Гибель «Курска». Неизвестные страницы трагедии - Шигин Владимир Виленович (книга бесплатный формат txt) 📗
23 августа 2000 года – особый день в истории нашего флота. Впервые государство приспустило флаги в память о павших моряках. Доселе такого не делал у нас никто и никогда. Порт-Артур и Цусима, Таллинский переход и трагедия Севастополя, «Новороссийск» и К-129, С-80 и К-8… Ни разу страна официально не преклоняла колени перед памятью своих моряков. Непостижимо, но так было! Помню, как в 1989 году все мы ждали от тогдашнего руководства дня траура в честь ребят с «Комсомольца». Увы, не дождались. Вместо этого был объявлен траур по непонятным для всех тбилисским событиям, а о моряках, как всегда, забыли.
Удивительно, но, несмотря на гибель К-8, больше половины мальчишек из моего гарнизонного гремихского класса поступили в военно-морские училища. Большинство из них впоследствии служили на Севере, командовали лодками. Ныне морскую форму надел уже мой сын. Наверное, так и должно быть, что вместо отцов на боевые посты заступали сыновья. Этим и только этим жив наш флот. А потому, несмотря на все беды и напасти, я свято верую в то, что мы выдюжим и ныне, выдюжим и выстоим, ибо так уж устроена наша Россия.
23 августа по Российскому телевидению выступил и Президент России Владимир Путин. В своем выступлении он честно ответил на многие вопросы, так волновавшие всю страну. Из выступления Президента:
«…Позавчера министр обороны Игорь Дмитриевич Сергеев, а вчера Главнокомандующий военно-морским флотом и командующий Северным флотом подали мне рапорта об отставке. Эти рапорта не будут приняты. Не будут приняты, повторяю, до полного понимания того, что произошло, в чем причина и есть ли виноватые. Действительно виноватые. Или это просто трагическое стечение обстоятельств, трагедия. Никаких огульных расправ под влиянием эмоциональных всплесков не будет. Я буду с армией и буду с флотом. И буду с народом. И вместе мы восстановим и армию, и флот, и страну. Нисколько в этом не сомневаюсь. Меня огорчает и тезис, который в последнее время очень часто звучит: о том, что вместе с лодкой “Курск” утонула честь флота, гордость России… Вы знаете, наша страна переживала и не такие года лихолетья, которые мы прожили в последнее время. Сталкивались мы и наши предки и с более тяжелыми катастрофами. Но все пережили. И у России всегда было будущее. То, что мы переживаем сегодня, – это очень тяжелое событие. Но уверен, абсолютно уверен в том, что события подобного рода должны не разъединять, а объединять общество, объединять народ. Уверен, что мы вместе преодолеем негативные последствия, с которыми мы сталкиваемся в последние годы…
Давайте восстановим хронологию. С лодкой была потеряна связь 12-го числа в 23 часа 30 минут. С этого момента был объявлен розыск. На розыск в таких условиях отводится штатно до семи суток. Лодка была обнаружена в 4 часа 30 минут 13-го числа. А в 7 часов утра меня проинформировал об этом министр обороны. И что знали на этот момент военные? Первое. О том, что с лодкой утрачена связь. Второе – что она лежит на дне. И третье – с ней установлен контакт. С помощью технического средства, которое на лодке есть. Это же учения. О чем информировать в данный момент? Можно было бы говорить, что с лодкой утрачена связь, но это же нештатная ситуация, это бывает. И можно, конечно, поспорить, можно за это критиковать, но осуждать за это военных я бы не стал.
Сразу же после того, как стало ясно, что ситуация носит критический характер, сразу же, 14-го, об этом прошла информация в СМИ. Но сразу же после утраты связи были развернуты спасательные работы. Повторяю: сразу же после утраты связи. Сам факт обнаружения лодки через четыре с половиной часа говорит о том, что начались спасательные работы.
Теперь о том, располагали военные всеми силами для этих спасательных работ или не располагали? Не все знают, но, видимо, об этом нужно сейчас сказать: дело в том, что проект, сам проект лодки, который разрабатывался в середине 80-х годов, был закончен в конце 80-х. Он предусматривал, что производится лодка, а вместе с ней производятся средства спасения. Вот эти батискафы, которые и применялись нашими моряками. И они были в распоряжении флота, они были в исправном состоянии, и они использовались. Именно на них и рассчитывали моряки. Когда мне министр обороны докладывал, что у них все есть, он говорил правду.
Если же посмотреть, как развивалась ситуация с применением иностранной помощи, то первое официальное обращение с предложением о помощи поступило 15-го числа. И моряки сразу же согласились. Началось выяснение, согласование технических параметров, началось согласование организации совместной работы. Как мы знаем, с 15-го числа прошло пять дней и на шестой день только норвежские водолазы вскрыли люк лодки. На шестой день. Как бы ни было печально об этом говорить, но это значит, что даже если бы 13-го сразу обратились инициативно, то прошли бы 14, 15, 16, 17, 18-е числа. Вы понимаете, о чем я говорю? И обращаю ваше внимание на то, что норвежские водолазы – это же не военные водолазы, это водолазы коммерческой фирмы, которая используется на буровых нефтяных вышках, работающих на шельфе. Уверен, что если наши нефтяные компании будут осваивать шельф, и у них будут такие же водолазы.
Вопрос в том, почему у военно-морского флота не было водолазов? Вот это самый принципиальный вопрос, самый главный. Ответ на него в принципе тоже понятен. Не думаю, что это было умным решением, мягко говоря, но ответ как раз заключается в том, что средства спасения предусмотрены были проектантами лодки вместе с лодкой, считалось, что этого достаточно. Кроме того, без самих батискафов, даже с использованием водолазов, спасти людей невозможно. Это тоже совершенно понятно, очевидный факт. Открыть просто люк – это значит (даже если там кто-то есть) уничтожить все живое внутри лодки. Поэтому без батискафа тоже ничего невозможно сделать. Все это дает нам основания утверждать, что повальные и огульные обвинения военных в некомпетентности, в несвоевременном информировании и так далее не имеют под собой оснований. Они несправедливы.
Но это не значит, что мы не должны, и я уже об этом сказал, глубоко и основательно разобраться в причинах трагедии и в том, как развивалась ситуация. Это, конечно, будет сделано и технической комиссией соответствующей, и Генеральной прокуратурой, и Федеральной службой безопасности, которая будет обеспечивать оперативное сопровождение возбужденного уголовного дела».
Из обращения Военного Совета Северного флота:
«С 12 августа до настоящего времени весь личный состав флота следил за ходом спасательной операции в Баренцевом море. Катастрофа атомной подводной лодки “Курск” стала общей трагедией не только Северного флота, но и всех россиян. Мы жили одной мыслью – как спасти экипаж. Тысячи телеграмм и звонков со словами поддержки и советами по спасению пришли в наш адрес. Спасатели России, Норвегии и Великобритании сделали все, чтобы проникнуть в корпус аварийной подводной лодки, хотя надежд было крайне мало.
В 12 часов 25 минут 21 августа 2000 года вскрыт аварийно-спасательный люк корабля, отделявший веру от отчаяния и трагедии.
Мы с болью в сердце говорим: корабль затоплен, надежды больше нет. Обстоятельства и развитие аварии оказались выше возможностей борьбы за живучесть и спасение экипажа. К нам в дом пришла единая для всех беда. Экипаж принял героическую смерть и погиб вместе с кораблем.
Мы глубоко скорбим вместе с родными и близкими, разделяем общую боль. Сплотимся во имя живых, вечная память нашим павшим братьям-морякам».
ГАРНИЗОН ВИДЯЕВО. ИЗ ДНЕВНИКА ИНСТРУКТОРА
7-Й ДИВИЗИИ АЛЬБИНЫ КОНОВАЛОВОЙ
«24 августа. На прощальный ритуал всех родственников не взяли. По одну сторону военного пирса теплоход, нарядный, как весенняя бабочка. По другую – крейсер “Воронеж”, такого же класса, как “Курск”. На борту черной подлодки – черные силуэты подводников, застывших в строю.
Причал разделил жизнь надвое. Пограничный рубеж между надеждой и долгом.
Бирюзовая вода охватила светлые бока “Клавдии Еланской” и ласково понесла в открытое море. Там с героями будет прощаться страна. Двадцать семь венков, две тысячи цветов лягут на вдруг почерневшую воду.
