Избранные произведения о духе законов - Монтескье Шарль Луи (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
ГЛАВА XII
Злоупотребления рабством
В магометанских государствах господин имеет власть не только над жизнью и имуществом рабынь, но и над тем, что называют их добродетелью и нх честью. Одно из несчастий этих стран составляет то, что большая часть народа существует лишь для того, чтобы служить прихотям остальной части. В вознаграждение подобным рабам предоставляют наслаждаться ленью, что составляет новое несчастье для государства.
Эта-то лень и обращает серали Востока в приюты наслаждений даже для тех, против кого они созданы. Люди, которые более всего боятся труда, могут обрести счастье в этих спокойных пристанищах. Но мы видим, что всем этим нарушается самый смысл учреждения рабства.
Разум требует, чтобы власть господина не простиралась далее требования необходимых для него услуг; рабство должно служить пользе, а не сладострастию. Законы целомудрия принадлежат к естественному праву и должны соблюдаться всеми народами мира.
Если закон, охраняющий целомудрие рабов, полезен и для таких государств, где все служит прихотям неограниченной власти, то насколько же он необходим для монархии? Насколько он необходим для республиканских государств?
У лангобардов Оыл закон, который хорош для « всякого правления. «Если господин развратит жену своего раба, то и этот раб, и жена его получают свободу». Вот превосходное средство предупредить и обуздать без большой суровости распутство господ.
Я не вижу, чтобы у римлян были хорошие постановления по этому предмету. Они освободили от всякой узды невоздержанность господ и даже до известной степени лишили их рабов права на брак. Рабы составляли там самую презренную часть народа; но как бы >их ни презирали, псе же было бы хорошо, чтобы они имели добрые нравы; кроме того, запрещение браков среди рабов вносило разврат в браки граждан.
ГЛАВА XIII
Опасность от большого количества рабов
Большое количество рабов приводит к различным последствиям при различных правлениях. Для деспотического правления оно не составляет затруднений: из-за политического рабства, установленного при этом государственном строе, гражданское рабство ощущается слабо. Те, кого там называют свободными людьми, не более свободны, чем те, кто не имеет этого почетного наименования; и так как эти последние в качестве евнухов, вольноотпущенников или рабов держат в руках почти все дела, то разница между состоянием свободного человека и раба очень невелика. Поэтому вопрос о том, много или мало людей является там рабами, почти безразличен для этого государства.
Но для государств с умеренным правлением очень важно не иметь у себя слишком большого количества рабов. Политическая свобода придает там большую ценность гражданской свободе, а кто лишается последней, тот утрачивает и первую. Он видит счастливое общество, к которому он сам не принадлежит; он видит закон, охраняющий всех, но не его; он чувствует, что у его господина есть душа, которая может возвышаться, между тем как его душа принуждена постоянно принижаться. Ничто так не приближает человека к животным, как то положение, при котором он всегда видит свободных людей, а сам остается рабом. Такие люди — естественные враги общества, и большое количество их для него опасно,
Не надо поэтому удивляться тому, что государства с умеренным правлением так часто видели восстания рабов, между тем как в деспотических государствах эти восстания происходили очень редко.
ГЛАВА XIV
О предоставлении рабам права ношения оружия
Вооружать рабов менее опасно в монархии, чем в республике. В монархии воинственный народ и знать могут сдерживать вооруженных рабов. Но мирные граждане республики не будут в состоянии обуздать людей, которые с оружием в руках окажутся равными гражданам.
Готы, овладев Испанией, рассеялись по покоренной стране и вскоре почувствовали себя очень слабыми. Они сделали три важных распоряжения: отменили древний обычай, запрещавший им браки с римлянами; постановили, чтобы все вольноотпущенники государства ходили на войну под страхом быть вновь обращенными в рабство; повелели, чтобы каждый гот приводил с собою на войну и вооружал десятую часть своих рабов. Это количество было незначительно по сравнению с количеством тех, которые оставались. При том рабы, выступавшие на войну во главе со своим господином, не составляли отдельного отряда; они вливались в армию и в то же время
ГЛАВА XV
Продолжение той же темы
Если вся нация воинственна, то вооруженные рабы еще менее опасны для нее.
По закону аллеманов раб, который похищал доверенную ему вещь, подлежал одинаковому наказанию с человеком свободным; но если он похищал ее силой, то был обязан только возвратить похищенное. У аллеманов действия, отличавшиеся мужеством и силой, не считались преступными. Они пользовались своими рабами для ведения войн. В большей части республик всегда старались подавить мужество рабов; народ аллеманов, уверенный в себе, стремился увеличить отвагу своих рабов. Всегда вооруженный, он не боялся их; он видел е них орудие, служившее для его разбоев или для его славы.
ГЛАВА XVI
Предосторожности, которые должны быть приняты в умеренном правлении
В государствах с умеренным образом правления опасность от большого количества рабов может быть предупреждена гуманным обращением с ними. Люди привыкают ко всему, даже к рабству, если только господин не более жесток, чем самое рабство. Афиняне обращались со своими рабами очень кротко — и рабы, поколебавшие государство лакедемонян, не возмущали покоя афинской республики.
Римляне первоначально также не испытывали затруднений от своих рабов. И только когда они утратили к ним все человеческие чувства, начались те гражданские войны, которые сравнивали с пуническими.
Народы с простыми нравами, которые сами работают, обыкновенно относятся к своим рабам более мягко, чем те народы, которые перестали работать. Первые римляне жили, работали и ели вместе со своими рабами. Они обращались с рабами весьма кротко и справедливо. Самое большое наказание, которому они подвергали раба, состояло в том, чтобы заставить его пройтись перед соседями с ярмом на шее. Верность рабов достаточно поддерживалась обычаями, и в законах не было надобности.
Но когда могущество римлян возросло и рабы стали уж — для них не сотрудниками, а орудиями их роскоши и тщеславия, то нравы пришли в упадок и явилась надобность в законах. Необходимы были очень жестокие законы для того, чтобы охранять этих свирепых господ, которые жили среди своих рабов, как во вражеском окружении.
И вот появился сенатусконсульт Силлания и другие законы, которыми было определено, чтобы в случае убийства господина все без различия рабы, находившиеся с ним под одной крышей или на расстоянии слышимости человеческого голоса от его дома, наказывались смертью. Те, кто в таком случае укрывал раба, чтобы спасти его, наказывались, как убийцы. Виновен был и тот раб, который убил своего господина по его же приказанию, и тот, кто не помешал господину убить себя. Если господин был убит в пути, то предавали смерти и тех рабов, которые остались при нем, и тех, которые от него убежали. Все эти законы применялись даже к людям, невиновность которых была доказана. Они имели целью внушить рабу благоговейный ужас перед своим господином. Они были порождены не гражданским правлением, а пороком или несовершенством гражданского правления. В них не было и следа духа справедливости, присущего гражданским законам, потому что их принципы были противоположны принципам гражданских законов. Принцип, на котором они были основаны, был, собственно, принципом войны, но войны против неприятеля, находившегося в самых недрах государства. Сенатусконсульт Силлания вытекал из международного права, требующего, чтобы даже несовершенное общество охраняло себя.
