Иллюстрированная русская история - Ключевский Василий Осипович (читаем книги онлайн .txt) 📗
Манифест 18 февраля, снимая с дворянства обязательную службу, ни слова не говорит о дворянском крепостном праве, вытекшем из нее как из своего источника. По требованию исторической логики или общественной справедливости на другой день, 19 февраля, должна была бы последовать отмена крепостного права; она и последовала на другой день, только спустя 99 лет.
Закон вводил крепостное право в третью фазу его развития: личное договорное обязательство крестьянина по соглашению с землевладельцем до Уложения, в эпоху Уложения превращенное в потомственную государственную повинность крестьян на частновладельческой земле для поддержания служебной годности военно-служилого класса, крепостная неволя с отменой обязательной службы дворянства получила формацию, трудно поддающуюся правовому определению. Крепостное право этого третьего образования можно назвать откупным или фискально-полицейским. Россия стала строго рабовладельческим царством античного или восточного типа.
Судьба реформ Петра I
После Петра государственные связи, юридические и нравственные, одна за другой порываются, и среди этого разрыва меркнет идея государства. Дело не пошло: промышленность не сделала заметных успехов, внешняя торговля как была, так и осталась пассивной в руках иноземцев; внутренняя падала, подрываемая нелепым способом взыскания недоимок — посредством описи купеческих дворов и пожитков; многие бросали торговлю, рассчитывая тем оправдать свою недоимку. Город и по второй ревизии замер на своих 3 % в составе всего податного населения.
И управление перестраивалось вовсе не в духе двойной задачи, поставленной ему Петром. Оно получило вооруженное подкрепление: войско, стоявшее на страже внешней безопасности, стали теперь повертывать фронтом внутрь страны: гвардию — для поддержания правительств, смотревших на свою власть как на захват, армию — для сбора податей, для борьбы с разбоями, крестьянскими побегами и волнениями. Центральное управление не стало ни аристократическим по социальному составу, ни бюрократическим по деловой подготовке: его вели люди из знатного шляхетства вперемежку с выслужившимися разночинцами; но и те и другие, за редкими исключениями, были импровизованные администраторы, по тогдашним о них отзывам, столько же понимавшие свое дело, как и кузнечное.
Перестроилось и областное управление. Городовые магистраты, подчиненные губернаторам и воеводам при Екатерине I, Елизавета восстановила в прежнем значении; но советы дворянских ландратов при губернаторах исчезли еще при Петре I, уступив место «комиссарам от земли», которых выбирало дворянство по уездам. После Петра I участие дворянства в местном управлении еще более локализовалось, рассыпалось по помещичьим усадьбам, которые стали центрами крепостных судебно-полицейских участков.
В то время как знатное и высокочиновное шляхетство господствовало наверху, в центре, низшее и среднее залегало в провинции, на крепостном дне. Впрочем, была мысль снова сомкнуть этих усадебных сельских начальников в сословные общества: в 1761 г. Сенат предоставил помещикам выбрать из своей среды в города воевод, которые бы имели деревни вблизи тех городов. Так выборный представитель дворянства становился на место коронного чиновника, правившего с выборной дворянской коллегией.
В отдельных мерах, планах и проектах о дворянстве искал себе подходящей правовой формы крупный общий факт, выработавшийся из всей неурядицы той эпохи: это — начало дворяновластия. А этот факт — один из признаков крутого поворота от реформы Петра I после его смерти: дело, направленное на подъем производительности народного труда средствами европейской культуры, превратилось в усиленную фискальную эксплуатацию и полицейское порабощение самого народа. Орудием этого поворота послужило сословие, которое Петр мечтал сделать проводником европейской культуры в русское общество.
Трудно сказать, чувствовали ли люди елизаветинского времени, что идут не по пути, указанному преобразователем. Но елизаветинец граф Кирилл Разумовский, брат фаворита, человек образованный, несколько позднее при случае выразил это чувство. В 1770 г., когда знаменитый церковный вития Платон, сказывая в Петропавловском соборе в присутствии императрицы и двора проповедь по поводу Чесменской победы, театрально сошел с амвона и, ударив посохом по гробнице Петра Великого, призывал его восстать и воззреть на свое любезное изобретение, на флот, Разумовский среди общего восторга добродушно шепнул окружающим: чего он его кличет? Если он встанет, нам всем достанется. Случилось так, что именно Елизаветой, так часто заявлявшей о священных заветах отца, подготовлены были обстоятельства, содействовавшие тому, что в сословии, бывшем доселе привычным орудием правительства в управлении обществом, зародилось стремление самому править обществом посредством правительства.
Правление Елизаветы Петровны
По иллюстрации Б. А. Чорикова «Восшествие на всероссийский престол Елизаветы Петровны». Из издания «Живописный Карамзин, или Русская история в картинках», 1836.
Молодость ее прошла не назидательно. Ни строгих правил, ни приятных воспоминаний не могла царевна вынести из беспризорной второй семьи Петра, где мать спешила как можно скорее сбыть дочерей замуж, чтобы в случае смерти их отца не иметь в них соперниц по престолонаследию.
Елизавета попала между двумя встречными культурными течениями, воспиталась среди новых европейских веяний и преданий благочестивой отечественной старины. То и другое влияние оставило на ней свой отпечаток, и она умела совместить в себе понятия и вкусы обоих. Религиозное настроение согревалось в ней эстетическим чувством. Невеста всевозможных женихов на свете, от французского короля до собственного племянника, при императрице Анне спасенная Бироном от монастыря и герцогской саксен-кобургмейнингенской трущобы, она отдала свое сердце придворному певчему из черниговских казаков, и дворец превратился в музыкальный дом. Она же основала первый настоящий университет в России — Московский.
Наиболее законная из всех преемников и преемниц Петра I, но поднятая на престол мятежными гвардейскими штыками, она наследовала энергию своего великого отца, строила дворцы в двадцать четыре часа и в двое суток проезжала тогдашний путь от Москвы до Петербурга, исправно платя за каждую загнанную лошадь. Мирная и беззаботная, она была вынуждена воевать чуть не половину своего царствования, побеждала первого стратега того времени Фридриха Великого, брала Берлин, уложила пропасть солдат на полях Цорндорфа и Кунерсдорфа; но с правления царевны Софьи никогда на Руси не жилось так легко, и ни одно царствование до 1762 г. не оставляло по себе такого приятного воспоминания.
Елизавета не могла войти в сложные международные отношения тогдашней Европы и понять дипломатические хитросплетения своего канцлера Бестужева-Рюмина. Но в своих внутренних покоях она создала себе особое политическое окружение из приживалок и рассказчиц, сплетниц, во главе которых стоял интимный солидарный кабинет, где премьером была Мавра Егоровна Шувалова, жена известного нам изобретателя и прожектера, а членами состояли Анна Карловна Воронцова, урожденная Скавронская, родственница императрицы, и какая-то просто Елизавета Ивановна, которую так и звали министром иностранных дел. Предметами занятий этого кабинета были россказни, сплетни, наушничества, всякие каверзы и травля придворных друг против друга, доставлявшая Елизавете великое удовольствие.
