Бессарабский вопрос между мировыми войнами 1917— 1940 - Мельтюхов Михаил Иванович (читаемые книги читать .txt) 📗
17 января 1940 г. в Бухаресте было объявлено о создании Генерального комиссариата по вопросам нефти, который должен был контролировать добычу, переработку и экспорт нефти. Одновременно шли переговоры об увеличении экспорта нефти в Германию до 130 тыс. т в месяц. В ответ Берлин обеспечивал Румынию вооружением, необходимым «для защиты своей независимости и территориальной целостности от любой агрессии». Впрочем, оружие поступало в Румынию не только из Германии, но и из Англии и Франции, которые в ответ на ужесточение правительственного контроля над нефтедобывающими компаниями блокировали счета румынского правительства в своих банках и пригрозили Румынии лишить ее своих гарантий [789]. Понятно, что в этих условиях румынское руководство продолжало свою политику лавирования между воюющими странами. Очередная сессия министров иностранных дел Балканской Антанты 2–4 февраля показала, что Румыния в период войны не собирается идти на территориальные уступки своим соседям. Турецкое предложение о военном сотрудничестве против агрессии на Балканах хотя и было принято, но никогда не было реализовано.
Не желая обострять отношений с иностранными нефтяными компаниями в Румынии, Германия еще 21 января 1940 г. предложила компромиссный вариант решения финансовых проблем, но конкретные германо-румынские переговоры начались лишь 13 февраля. В конце концов 7 марта было достигнуто соглашение о том, что в 1940 г. Румыния поставит в Германию 1,5 млн т нефти в обмен на чехословацкое и польское трофейное вооружение, а румынское правительство авансирует компании-поставщики валютой. Таким образом, англо-франко-германский нажим заставил Румынию оплачивать счета иностранных нефтяных компаний [790]. В ответ на постоянные запросы румынского руководства относительно возможности советской агрессии Германия, добивавшаяся стабилизации цен на нефть, 8 февраля заявила, что положение Румынии ее не беспокоит, поскольку она не предвидит никакой русской агрессии [791]. Тем не менее, румынское руководство продолжало занимать твердую позицию в отношении территориальных притязаний соседей. Так, посетив 24 января 1940 г. Кишинев, Кароль II заявил, что территория между Прутом и Днестром «будет навеки румынской» [792]. 16 марта было объявлено об ассигновании на нужды вооруженных сил 30 млрд леев и о готовности защищаться против любого нападения. Выступая в сенате в связи с открытием новой сессии румынского парламента, Гафенку 19 марта заявил о готовности Румынии защищать то, что было получено «в результате свободного решения собраний в Кишиневе, Черновицах и в Алба-Юлии» [793].
Перед выбором
Определенные проблемы возникли зимой 1939–1940 гг. и у Советского Союза. Советско-финская война не только сковала свободу действий советского руководства, но и резко ухудшила отношения СССР с англо-французскими союзниками, которые стали разрабатывать планы антисоветских военных действий. Даже после прекращения советско-финской войны Англия и Франция, стремясь удушить Германию экономической блокадой, продолжали подготовку к установлению контроля над Скандинавией и разрушению советских нефтепромыслов на Кавказе [794]. Одновременно они пытались склонить Турцию, Иран и Японию к участию в войне с СССР. 28 марта англо-французские союзники вновь обсудили свою военную стратегию и решили минировать норвежские территориальные воды, чтобы затруднить доставку в Германию шведской железной руды. Однако по вопросу о бомбардировке Баку мнения сторон разошлись. Если Франция настаивала на ускорении этой акции, то Англия заняла более уклончивую позицию, опасаясь советско-германского союза. Кроме того, на позицию Англии влияло то, что Турция и Иран уклонились от вмешательства в борьбу великих держав, а СССР, зная об общих намерениях западных союзников, предложил 27 марта улучшить отношения с Лондоном. В итоге было принято решение продолжить подготовку к авиаудару по Кавказу, с тем чтобы «операция могла быть осуществлена без задержки, если будет принято соответствующее решение» [795]. Следовало усилить блокаду СССР, особенно на Дальнем Востоке, и затягивать ответ на советское предложение торговых переговоров до решения вопроса о бомбардировке Баку [796].
Хотя Москва и не знала всех деталей подготовки англо-французских действий на Кавказе, имевшаяся информация позволяла отметить нарастание угрозы южным границам СССР. Поэтому еще 4 марта командование ВВС Красной армии получило указания Генштаба, что «САВО, ЗакВО и ОдВО приобретают особое важное оперативное значение», и стало готовить обеспечение этих округов необходимыми материально-техническими средствами и боеприпасами «на 1 месяц боевой работы» [797]. Выступая на вечернем заседании VI сессии Верховного Совета СССР 29 марта, председатель СНК и нарком иностранных дел СССР В.М. Молотов заявил, что «сейчас в Сирии и вообще на Ближнем Востоке идет большая подозрительная возня с созданием англо-французских, по-преимуществу колониальных, армий во главе с генералом Вейганом. Мы должны быть бдительны в отношении попыток использования этих колониальных и неколониальных войск во враждебных Советскому Союзу целях. Всякие попытки такого рода вызвали бы с нашей стороны ответные меры против агрессоров, причем опасность такой игры с огнем должна быть совершенно очевидна для враждебных СССР держав и для тех наших соседей, кто окажется орудием этой агрессивной политики против СССР» [798]. Кроме этих достаточно серьезных предупреждений, советской стороной были приняты и конкретные военные меры по усилению войск Закавказского военного округа (ЗакВО) [799].
В соответствии с распоряжением наркома обороны и начальника Генштаба командующий ВВС приказал 9 и 11 апреля дальнебомбардировочным авиаполкам ЗакВО и ОдВО «приступить к изучению Ближне-Восточного ТВД, обратив особое внимание на следующие объекты»: Александрия, Бейрут, Хайфа, Александрета, Порт-Саид, Никосия, Ларнака, Фамагуста, Алеппо, Суэцкий канал, Стамбул, Измид, Синоп, Самсун, Трапезонд, Мудания, Смирна, Галлиполи, Анкара, Кырыкале, проливы Босфор и Дарданеллы. Следовало в строгой тайне проработать возможные маршруты, бомбовую нагрузку и провести по 2 учебных полета над своей территорией с дальностью и навигационными условиями, соответствующими Ближне-Восточному ТВД, включая бомбометание и воздушные бои с встречающими истребителями [800]. 7 апреля командование ВВС просило Разведуправление НКО передать штабу ВВС материалы по району Мосул — Керкук, в том числе и те, которые можно достать в Берлине через военно-воздушного атташе. 23 апреля в штаб ЗакВО из 5-го Управления НКО были высланы разведматериалы «по объектам Турции, Ирана, Ирака и Палестины для тщательного изучения летным составом» частей. Переданные 25 мая в штаб ВВС округа, эти материалы содержали карты, планы, схемы, фотоснимки районов Стамбула, Тавриза, Казвина, Багдада, Мосула, Хайфы [801].
Тем временем самолет английской разведки с авиабазы Хаббания в Ираке 30 марта провел аэрофотосъемку района Баку, а 5 апреля — района Поти и Батуми. В Лондоне и Париже завершали разработку конкретных военных планов для действий на Кавказе. Намечалось подготовить единый англо-французский план, который следовало передать на рассмотрение правительств. Однако вторжение Германии в Данию и Норвегию 9 апреля в определенной степени связало руки западным союзникам, поскольку наличные силы ВВС не позволяли усилить авиагруппу на Ближнем Востоке. 23 апреля Верховный военный совет союзников, вновь рассмотрев проблему авиаудара по кавказским нефтепромыслам, констатировал, что «угроза нападения является реальностью и поэтому представляет собой средство для давления» на СССР. Было решено завершить подготовку нападения как можно скорее (ориентировочная дата конец июня — начало июля) и усилить давление на Турцию, чтобы склонить ее к участию в антисоветском походе [802]. В начале мая Франция сообщила Англии о том, что уже 15 мая можно будет начать операцию против Баку, но 10 мая Германия перешла в наступление на Западном фронте, и у союзников возникли более насущные проблемы [803].
