Конкистадоры. История испанских завоеваний XV–XVI веков - Иннес Хэммонд (онлайн книги бесплатно полные .TXT) 📗
Положение женщины в целом очень подробно рассмотрено Гарсиласо в его «Королевских комментариях». Девы Солнца представляли собой элиту, избранных женщин королевской крови. В Куско они жили в «монастыре поблизости, но не в пределах храма Солнца». Их отбирали за красоту и высокое происхождение, и не должно было быть сомнений в их девственности. Всего их насчитывалось около полутора тысяч. По достижении зрелости они становились «мамакунами», и прислуживали им около пятисот девственниц. «Вся столовая утварь в их монастыре, так же как в храме Солнца, была золотой либо серебряной. Им также полагался сад из драгоценных металлов, такой же, как в храме». Если одна из дев настолько сбивалась с истинного пути, что нарушала обет целомудрия и ее ловили на этом, закон требовал, чтобы «она была похоронена заживо, а ее сообщник повешен; он сам, его жена, его дети, его слуги и все его близкие родственники; а чтобы наказание было полным, его лам также следовало убить, его поля уничтожить, его дом сровнять с землей, а всю эту местность так забросать камнями, чтобы там уже ничто не смогло расти». В качестве основного времяпрепровождения девы Солнца пряли и ткали одеяния для Инки и его Койи, а также ткани, предлагавшиеся Солнцу во время жертвоприношения. Провинциальные «монастыри» (в настоящее время в Пачакамасе возле Лимы можно увидеть реконструкцию одного такого «монастыря») организовывались по тому же типу, что и подобные заведения в Куско, однако поскольку здесь жили Девы не королевской крови, сотканные ими полотна Инка мог распределять среди тех, к кому хотел проявить благосклонность. Более того, как пишет Гарсиласо, эти девы становились наложницами Инки, и, «когда Инка хотел обладать той или иной из этих женщин, он вызывал ее, и ее привозили к нему, где бы он ни находился… Те, кто хотя бы раз вступил в отношения с королем, не могли уже вернуться в монастырь. Их привозили в королевский дворец, где они служили горничными или фрейлинами королевы до того дня, когда их отправляли назад в родные провинции, щедро одарив землей и другими благами… В каждом монастыре имелся управляющий, который должен был принадлежать к классу инков и которому служили многочисленные другие помощники. Столовая утварь в этих монастырях также была из золота и серебра. Фактически можно утверждать, что весь драгоценный металл, добывавшийся в королевских шахтах, служил только одной цели – украшению храмов, монастырей и королевских дворцов… Другие женщины королевской крови жили во дворце и соблюдали обет целомудрия, не добавляя к нему, однако, обета уединенной жизни… Их называли „оккло“ и обращались с ними с большим уважением. И целомудрие их также не было притворным… Замужние женщины в основном посвящали себя заботе о своих домах; они умели прясть и ткать шерсть или хлопок в зависимости от того, жили ли они в холодной или жаркой местности. Однако шили они мало, ибо в этом почти не было необходимости; индейская одежда, как мужская, так и женская, обычно ткалась одним куском нужной длины и ширины… Все мужчины и все женщины вместе работали в поле».
Дозволялась проституция, но женщины эти «жили в сельской местности в жалких, крытых камышом хижинах, каждая отдельно, и им запрещалось входить в города и деревни, чтобы ни одна добродетельная женщина ни при каких условиях не могла встретиться с ними».
Разделение между простолюдинами и знатью было абсолютным, с ростом империи пропасть между ними только расширялась, а необходимость в жестком подчинении становилась более настоятельной. Орехоне и курака обладали монополией на высокие административные и религиозные посты. Они не платили налогов и жили в роскоши, в прекрасных домах, ели с золота и серебра, одевались в тонкие ткани и имели по нескольку жен. Платили они за все это полным подчинением Инке. Приходя к нему, они переодевались в более скромные одежды и взваливали на плечи груз, символизирующий подчинение. Этим ритуалом подтверждалась лояльность правящего класса. Именно среди этого класса набиралась постоянная армия, личные телохранители Инки. Эта армия могла насчитывать около десяти тысяч человек и в случае войны служила ядром для формирования гораздо более многочисленных местных сил. Зависимость империи в подобных случаях от местного ополчения оказалась одной из ее слабостей перед лицом испанцев. Постоянная армия могла продержаться без посторонней помощи лишь ограниченное время, обычно не более двадцати дней. Такая жесткая централизация оказалась неэффективной перед лицом вторжения извне, но внутри самой этой андской цивилизации ее главенство было полным, и эта власть и могущество символизированы в таких грандиозных сооружениях, как шоссейные дороги инков, их фантастические висячие города, подобные Мачу-Пикчу, и огромные крепостные комплексы, такие, как Саксауаман в Куско. Инкская система земледелия производила продукты в достатке для всех и достаточное количество излишков, чтобы прокормить огромное количество людей, занятых строительством или войной.
Хотя многие общественные работы в империи инков преследовали отчасти религиозные и церемониальные цели, религия никогда не обладала здесь таким абсолютным приоритетом, как в империи ацтеков. Пленников иногда приносили в жертву, так же как и детей, предложенных для жертвы своими родителями, однако события эти обычно были связаны с каким-либо кризисом, например засухой и отсутствием дождя. Обычно в жертву приносили ламу или альпака, при этом сердце животного вырывали и преподносили богам. Но по большей части достаточно было предложить богам мясо и возжечь свечу в виде шарика шерсти, плавающего в масле или жире.
Простые ритуалы здешних индейцев не изменились за последние четыреста лет; они просто присоединились к римско-католическим, так что и сегодня можно увидеть у ног какой-либо статуи приношение и индейскую семью со свечами в руках перед ней на коленях. А в высокогорной Сьерре христианская модификация старых домашних божеств вносится в церковь под аккомпанемент седой древности ручного барабана, тростниковой флейты и двенадцатифутовой бамбуковой трубы. Во время карнавала, после дождей, скрашивая чичей убожество своей жизни, индейцы втыкают в землю высокие ветви ив и эвкалиптов, украшают их бумажными лентами и под звуки музыки и фейерверков танцуют вокруг них. Место, выбираемое для такого танца вокруг «майского дерева», иногда оказывается весьма странным. В Кахамарке, например, танцуют на могилах своих предков, на холме, известном под названием Некрополь Отуско, где на обнаженных скалах повсюду видны маленькие, похожие на окошки склепы.
Вода несомненно являлась частью религиозного церемониала инков – что едва ли удивительно, если иметь в виду, что жили они в мире бурных рек, водопадов и источников, где из земли, из подземных резервуаров этого вулканического ландшафта, тут и там вырывается пузырящаяся минеральная вода. Тамбо-Мачай около Куско – убежище, построенное вокруг горного источника, скорее всего имевшее религиозное назначение. В скалах у необычной обсерватории рядом с крепостью Саксауаман устроены загадочные стоки, и похожие стоки в Руми-Тиане над Кахамаркой и в центральной водной точке, фонтане, в Мачу-Пикчу позволяют предположить, что обожествление воды составляло часть религиозных церемоний инков.
Их боги не были столь многочисленны, как боги ацтеков, но, как и ацтеки, инки поклонялись естественным явлениям мира, в котором жили. Исключение составляет Виракоча, Высшее Существо, Создатель. Громадный религиозный комплекс в двадцати милях вниз по побережью от Лимы до сих пор носит имя более древнего божества, Пачакамака, которого инки приравняли к собственному риракоче. Включив этого бога в свою мифологию, инки тем не менее сочли необходимым возвести над храмом Пачакамака еще более грандиозную пирамиду. Этот храм Солнца, смотрящий на восток на зеленую долину Лурина и на запад на Тихий океан, является самым крупным религиозным сооружением в Перу. Он превосходит по размеру даже огромную крепость-пирамиду в Парамонге, высоко поднимающуюся над тростниковой зеленью долины реки Фортелеса в двухстах милях к северу. Частично восстановленная, эта пирамида в настоящее время царит над руинами храма Пачакамака, над всем этим фантастическим глинобитным комплексом.