Морская война - Коломб Филип Хоуард (читать полную версию книги txt) 📗
Есть еще другое обстоятельство, которое, весьма вероятно, также не способствовало успеху испанских артиллеристов. В течение большей части последнего столетия пушечные порты испанских линейных кораблей были слишком малы, видимо, из-за того соображения, чтобы внутрь судна не попадали ружейные пули неприятеля, но зато с последствиями большого стеснения при горизонтальном и вертикальном наведении их собственных орудий. При этом и было возможно такое сражение, как между 70-пушечным кораблем «Клориосо» и «Кинг Джордж» – приватиром фрегатского типа, вооруженным 32 орудиями, – сражение, в котором эти суда обменивались бортовым залповым огнем без существенного вреда для приватира. Вначале ошибка была общая, и наведение орудий совершалось в значительной мере с помощью руля, т.е. движением судна; но есть полная вероятность думать, что испанцы прибегали к этому способу в большей степени, чем англичане, отчего стрельба их еще ухудшалась сравнительно с английской.
Все это хорошо было известно Филиппу, а также и старшим офицерам флота прежде, чем они оставили Лиссабон. Инструкции короля, данные Медине Сидониа, гласили: «Вы должны обратить особенное внимание на тот факт, что неприятель будет преследовать цель, сражаясь на значительном расстоянии, вследствие преимущества его артиллерии перед нашей и огнеметательных снарядов, которыми он будет снабжен. Вашей же целью, напротив, должно быть сближение с неприятелем и старание свалиться с ним на абордаж». Эта инструкция, может быть, отчасти объясняет сравнительно малое количество снарядов на каждое орудие на испанских судах в таком важном предприятии – столь малое, что его оказалось недостаточно даже после первой схватки в Канале.
Указанные выше большие преимущества англичан необходимо принимать во внимание при оценке боевых сил враждебных флотов. По официальным сведениям, число вышедших из Лиссабона испанских судов в 300 тонн водоизмещения и более равнялось 80; но из них 18 причислены к категории грузовых судов («ureas de carga»). И, хотя на них были войска и орудия, они, конечно, не могут считаться боевыми судами… Да и из остальных 62 многие следует отнести к той же категории. Вооружение такое, как на «Аннанциада» или «Санта-Мария», говорит само за себя. Вследствие большого числа солдат на этих судах и их высоких полуютов и полубаков, они могли быть довольно опасными для противника в абордажном сражении, но были совершенно безвредны для него в бою на дальней дистанции. Но сводя теперь все сказанное вместе, мы имеем следующие цифровые данные для сравнения обоих флотов (см. табл.).
Английские суда в 200 тонн водоизмещения включены сюда как обладающие бесспорно лучшими боевыми качествами, чем испанские суда больших размеров.
Я остановился на изложенных данных, многим из которых не уделялось внимания, отнюдь не для того, чтобы отнять заслуги у англичан, принимавших участие в этом великом сражении и выигравших его, но чтобы показать, что их успех, как он ни велик, не выходит за пределы человеческой доблести. Испанцы того времени были наиболее блестящими солдатами во всем свете; и утверждать, что победившие их наши солдаты сражались с ними при таком поразительном неравенстве в силах, какое обыкновенно ошибочно выставляют на вид, – это значит не только превозносить наших героев свыше меры, но и возводить их в рыцари невозможного романа.
Время не позволит мне, да, я думаю, в этом и нет необходимости, описывать в деталях сражения этой полной событиями недели. Достаточно сказать, что утром 21 июля англичане, заняв ветренное положение, напали на суда испанского арьергарда под командой дон Хуана Мартинеца де Рекальде, державшего свой флаг на «Санта-Анна». Не позволяя им сблизиться, несмотря на все их попытки к тому, они громили их из своих больших орудий в продолжение трех часов с таким успехом, что Рекальде обратился к дон Педро де Вальдесу за помощью, так как корпус его корабля был пробит в нескольких местах и фок-мачта повреждена весьма существенно. Корабль дона Педро «Ниестра Сеньора дель Розарио», идя к Рекальде на помощь, столкнулся сперва с одним, а потом с другим из своих мателотов, причинив им повреждения, потерял бушприт и фок– и грот-мачты и был оставлен Мединой Сидониа, вообразившим, что его обязанность состоит в том, чтобы пробиться к Дюнкерку, даже хотя бы ценой потери упомянутого большого и ценного корабля, который на следующее утро был взят Дрэйком и отправлен в Торбей. Другой корабль «Ниестра Сеньора де ла Роза», 945 тонн водоизмещения, потерпел от взрыва и также был взят по приказанию адмирала и отведен в Веймут. Во вторник было второе жаркое сражение близ Портланда, а затем третье – близ острова Уайт, когда корабль Рекальде «Санта-Анна», в 768 тонн, получил вдобавок к прежним еще новые, столь серьезные повреждения, что оставил флот и выбросился на мель под Гавром. Английский флот, увеличившийся на своем пути множеством мелких судов, полных экипажем, найдя, что запас его снарядов истощился, удовольствовался на следующий день близким преследованием испанцев, которые в субботу в полдень стали на якорь в Кале, тогда как английские суда бросили якоря западнее и на ветре их, в расстоянии около мили. Здесь к Говарду присоединилась эскадра проливов («the squadron of the narrow seas») под командой лорда Генри Сеймура и сэра Вильяма Винтера, а также флотилия лондонского Сити, под начальством Николая Горджеса, и многие частные суда. Численность всего флота была доведена до 200 судов, многие из которых были очень малы, но 49, как я уже указывал, представляли действительно боевую силу. Испанский флот уменьшился вследствие потери трех, если даже не четырех, своих самых больших и лучших кораблей, а затем, уже в Кале, еще потерей крупнейшего и сильнейшего по вооружению из галионов. В субботу ночью Говард послал восемь брандеров в середину испанского флота, произведя этим такую панику, что суда последнего обрубили якорные канаты в были отнесены ветром и приливом далеко под ветер. В суматохе «Сан-Лоренцо» повредил свой руль, почему на следующее утро приткнулся к мели и после жаркого боя был взят в плен шлюпками с корабля «Арк» и с мелких судов…
Но главные силы флотов перешли к Гравелину, и здесь 29 июля разыгралось то великое сражение, которое повлияло на историю Европы сильнее, может быть, чем какое бы то ни было сражение нового времени, сражение, которое надломило гигантскую силу Испании, поколебало испанский престиж и положило основу английской империи.
Было бы приятно остановиться на деталях этого великого боя и рассказать, как испанские суда, построившиеся в строй полумесяца, выпуклостью вперед, были атакованы с крыльев и с центра нашим флотом; с западного крыла – Дрэйком, Хаукинсом, Фробишером, Фентоном, Феннером и другими; с центра – Говардом и его родственниками вместе с графом Кумберландом и с восточного крыла – Сеймуром с Винтером и с эскадрой проливов; как фланговые суда были оттеснены к центру; как в этой свалке суда причиняли аварии одно другому и обращались в беспомощные инертные массы, пока англичане поражали врагов из орудий, оставаясь сами сравнительно в безопасности. «Сражение, – пишет Винтер, – продолжалось с девяти часов утра до шести часов вечера, в течение какового времени испанцы все время удалялись к NNO или NO, насколько они могли, держась соединенно… Я уверяю, что с моего корабля было выпущено 500 снарядов из полупушек (30 1/2 фунтов), кульверин (17 1/2, фунтов) и полукульверин (9 1/2 фунтов); и когда я был даже дальнейшим из всех, я был вне досягаемости снарядов их аркебузов и большую часть времени был в расстоянии, допускавшем вести с ними разговор. Без сомнения, неприятель потерял многих убитыми и ранеными и претерпел массу повреждений, как это укажет время; и когда все люди утомились, а запас снарядов и патронов истощился почти совсем, мы прекратили стрельбу и последовали за неприятелем.
Предмет столь интересен, что является желание развивать изложение дальше, но время побуждает меня приблизиться скорее к концу. Достаточно поэтому сказать, что испанцы были разбиты наголову; что два самых больших корабля несчастной португальской эскадры – «Сан-Фелипе» и «Сан-Матео» – выбросились на отмель у нидерландского берега, чтобы не затонуть в открытом море. Говард говорит, что кроме того три судна были потоплены и четыре или пять загнаны на мель. Он же говорит, что 30-го числа один из больших кораблей, будучи в очень расстроенном состоянии, вел переговоры о сдаче с капитаном корабля ее величества, называемого «Хоуп», и, прежде чем успел договориться об условиях, затонул на глазах экипажа последнего. Это мог быть «Сан-Жуан-де-Сицилия», который был сильно разбит в сражении и никогда более не возвращался в Испанию, хотя место гибели его неизвестно. Потеря убитыми и погибшими была очень велика; какова именно – это неизвестно, потому что преследование англичан и ужасное плавание кругом западной части Ирландии не допускали сбора официальных сведений. О потерях между Шетландскими островами и у берегов Ирландии я не намереваюсь теперь говорить. Для моей цели достаточно сказать, что, согласно лучшим испанским отчетам об этом поразительном бедствии, рассказать о нем на родине могла едва половина из 130 судов первоначальной эскадры; некоторые из последних и не пошли дальше Корунны; другие, как, например, три галеры, повернули назад прежде перехода через Бискайский залив.
