В преддверии философии. Духовные искания древнего человека - Якобсен Торкильд Петер Рудольф (мир книг .txt) 📗
И вот Ур пал под натиском варваров. Боги решили — как говорит другой гимн об этом событии —
Мы цитируем эти строки, потому что они подытоживают то, чем было чревато национальное царство. Национальное царство было гарантией «Шумерского пути» (т. е. пути цивилизованной Месопотамии), упорядоченного, законопослушного образа жизни. Его функция в мире заключалась в защите против врагов, в обеспечении того, чтобы в человеческих делах царили праведность и справедливость.
Государство и природа
Этим обсуждением города-государства и национального государства мы очертили функции государства людей в месопотамской вселенной вообще. Город-государство имел экономическую функцию. Он создавал для великого бога и для его окружения экономическую базу, которая позволила бы ему жить полной жизнью и беспрепятственно выявлять свою сущность. Национальное государство имело политическую функцию. Оно было продолжением исполнительных органов вселенского государства и проводило решения богов на человеческом уровне, обеспечивая вооруженную защиту их поместий, поддерживая справедливость и праведность как основу взаимоотношений своих слуг — людей.
Нам не следует, однако, расставаться с нашим предметом — функцией государства, прежде чем мы не обратим внимания на любопытный и интересный аспект, который иногда выпадает из поля зрения, когда государство людей рассматривается с точки зрения вселенского государства. Этот аспект есть отношение государства людей к природе.
Мы отметили, что город-государство дает экономический фон, который позволяет богам жить полной жизнью в ничем не стесняемом самовыражении. Это самовыражение было различным для различных богов. У каждого был свой особый образ жизни, свои собственные характерные обряды и обычаи. Это видно из больших культовых празднеств, которые иногда группируются вокруг свадебных обрядов, а иногда вокруг ритуальных драм, посвященных смерти и воскресению или же битве богов. Эти культовые празднества были государственным делом, зачастую царь или правитель города-государства исполняли главную роль в культовой драме. Но почему же они должны быть государственным делом?
Мы можем рассмотреть одно из этих культовых празднеств несколько подробнее. Примерно в конце III тысячелетия город Псин, который был тогда главным городом в Южной Месопотамии, праздновал ежегодно брак богини Инанны и бога Думузи, или Таммуза. Понятно, что брак должен быть типичной формой самовыражения для юной богини, и — с точки зрения вселенной как государства — вполне логично, что ее человеческие слуги и вассалы должны прислуживать на свадьбе и принимать участие в праздновании в качестве гостей и зрителей. Поскольку эта богиня является воплощением плодородия природы, а ее супруг, бог-пастух Думузи, воплощает в себе животворные силы весны, понятно, что это ежегодное соединение бога и богини и есть пробуждение природы весной. В браке этих божеств плодородие и творящие силы природы проявляются сами по себе. Но почему, спросим мы, должны человеческие слуги богов, человек-правитель и, по-видимому, жрица, преступить свой человеческий статус, принять на себя личности богов Думузи и Инанны и провести церемонию брака? Ибо это и имеет место в ритуалах. Ответ на этот вопрос отнесет нас назад к тем временам, когда взгляд на мир как на государство еще не сформировался, назад в те доисторические века, когда боги еще не были антропоморфными правителями государств и городов, а были еще непосредственно явлениями природы. В те дни позиция человека еще не была лишь позицией пассивного послушания; она взывала к активному вмешательству, как это происходит у многих примитивных народов и ныне. Один из догматов мифопоэтической логики заключается в том, что сходство и тождественность сливаются; «быть похожим» это то же, что просто «быть кем-то». Поэтому, будучи похожим, исполняя роль силы природы или бога, человек, осуществляя культ, облекался этими силами, сливался с ними, с личностью богов, и своими действиями после такого отождествления мог заставить соответствующие силы действовать так, как ему нужно. Отождествляя себя с Думузи, царь есть Думузи; точно так же и жрица есть Инанна, — наш текст прямо устанавливает это. Их брак есть брак животворных сил весны. Таким образом, через волевой акт человека достигается божественный союз, в котором есть всепроникающая животворная, возрождающая сила, от которой зависит, как гласит наш текст, «жизнь всех земель», а также ровное течение дней, обновление новолуний в течение всего нового года 15.
С остальными видами культовых празднеств дело обстоит так же, как с этим брачным ритуалом. В драме смерти-возрождения человек становится богом растительности, богом травы и растений, которые исчезли после сухого лета и холодной зимы. Став богом, человек позволяет найти себя и таким образом вызывает возвращение бога, новой растительности, которая взрастает повсюду с приходом весны. Эти ритуалы обычно включают скорбные процессии, оплакивающие утраченного бога, нахождение его и триумфальное возвращение с ним 16.
Тот же подход лежит в основе драмы, в которой разыгрывается битва. Каждый новый год, когда паводки угрожали ввергнуть страну в первобытный водный хаос, было существенно, чтобы боги вновь вступили в ту первобытную битву, в которой впервые был завоеван мир. И вот человек присваивал себе личность бога: в культовом обряде царь становился Энлилем, или Мардуком, или Ашшуром и в качестве бога боролся с силами хаоса. В самом конце месопотамской цивилизации, за несколько столетий до нашей эры царь в Вавилоне каждый новый год превращался в Мардука и побеждал Кингу, вождя вражеских войск Тиамат, сжигая ягненка, в котором было воплощено это божество 17.
В этих празднествах, носивших государственный характер, государство людей участвовало в управлении природой, в поддержании упорядоченного космоса. Ритуалами человек обеспечивал возрождение природы весной, выигрывал космическую битву против хаоса и ежегодно творил заново из хаоса упорядоченный мир.
Хотя эти функции государства людей были в известной степени соединены со взглядом на вселенную как на государство, хотя празднества рассматривались как деятельность, самовыражение божественной знати — браки богов, их битвы, их смерть и воскресение, — в которых люди принимали участие так, как принимали бы участие слуги в великих событиях жизни своих хозяев, тем не менее более глубокое значение, внутренний смысл этих празднеств лежит вне взгляда на вселенную как на государство и не вполне им обосновывается. Поэтому не следует удивляться тому, что они не могут выступать в правильной перспективе при изложении этого взгляда; они представляют собой более древний слой «спекулятивной мысли».
