Иван Грозный: Кровавый поэт - Бушков Александр Александрович (бесплатные онлайн книги читаем полные версии TXT) 📗
Грозный, без сомнения, женщин вниманием не обходил. Но вторая половина его жизни отображена настолько туманно, что руки опускаются в попытках отделить правду от сказок. Куда уж дальше, если даже Валишевский, немало потрудившийся для разрушения многих идиотских мифов о Грозном, однажды написал следующее: «Вполне возможно, что даже опричники служили для удовлетворения таких наклонностей и вкусов его страстной и неумеренной природы, которых по-видимому, не могли ослабить в нем ни старость, ни болезни. Возможно, что этот привычный разврат принимал иногда самые отвратительные и жестокие формы» (курсив мой. - А. Б.). Уж если такое писал один из самых объективных биографов Грозного, чего можно было ожидать от тех, кто слепо мифам следует, предпочитая их реальности?
Теперь - о знаменитом убийстве Иваном Грозным своего сына Ивана, о котором опять-таки «все знают» (благо «каноническая версия» поддержана известнейшей картиной Репина…)
Согласно канонической версии, дело выглядело так. Иван Грозный, от нечего делать болтаясь как-то по дворцу, зашел без стука в покои супруги царевича и увидел, что она лежит из-за жары в одной только тонкой сорочке, что по нормам того времени было недозволенным нарушением приличий. Разъяренный ревнитель морали принялся колотить беременную невестку посохом, а прибежавшего на шум и пытавшегося защитить жену царевича Ивана шарахнул в висок острым концом посоха, отчего Иван и скончался (что и изображено на полотне Репина). Очередное зверство безумного садиста, одним словом…
Знатоки русской истории и русских обычаев давно уже косились на эту историю крайне неодобрительно. Дело, надобно вам сказать, происходило в ноябре - не самое подходящее время для того, чтобы расхаживать в одной сорочке (а тогдашние здания отапливались не настолько хорошо, чтобы в них стояла курортная температура). Мало того: более-менее знатная или зажиточная женщина (не говоря уж о супруге царевича и наследника трона) обычно обитала в «тереме», женской половине, которая всегда запиралась на ключ, а ключ лежал у мужа в кармане. Кремлевский дворец русских царей ничуть не походил на коммунальную квартиру, и даже самодержец всероссийский не смог бы ненароком забрести на женскую половину. Где к тому же имелась уйма служанок, которые не допустили бы к полуодетой хозяйке никого постороннего…
В общем, эту «кухонно-коммунальную» версию запустил в свое время итальянец Поссевин, мягко выражаясь, отнюдь не благожелатель Грозного. А «смертельный удар жезлом» живописал не к кто иной, как Горсей, что данное «свидетельство» несколько обесценивает.
Сентиментальный Карамзин историю с «растелешенной» супругой наследника обходит молчанием, зато живописует, как «тиран» уже не в приватной обстановке, а при свидетелях безжалостно убил сына посохом. За что? А якобы за его просьбу послать его с войском отвоевывать у неприятеля Псков. Услышав такую просьбу, царь, по Карамзину, решил, что царевич хочет свергнуть его с престола - и рассвирепел…
В некоторых версиях фигурирует не удар жезлом, а пощечина, после которой царевич (нервный, надо полагать, как гимназистка) расстроился настолько, что умер от обиды…
Царевича, к слову, разные сказители и изображают по-разному, в зависимости от своих целей. То твердят, что он не уступал отцу в тиранстве и разврате, что они с отцом якобы даже менялись любовницами (но поскольку последнее обстоятельство появилось в книге Одерборна, веры ему мало). Другие, наоборот, уверяют, что царевич был этаким благороднейшим и гуманнейшим оранжерейным цветочком - потому и вызвал гнев сурового отца, садиста и деспота…
Был ли удар посохом вообще? Достоверно это утверждать невозможно. Дошедшие до нас русские летописи о «роковом ударе» молчат. Разве что во Втором архивном списке Псковской летописи упоминается, что царь сына «поколол» посохом после ссоры из-за Пскова - но предваряется это многозначительным оборотом: «Говорят некоторые, якобы…» Однако по той же летописи, смерть царевича последовала лишь два месяца спустя после ссоры, и летописец никак не связывает одно и другое…
Помянутый Мазуринский летописец - единственный русский источник, который как раз связывает ссору и смерть, - но и там, во-первых, употребляется оборот «по слухам», а во-вторых, Мазуринский летописец проникнут явно антимосковскими настроениями, что тоже следует учитывать…
И. Масса, автор, не склонный следовать дешевым сенсациям и сплетням, написал интересную фразу: «Иван умертвил или потерял своего сына». Столь уклончивый оборот свидетельствует, что кружили разные версии, и осмотрительный голландец не торопился выбирать какую-то одну…
Жак Маржерет, в русских делах осведомленный, тоже пишет осторожно: да, «ходит слух», что старшего сына царь убил собственной рукой, но «умер он не от этого». По Маржерету, удар если и был, то не опасный для здоровья, а скончался царевич во время поездки на богомолье (причем вовсе не следует, что туда он отправился, будучи серьезно раненым).
И наконец, при исследовании в наше время останков царевича Ивана в них тоже обнаружено аномальное количество ртути. Либо вновь без всяких документальных оснований твердить, что «царевича лечили от сифилиса», либо…
Нет полной ясности даже в вопросе о количестве жен царевича. По одной версии, беременная супруга, из-за которой якобы и разгорелся сыр-бор, была у него третьей. По другой - второй (причем о ее беременности не упоминается). Ломоносов называет только двух жен царевича - и пишет, что обе еще при жизни царевича пострижены в монахини. Тогда откуда взялась третья, беременная Наталья Шереметева? Неразбериха совершеннейшая…
Лично меня настораживает другой аспект этой загадки. Практически все иностранцы (которые уж никак не могли сговориться) пишут о некоем конфликте меж отцом и сыном. О серьезном конфликте, а не ссоре из-за полуодетой жены, более подходящей для коммунальной квартиры. Практически все о нем да упоминают: и «фантазеры», и люди более серьезные. Правда, причины приводят разные, но тенденция налицо: между отцом и сыном случился некий крайне серьезный конфликт…
Я не вывожу из этого обстоятельства никаких версий - исключительно потому, что разобраться в происшедшем вообще невозможно. Меня просто настораживает такой поворот дела: серьезный конфликт, за которым последовала смерть царевича. Никаких версий, никаких намеков: я что-то такое чую, а доказать и обосновать не берусь. Очень похоже, что мы далеко не все знаем о той давней истории и никогда уже не узнаем правды.
Если вернуться к знаменитой картине Репина, то и с ней связано немало интересного. Сам Илья Ефимович вспоминал: «Я работал завороженный. Мне минутами становилось страшно. Я отворачивался от этой картины, прятал ее. Но что-то гнало меня к этой картине, и я опять работал над ней».
Для умирающего царевича позировал писатель В. М. Гаршин - который впоследствии сошел с ума и покончил с собой. Для Грозного - живописец Г. Г. Мясоедов (сейчас я пытаюсь проследить его судьбу и обстоятельства кончины - есть у меня смутные подозрения…)
Лев Толстой (еще один либерал!) Репина хвалил: «Молодец Репин, именно молодец. Тут что-то бодрое, сильное, смелое и попавшее в цель. Хорошо, очень хорошо. Забирайте глубже и глубже».
Но совершенно другого мнения был один из выдающихся русских интеллектуалов (не пугать с интеллигенцией!), глава Святейшего Синода Победоносцев. Он сообщал Александру III: «Сегодня я видел эту картину и не мог смотреть на нее без отвращения. Удивительное ныне художество: без малейших идеалов, только с чувством голого реализма и с тенденцией критики и обличения». Император, к либералам относившийся без малейшей симпатии, а интеллигенцию заслуженно припечатавший «гнилой», меры принял: картина Репина была запрещена для публичного показа. Когда ее вновь выставили при Николае II, некий молодой человек изрезал ее ножом. Его поторопились объявить сумасшедшим, не вдаваясь в подробности, так и сегодня пишут. Но если учесть, что этот молодой человек, Абрам Балашов, был старообрядцем и по профессии иконописцем, то, очень возможно, дело тут вовсе не в нарушениях психики, а, наоборот, в здоровой реакции на очередную либеральную выходку… Кстати, у Репина вскоре после завершения работы над картиной необъяснимо стала сохнуть правая рука. Причину врачи так и не определили…
