Мифология Толкина. От эльфов и хоббитов до Нуменора и Ока Саурона - Баркова Александра Леонидовна (читаем книги онлайн .TXT, .FB2) 📗
[26] Как пояснил Могултай, речь идет о начале VII таблицы поэмы «Энума элиш» («Когда вверху»), где перечисляются эпитеты громовержца Мардука (его называют богом приятного ветерка, владыкой успеха, дарующим щедрость и богатство и т. п.). Пользуясь случаем, я глубоко благодарю Могултая за разъяснения.
[27] В этом контексте слово «орки», о происхождении которого нет единого мнения, подозрительно созвучно слову «турки».
[28] Более точен перевод Григорьевой и Грушецкого: «Среднеземье», но прижился менее точный, но более русифицированный вариант Муравьева и Кистяковского.
[29] При внимательном чтении Приложений к «Властелину колец» выясняется, что Анарион далеко не так прост, но прямо в тексте об этом нигде не сказано.
[30] Напомним любителям фильма, что схватка Арагорна с назгулами на Заверти отсутствует в романе.
[31] Обратим внимание на привычное словосочетание «великий человек». Буквально это человек огромного роста. Так наш язык хранит мифологические представления.
[32] Функционально в сюжете «Сильмариллиона» Мелиан фигурирует как богиня земли, хотя, по мысли Толкина, майары в космологии соответствуют скорее христианским ангелам.
[33] В оригинале — angelic.
[34] Магических колец в мире Толкина отнюдь не двадцать. Точное их число неизвестно: «Когда-то в Эрегионе эльфы отковали несколько, как вы их называете, волшебных колец. Одни были посильнее, другие — послабее. Сначала, пока они учились, кольца были слабые. Для эльфийских мастеров это была просто интересная задачка, но эльфийские забавы могут оказаться опасными для смертных» (перевод Н. Григорьевой и В. Грушецкого).
[35] Пример животных у Мирового древа — четыре оленя у ясеня Иггдрасиль («Старшая Эдда», «Речи Гримнира», строфа 33). Пример животных, составляющих собою ось, — капитель колонны Ашоки, современный герб Индии (четыре льва, стоящих спинами друг к другу).
[36] Обратим внимание на слово «падение». Язык сохраняет мифологему антиоси.
[37] Благодарю Олега Семеновича Ладыженского, подметившего эту деталь.
[38] Так, славянский владыка нижнего мира Велес был покровителем певцов, аналогично кельтский Дагда и многие другие. Велес связан с образом медведя — хозяина леса, в ритуалах делали акцент и на бороде этого бога.
[39] Катабасис есть высшая степень героизации, поэтому в полигеройных произведениях он связан лишь с главным героем. «Властелин колец» здесь скорее исключение, поскольку катабасис в чистом виде происходит лишь с Гэндальфом. Впрочем, для Толкина, как христианина, буквальное воскрешение смертного — событие слишком много значащее, в его книгах оно происходит лишь единожды, это воскрешение Берена в «Сильмариллионе».
[40] Этот достаточно мифологизированный образ Фарамира решительно снижен в фильме Джексона, причем продиктовано это явно задачами не психологического, а визуального порядка: благодаря превращению безупречного героя в обычного человека хоббиты оказываются в Осгилиате во время схватки, и далее следует одна из красивейших сцен с назгулом. Насколько оправдано такое переосмысление образа Фарамира — сложно сказать. У самого Толкина с развитием сюжета образ Фарамира постепенно смещается в сторону демифологизации и психологии.
[41] Если рассуждать в стиле любителей компьютерных игр, у Саурона есть крылатые твари, на которых во втором томе стали летать назгулы, так что если бы гипотетически Гэндальфу удалось уговорить орлов отнести Фродо с Кольцом к Ородруину, то орлов ждал бы весьма колоритный воздушный бой с самыми непредсказуемыми последствиями. Так что сторонники идеи «десанта на орлах» неправы и по сути, и по форме.
[42] Нельзя отрицать, что в этом эпизоде Толкин находится под влиянием столь нелюбимого им «Макбета» Шекспира, где присутствует тот же мотив выполнения невыполнимого условия (в частности, упомянутый лес, «сдвинувшийся» с места). Этот мотив чрезвычайно широко представлен в индийской мифологии, например, царь асуров (демонов) Хираньякашипу был неуязвим для богов, людей и животных, не мог быть убит ни днем, ни ночью, ни на суше, ни на море, ни сухим, ни мокрым оружием — и был повержен богом Вишну, принявшим образ человеко-льва, в сумерках, в полосе прибоя, оружием, покрытым морской пеной.
[43] Подчеркнем, что речь идет не просто о материальном предмете в качестве главного героя, но о таком предмете, который должен быть в функции волшебного средства, персонификации магических качеств главного героя. Материальный предмет в роли протагониста сказки — явление широко распространенное, особенно в архаическом фольклоре. Из литературных сказок сразу вспоминается «Буратино».
[44] Воспитание дядей типично для мифологических текстов. Генетически этот мотив восходит к одной из древнейших форм брака — матрилокальному, при котором собственно брак носил временный характер, женщина воспитывала своих дочерей, а ее брат (за отсутствием мужа) растил ее сыновей. Так что дядя-воспитатель — это всегда дядя по материнской линии.
[45] В этом эпизоде чрезвычайно показательно расхождение книги и фильма: у Джексона Арагорн не успевает помочь Боромиру, поскольку героически бьется против огромной толпы урук-хаев. Это изменение обусловлено не только требованиями киногеничности. Многочисленные примеры подобных боев в мировом эпосе показывают, что чем популярнее сюжет, тем больше автор стремится оправдать героя, бросившего другого на верную гибель. Так, в ирландском эпосе возник целый отдельный сюжет «Недуг уладов», необходимый для того, чтобы объяснить, почему король оставляет своего племянника Кухулина одного сражаться против вражьих полчищ.
[46] «Белый цвет есть цвет смерти и невидимости», — пишет Пропп в главе «Таинственный лес», раздел «Слепота яги».
[47] Снова не стоит путать книгу с фильмом, в котором намерения Боромира завладеть Кольцом отчетливы все время путешествия.
[48] Зафиксировано, что еще в палеолите красный цвет воспринимали как цвет смерти, так что образ смертоносного Багрового Ока реализует одну из древнейших мифологем человечества66.
[49] Это очевидное несоответствие объясняется изменением замысла Толкина по мере написания книги, но оно закономерно породило значительное число попыток объяснить это изнутри мира. Так, Кирилл Еськов в романе «Последний кольценосец» излагает достаточно распространенную в фэндоме версию, что Кольцо было послано для дезинформации и провокации.
[50] Старшая Эдда. Прорицание вёльвы. Строфа 28.
[51] Как ни странно, не от любви к свободе, а от названия торговой фирмы.
[52] В этом контексте любопытно посмотреть на Сильмарили (алмазы, в которых заключен Свет Древ Валинора): когда Валары требуют от Феанора, чтобы он их разбил, они, по сути, выражают классическую точку зрения, что значимость драгоценности определяется ее материалом, а Феанор, отказывающий потому, что он тем самым разобьет свое сердце, выражает идеи модерна: драгоценной вещь делает прежде всего работа мастера. Стоит также держать в уме историю многих ювелирных украшений Европы, которые неоднократно разбирали на камни, изготавливая из них новые изделия.
