Тайна воцарения Романовых - Шамбаров Валерий Евгеньевич (читать книги онлайн бесплатно полные версии .txt) 📗
Но получилось так, что и на внешней арене политика Люиня села в лужу. Потому что Фердинанду II успех в Чехии вскружил голову, он решил восстановить политическое и религиозное единство своей лоскутной империи, объявил об изгнании Фридриха Пфальцского и воевавших на его стороне князей Анхальтского, Егерндорфа, Гогенлоэ. Испанская армия Спинолы вторглась в Пфальц. Остальные протестантские князья, поверившие Франции и не поддержавшие Фридриха, поняли, что следом и их прижмут к ногтю. Плюнули на парижское миротворчество и принялись организовывать армию Евангелической унии под командованием Мансфельда. Начали реанимировать и связи, которые в свое время налаживал Генрих IV — вести переговоры с Данией, Швецией. Контрреформаторская политика Фердинанда вызвала восстания в Чехии и Австрии, вмешались венгры. А в 1621 г. закончилось 12-летнее перемирие между Испанией и Нидерландами… Общеевропейская война стала реальностью.
18. ПОДЕЛИТЬ И ПЕРЕДЕЛИТЬ!
В начале XVII в. на передел мира претендовали три “хозяина”. Испания с инкорпорированной Португалией, Голландия и Англия. Впрочем, сам тогдашний мир очень удивился бы, если бы узнал, что его кто-то делит. Он жил своей жизнью, и на других континентах происходили события, не менее значимые, чем в Европе. Например, в Японии в 1615 г. случилась последняя вспышка гражданской войны, в Осаке подняли восстание сын бывшего правителя Хидэери и аристократический род Тоеми. Сегун Иэясу Токугава осадил Осаку и разгромил мятежников, Хидэери со всем двором покончил самоубийством, остальных перебили почти поголовно. И, восстановив мир, Токугава продолжил реформы по созданию “гармоничного общества”, где каждый человек занимает определенное место и выполняет свое жизненное предназначение. Все общество четко делилось на сословия. Самураи, ниже — крестьяне, потом ремесленники, а самое низшее — купцы, поскольку они ничего не производят и не добавляют в экономику. Власть сегуна при этом приближалась к абсолютной — но ограничивалась ответственностью перед подданными, он были обязан править так, чтобы обеспечить народу благополучие.
Моральная ответственность и сознание высшего долга определяли в Японии права и обязанности всех сословий. Скажем, долг самураев формулировался кодексом “Бусидо” — “путь воина”: “Истиная храбрость заключается в том, чтобы жить, когда правомерно жить, и умереть, когда правомерно умереть”. За оскорбление самурая простолюдин мог быть зарублен на месте. Но и самурай был обязан прийти на помощь обиженным, а за нарушение кодекса “Бусидо” должен был расстаться с жизнью: “Оскорбивший добродетель должен погибнуть, не сумевший отстоять ее — тоже”. Крестьяне навечно прикреплялись к земле, связывались круговой порукой и платили очень высокие налоги, 2/3 урожая. Зато и права их строго охранялись. Они могли подавать жалобы самому сегуну, и часто он защищал их от знати и даже от собственных чиновников.
Прекращение междоусобиц и порядок в стране обеспечили расцвет торговли и ремесел. И высочайший взлет японской культуры. Кстати, в отличие от европейской культуры Возрождения, доступной лишь единицам избранных, здесь она стала достоянием очень широких слоев населения. Власти покровительствовали распространению японской и китайской классики, развивали книгопечатание, поддерживали театр Но и традиции борьбы сумо. А в низших и средних сословиях в это же время распространялась культура, возникшая на основе дзэн-буддизма. Блистала танцовщица Идзумо-но-Окуни, вокруг которой возник театр Кабуки. Творил шедевры великий скульптор Энку. Прославился непревзойденный фехтовальщик Миямото Мусаси. Создавал свою школу реформатор дзэн-буддизма Банкэй. Расцветала эстетика укие (красоты “вечнотекущего мира”), ваби (естественности и простоты) и саби (красоты старых вещей). Достигли совершенства живопись сумиэ, каллиграфия, музыка, поэзия танка и року, боевые искусства кэндо и айкидо, культура оформления садов, икэбаны, чайной церемонии…
Между прочим, если еще раз коснуться европейского “культурного влияния” в мире, то скорее, происходил обратный процесс. Жизнь Европы преобразовывалась под влиянием того, что перенималось за морями. Из Америки завезли картофель, табак, кукурузу. В 1610 г. в Амстердам прибыл первый груз чая и возникла мода на фарфоровые чашки, чайники. (В Англию чай проник намного позже). Какао и шоколад внедрились в 1620-х гг. Кофе в арабских странах знали давным-давно, но в Италии его стали употреблять с 1615 г., во Франции с 1644 г. Из Бенгалии, где рос сахарный тростник, голландцы додумались ввозить сахар. Это оказалось выгодным, и испанцы начали выращивать тростник на островах Вест-Индии.
А в Японии европейцы зарекомендовали себя таким образом, что их называли не иначе, как “южными варварами” (их корабли приходили с юга). И, кстати, единственными их товарами, которых не было в самой Японии, являлись часы и очки. Правда, португальцы догадались завозить сюда из Америки табак, а из Китая шелк — воспользовавшись тем, что Пекин из-за связей японцев с пиратами разорвал с ними отношения. Но правительство Токугава опасность проникновения европейцев понимало, и с 1616 г. установило для них только два разрешенных порта, Нагасаки и Хирадо. А чтобы лишить их возможности играть на конкуренции между купцами, создало специальную гильдию “Ито ваппу накама”, которая и осуществляла торговлю по твердым ценам. Позже была запрещена и деятельность миссионеров.
Но не все правители оказывались такими предусмотрительными, и европейская экспансия ширилась. В 1616 г. голландец Горн открыл и обогнул мыс, названный его именем, что было для Нидерландов очень кстати — ведь путь в Восточную Азию через Магелланов пролив принадлежал испанцам. Была сделана и попытка перехватить дорогу вокруг Африки, в 1617 г. голландцы решили закрепиться в Анголе, но тут не повезло, португальцы отбили. В Индонезии в это время все так же враждовали местные султанаты — Аче, Бантам, Матарама. Особенно усилился властитель Аче Искандер Муд. Он создал большой флот, пригласил артиллеристов из Турции, присоединил значительные территории и взял было курс на независимую политику, решив торговать не с европейцами, а с индусами и китайцами. Но увяз в войнах с португальской Малаккой и султаном Джохора. И пошел на союз с голландцами и англичанами, предоставив тем и другим базы на Суматре.
Нидерландская Ост-Индская компания назначила управителем своих факторий Яна Питерсона Куна, который стал в колониях “царем и богом” и прославился крайней агрессивностью и свирепостью. Пиратство приняло такие масштабы, что Испании пришлось запретить морские перевозки большегрузыми карраками, стали вместо них отправлять караваны галионов — может, хоть часть не перехватят. А когда британцы сунулись к Зондским и Молуккским островам, голландцы их встретили пушками и прогнали. Английской Ост-Индской компании удалось заключить договор с князем Матарамы Виджая Крамой и основать факторию на о. Ява, в Джаякерте. Кун напал, разрушил ее, вырезал персонал и построили собственную крепость.
Возмущенный Виджая Крама выступил в поддержку англичан и вместе с их эскадрой осадил Джаякерту. Голландский управитель с отрядом кораблей удрал, бросив на произвол судьбы гарнизон из 460 европейских и японских наемников. Однако с Матарамой враждовал Бантам. И его князь Рапаманчатла неосторожно вмешался. Ударил в тыл осаждающим, заставил Краму отступить и объявил о присоединении Джаякерты к своим владениям. Но и английской эскадре пришлось уйти, блокада со стороны моря нарушилась, Кун смог перебрасывать в крепость припасы и подмогу, и Рапаманчатла, постояв без толку у стен, вынужден был увести войско. На месте отвоеванной таким путем Джаякерты в 1619 г. возникла Батавия, столица нидерландских колоний. Кун населил ее голландскими и китайскими ремесленниками, огородниками, завозил рабов с Суматры и Калимантана, но местных уроженцев, яванцев, в Батавию не пускали.
В Китае в этот период углубился внутренний кризис. А по соседству наращивали силы маньчжуры. Их князь Нурхаци подчинил ряд монгольских племен, ввел новую письменность, создал “восьмизнаменное” войско — состоявшее из 8 соединений-знамен. Одновременно они составляли и административную структуру государства: в “знамена” входили как воины, так и члены их семей. И в 1618 г. маньчжурское войско вторглось в Китай. Китайцев и союзных им корейцев разгромили у Ругэ. Нурхаци захватил Шэньян (Мукден), Телин, Ляоян. Пекин направил против него армию Ян Хао — маньчжуры ее уничтожили, перебив 50 тыс. солдат. Лишь талантливый полководец Син Тин-би, собрав 180-тысячное войско, сумел отбросить врага.
