый день, выдержанный вами, чтобы выиграть время для создания нового фронта. Значит, теперь речь идет о том, чтобы мы своим упорством предотвратили крушение восточного фронта, из-за которого и другие сильные части войска разделили бы нашу участь. Поэтому весь дальнейший ход войны решающим образом зависит от нашего поведения под Сталинградом».
27 января наступлением русских окруженная армия была поделена на две части, южную (южная часть и центр города) и северную (северная часть города). Последняя находилась под командованием генерала от инфантерии Штреккера. Часть русских войск с боями все дальше проникала в город. Наше сопротивление ограничилось теперь обороной отдельных кварталов. Возможности единого руководства уже не имелось. 30 января вечером мною, нач. штаба генералом Шмидтом и командиром 71-й дивизии, генералом Роске, обсуждался вопрос обороны кварталов, соседних универмагу. На 31 января оборона казалась обеспеченной. Поздней ночью после совещания, сильно переутомленный, я прилег в шинели, не расстегиваясь, немного отдохнуть в своем подвальном помещении. Рано утром 31 января, около 6-7 часов, ко мне пришли нач. штаба генерал Шмидт и генерал Роске. Шмидт положил передо мной радиограмму из ОКХ, содержание которой гласило: «Фюрер произвел Вас в чин фельдмаршала». Подпись: нач. штаба сухопутных войск Цейтцлер. Генерал Шмидт добавил: «Кстати, русские стоят непосредственно перед универмагом». Генерал Роске доложил, что резервов, которыми он располагал еще вчера вечером, больше не имеется. Поэтому он просил разрешения прекратить борьбу на всех оставшихся участках южного района. Я дал свое согласие на это. Генерал Роске и Шмидт удалились затем для переговоров с русскими офицерами. Примерно два часа спустя нач. штаба 64-й русской армии увез меня вместе с офицерами штаба нашей армии на машинах.
Примечание: Все вышестоящие сведения — среди них некоторые приказы и разговоры, изложенные в прямой речи — даны лишь по памяти.
Они представляют собой историческое по содержанию ядро тогдашних событий. В подробностях, особенно относительно времени, места и указанных второстепенных лиц возможны неточности.
Чертежи составлены без карт и могут служить лишь для ориентации.
Фридрих Паулюс,
генерал-фельдмаршал бывшей немецкой армии.
Приложение 15
28 октября 1945 года.
Собственноручные показания военнопленногополковника Генерального штаба германской армиифон Пецольда.
Впервые о лагере в Алексеевке я услышал в лагере № 27 (Красногорск, около Москвы) в последние дни февраля 1943 года от генерала НКВД Мельникова: от него я узнал, до глубины потрясенный, что в Алексеевке от голода и холода по вине немцев умерло свыше 2000 русских военнопленных.
Я предоставил себя в полное распоряжение генерала Мельникова, чтобы содействовать в вопросе установления виновников преступления в лагере в Алексеевке. Мое предложение об организации комиссии под председательством генерала фон Зейдлица для следствия, было отклонено. В течение нескольких месяцев я сидел в заключении в Лубянской тюрьме (Москва) вместе с временно исполняющим обязанности квартирмейстера 6-й армии, подполковником фон Куновским и комендантом Алексеевки, подполковником Керпертом. Все мои наблюдения по вопросу их виновности я сообщил и давал показания на допросах. Сейчас, после двух с половиной лет, я, конечно, могу вспомнить лишь о существенном и последующее мое изложение не полностью совпадает с подробными сообщениями лета 1943 года.
