Хроники разведки: Эпоха холодной войны. 1945-1991 годы - Бондаренко Александр Юльевич (книга регистрации .TXT, .FB2) 📗
Я целенаправленно предпринял шаги для проникновения в БНД, будучи убеждённым, что именно там я принесу больше пользы той стороне, которую выбрал опять-таки в силу моих убеждений.
Когда я поступил в организацию Гелена, ставшую позже БНД, я уже давно был советским разведчиком и выполнял поставленную передо мной задачу. Так какое же это было предательство?»
Бывший офицер ЦРУ Майлз Коупланд лично знал Филби. После изучения информации, переданной Кимом на чужую, то есть на нашу сторону, он выдал свою собственную оценку того, что на самом деле совершил Филби, – может быть, и чересчур пессимистичную:
«Если взглянуть на целый отрезок с 1944 по 1951 год, отбросив всё, что передавал Филби в другие периоды, то это привело к тому, что все усилия западной разведки, а они были значительны, превращались в то, что вы можете назвать безрезультативностью. Лучше бы мы вообще ничего не делали!»
Даже многолетний сотрудник МИ-5 Питер Райт, оголтелый фанатик, посвятивший жизнь поискам «пятого» из Кембриджа, в день кончины Филби назвал его «выдающимся человеком в мире разведки». И это тот самый Райт, который написал книгу «Ловец шпионов», где клеймил английские власти за попустительство изменникам! А он после бегства Филби видел их чуть ли не в каждом сотруднике спецслужб – и своей, британской, а заодно и американской.
Обмен Молодого состоялся в Берлине 22 апреля в 5 часов 30 минут на КПП Штаакен, расположенном на внешнем обводе Западного Берлина по дороге № 5. В условленное время машина с Винном [58] была выдвинута на пограничную линию, то же самое сделали и англичане. После опознания (с нашей стороны эту миссию выполнял прибывший специально из Центра начальник отдела и боевой товарищ разведчика Н. А. Корзников) произошла процедура обмена. Молодый сел в нашу машину, а Винн – в английскую. Машины быстро набрали скорость и поехали по своим маршрутам.
Обмен прошёл без происшествий и без посторонних зрителей, так как дорога была перекрыта. На чрезвычайный случай несколько машин как с одной, так и с другой стороны находились поблизости и выполняли роль прикрытия. Конон Трофимович сразу же попал в объятия друзей, которые от всего сердца поздравили его с возвращением на родину.
Всеволод Кузьмич Радченко был руководителем оперативного направления. Умный, толковый парень, таких Агаянц и продвигал. Отправил его в Прагу, когда мы реализовывали одно мероприятие.
Тогда мы обнаружили в нашем спецархиве интересные немецкие трофейные документы, дискредитировавшие гитлеровский строй, вермахт и гестапо. В данном случае мы собрали документальные свидетельства обо всём том, что устроили фашисты с Австрией. Были документы о захвате Чехословакии.
Документы настоящие, подлинные. Нужно было привлечь к ним внимание, сделать так, чтобы заинтересовать найденным как можно больше людей. Мы решили инсценировать их затопление в одном из озёр Чехословакии, а потом якобы случайно герметически упакованные ящики обнаружили подводники-любители.
На основании этих материалов я дал в 1964 году, под псевдонимом Вит. Королин, публикации в популярнейшем тогда еженедельнике «Неделя», издававшемся при «Известиях», – «Чёрный клад Чёрных озер». Вот маленький отрывочек, который введёт в курс дела:
«Пришёл июль 1964 года. Со страниц мировой прессы прозвучали названия мало кому известных за пределами Чехословакии озёр – Чёрного и Чёртова. Сотрудники пражского телевидения приехали сюда снимать фильмы о шумавских легендах. В подводных съёмках им помогали водолазы-любители из Союза содействия армии. Но вместо хоровода весёлых русалок и водяных участникам экспедиции пришлось увидеть призраки Второй мировой войны – заминированные ящики. После предварительного изучения часть их была представлена общественности. <…>
Несколько дней назад в Праге состоялась пресс-конференция, организованная министерством внутренних дел ЧССР, в ходе которой министр тов. Штроугал ознакомил представителей прессы, радио и телевидения с несколькими из многих сотен важных нацистских секретных документов, которые нашли на дне Чёрного озера».
Ящики вскрыли. Всё, что хранилось в них, – правда до последнего слова. И об оккупации, о расстрелах, о роли местных гитлеровских приспешников. Никаких выдумок! Но документы, что называется, «всплыли» на поверхность таким вот таинственным образом, и потому интерес вызвали повышенный. Их проверили, признали достоверными. И на этой основе появилось множество публикаций. Не только в нашей и в чехословацкой прессе, но и в западной.
Глава 18
За Великой китайской стеной
В конце августа 1964 года Дроздов улетел в Пекин.
Это была первая резидентура в Пекине, созданная после 1949 года, – то есть советская разведка вновь начала работать по Китаю. Уточним, что разведка работает не «против какой-то страны», а «по какой-то стране». Если вдуматься, то глубокий смысл этого термина станет очевиден: даже добывая секреты, разведка в общем-то не делает ничего конкретно во вред данному государству. Просто получает информацию.
Всё приходилось начинать с нуля, во всём разбираться на месте. Там, где всё отлажено, каждый сотрудник работал по своей линии: кто занимался политической разведкой, кто – научно-технической, а здесь пока ещё разграничений не было, все работали по любым линиям, буквально «нащупывая», у кого что лучше получается. Хотя главной, бесспорно, была политическая линия – следовало дать ответ на вопрос: куда пойдёт Китай, в какую сторону он будет ориентироваться? Выяснить, что знают о Китае «западники», как они его оценивают и что они от Китая ждут.
К сожалению, вопросы эти были заданы слишком поздно: Китай давно уже сориентировался на Запад.
Между тем в Пекине продолжало работать Представительство КГБ при внешнеполитической разведке КНР – подобное тем, что существовали в большинстве других соцстран, и его сотрудники, подобно их коллегам во всех прочих Представительствах, делились с «местными товарищами» своим оперативным опытом, учили китайцев, как нужно работать против врагов. А ведь тогда всё очевиднее становилось, что именно СССР воспринимался Китаем как первый враг.
При этом и резидентура, и Представительство были подчинены Дроздову, главному резиденту. Как свидетельствовали сотрудники, работавшие в то время в КНР, в результате этого были каша и путаница. Но Юрий Иванович вскоре во всём разобрался – уже в октябре 1964 года Представительство было упразднено.
В 1964 году в число ядерных держав вошёл также и Китай – Китайская Народная Республика, работам по созданию атомной бомбы для которой изначально помогали советские специалисты. Однако потом, после решительного расхождения с СССР и отказа хрущёвского руководства в помощи «недавним братьям», китайцы уже своими силами смогли справиться со всеми задачами по изготовлению ядерного оружия…
В октябре 1964 года, с интервалом всего в двое суток, в Советском Союзе и в Китае произошли события чрезвычайной важности для каждой конкретной страны, получившие и огромный международный резонанс.
14 октября пленум ЦК КПСС в конце концов отправил на пенсию первого секретаря Центрального комитета КПСС Никиту Сергеевича Хрущёва.
16 октября, под адский грохот взорванной на полигоне Малань атомной бомбы, Китай самочинно вступил в «клуб ядерных держав», заняв в нём пятое место после США, СССР, Великобритании и Франции.
Думается, что комментировать эти события не имеет смысла.
