Ее словами. Женская автобиография. 1845–1969 (СИ) - Мартенс Лорна (лучшие книги онлайн .TXT, .FB2) 📗

Она позиционирует книгу как автобиографию детства, заявляя об этом и в эпилоге 39. Установка Хичман как рассказчицы демонстрирует ту же напряженность между самооправданием и самообвинением, которые мы видели у Смит и Мартан. На самом деле, Хичман гораздо более откровенно, чем Смит или Мартан, представляет себя в качестве активного агента в череде собственных несчастий. Читателю не приходится испытывать чувство вины. Скорее, Хичман настойчиво винит ряд обстоятельств, которые, по ее мнению, она вряд ли могла изменить. Она не родилась в рубашке, и в дальнейшем это не сулило ничего хорошего. Она не только осиротела в очень раннем возрасте. Ко всему она была непривлекательной, болезненной, трудной и непокорной. Вначале Хичман заявляет, что «родилась с плохим нравом» 40. Ее собственные недостатки доказывают ее несостоятельность. Она иронично отмечает: «Чтобы быть успешной сиротой, <…> нужно еще быть красивой и бессовестной» 41. Тема врожденных недостатков служит объяснением ее тяжелого детства и юности на протяжении всей книги. Таким образом, когда она была маленькой, она «впадала в истерику и кричала, когда не могла добиться своего» 42, позже она была «трудной» 43, «ленивой, дерзкой и вздорной» 44. Присущие ей «злой нрав и эгоизм» 45 неоднократно портят ей жизнь. Вряд ли это просто субъективное суждение. Одна приемная мать за другой возвращает ее под опеку Министерства пенсионного обеспечения, не желая терпеть ее, и в конце концов ее исключают из школы в доме доктора Барнардо, хотя она и преуспевала в учебе.

Конечно, виноваты были и ее опекуны, и участь военной сироты. Ей была предуготована судьба домашней прислуги, которая ее – смышленого ребенка – совсем не манила. Она хотела обрести семью. Потеря одного дома за другим ожесточила ее, делая все более эгоистичной и решительной, все менее любящим, благодарным ребенком, чтобы понравиться потенциальным опекунам. Одаренная, как она говорит, феноменальной памятью 46, Хичман трезво рассматривает прошлое и рассказывает о своих разнообразных проступках. Она таскала кошку за хвост, она крала, она избила другую девочку и т. д. Часто она пытается оправдаться: она крала, потому что ей не давали карманных денег, она избила девочку за то, что та оскорбила нищенку. Тем не менее в целом она оценивает себя как дикарку – «король варваров» из названия – и возлагает большую часть вины за собственную историю на себя.

Такая прохладная оценка себя и настойчивые самообвинения необычны для автобиографий. Это, конечно, способ сконструировать сквозной мотив. Как и Эмма Смит (или ее редактор), Хичман избегает того, чтобы ее история скатилась в банальную авантюру. Но, в отличие от Эммы Смит, она справляется с этой задачей, не прибегая к жанру романа воспитания, не внедряя в свою историю сюжет об обращении или счастливый финал. Вместо этого она таким образом организует диалектическое противостояние между социальной критикой и самокритикой, чтобы ее судьба с ее тяжелыми ударами и собственные посредственные результаты представлялись равнозначными. Она хладнокровна, придерживается фактов и не жалеет себя, хотя и дает оценку событиям голосом взрослой рассказчицы. Неудивительно, что книга стала массовым изданием.

Еще один пример автобиографии, в которой рассказывается о жестоком обращении, родом из США. В конце бурных 1960‑х годов молодая чернокожая правозащитница Энн Муди опубликовала автобиографию «Взросление в Миссисипи» (1968). Муди пишет обширный, хронологический четырехчастный отчет о своем детстве, школьных годах, учебе в колледже и последующей деятельности правозащитницы, охватывая период от самых ранних воспоминаний на плантации Миссисипи до расцвета движения за гражданские права в 1964 году *, когда ей было двадцать четыре года.

Энн – первая, кто окончила колледж в ее семье, – написала автобиографию в двадцать восемь лет, как свидетельство и документальное подтверждение: чтобы показать, что случилось в ее ранней жизни, напоминающей раннюю жизнь многих других афроамериканок на юге Соединенных Штатов, что заставило ее стать правозащитницей, чтобы засвидетельствовать справедливость этой борьбы и дать личный отчет о тех волнующих исторических временах (начале 1960‑х), когда афроамериканцы боролись за свои гражданские права в южных штатах. Через свои личные воспоминания Муди рисует картину негритянской жизни в сельской местности Миссисипи. История ее собственной семьи похожая на многие другие – это бедность, тяжелая работа, угнетение, насилие и вера в Бога. Она пишет в живом стиле, иногда, как рассказчица, используя местный колорит и насыщая язык идиомами. Энн (данное ей при рождении имя Эсси Мэй позже было случайно изменено в свидетельстве о рождении) умна и энергична, но все сложилось не в ее пользу. Она старшая из девяти детей ее матери – неквалифицированной работницы на плантации. После рождения первых троих детей отец Энн ушел к другой женщине. Мать вышвыривает его и отказывается принимать от него деньги, тем самым обрекая себя и своих детей на бедность. У ее матери появляется мужчина, за которого она в конце концов вышла замуж, но жизнь семьи непростая, и они остаются очень бедными. Это Юг Джима Кроу: Эсси Мэй растет в условиях сегрегации. Семья живет в особенно суровом районе сельской местности Миссисипи, где белые настроены глубоко расистски. Ку-клукс-клан запугивает черных насильственными акциями. В целом афроамериканцы работали на белых, на низкооплачиваемых низкоквалифицированных работах и продолжали бояться своих работодателей. Так, Эсси Мэй, отчаянно бедная, с девяти лет работала каждый день после школы, в основном занимаясь уходом за детьми и работой по дому белых женщин. Какие-то работодательницы были лучше других, но если белая женщина начинала указывать ей ее место, напоминая о подчиненном положении в силу происхождения, ей оставалось разве что копить обиды. Старшее поколение черных, и в частности мать Эсси Мэй, были плохими образцами для подражания: из‑за их глубокого страха они продолжали учить детей проявлять почтение и лицемерить и, прежде всего, никогда не говорить с белыми о каких-либо вопросах, касающихся расы. Эсси Мэй возмущается их безответностью, хотя их страх вполне оправдан линчеваниями и другими актами насилия белых против чернокожего населения. Муди показывает, как вера в загробную жизнь глубоко религиозных негров Миссисипи в сочетании со страхом перед последствиями подавляла в них любые идеи сделать хоть что-то для улучшения их положения здесь и сейчас.

Муди дает развернутую картину своей жизни, не ограничиваясь историями о притеснениях афроамериканцев (хотя таких историй много), но также рассказывая без энтузиазма, например, о своих успехах в школе и ухажерах в колледже. Таким образом, не создается впечатления, что она выбирает эпизоды для иллюстрации определенной точки зрения, как сделал, скажем, Ричард Райт в своей новаторской автобиографии о детстве и юности «Черный». Ее автобиография полностью ориентирована на события. Она не психологизирует и не анализирует других людей, не философствует и даже не делает выводы. Описываемые события говорят сами за себя. Точно так же она не интроспективна, не пытается разобраться в своем детском «я» и не занимается самоанализом. Однако, хоть и придерживаясь событийной логики, Муди тем не менее прослеживает развитие своей осведомленности о расовых вопросах, свое возмущение расизмом и тем, как обращались с чернокожими на Юге, а также траекторию собственного политического активизма. Она вспоминает, как еще в детстве задумалась о белых и черных, поскольку многие черные выглядели белыми, как стала замечать множество способов угнетения и обмана чернокожих, как позже, будучи подростком, она обратила внимание, как белые мужчины сексуально эксплуатируют черных женщин. Она также вспоминает свое отвращение к тому, как черные преклонялись перед всем этим: