Железный Шурик - Млечин Леонид Михайлович (книги бесплатно без .TXT) 📗
— Дайте украинцам белый хлеб.
Он не знал, что в стране хлеба мало и давать нечего.
Потом было созвано бюро Совета министров. За плохую организацию торговли в Рязани выговоры получили заместитель председателя правительства Анастас Иванович Микоян, министр торговли Василий Гаврилович Жаворонков.
Ларионов едва удержался в своем кресле. Несколько месяцев в Рязани работала группа чекистов из министерства государственной безопасности, они искали следы контрреволюционной организации. В первую очередь чекистов интересовал вопрос: кто подговорил автора письма обратиться к Сталину? Эти люди распространяют недоверие к партии и правительству, значит, они — враги советской власти.
Спасла Ларионова смерть вождя.
Когда Ларионова назначили в Рязань, многие рязанцы жили тем, что выращивали овощи и везли в столицу на продажу. По улицам еще коров гоняли. Из промышленности существовали только четыре завода — «Сельмаш», кожевенный, приборный и фабрика «Победа Октября».
Ларионов, осмотревшись в Рязани, говорил:
— Нам нужны специалисты, а кто приедет в город, где нет хорошего транспорта, жилья, институтов, театров? Если мы начнем строить заводы, открывать институты, будет с кого потянуть денежку.
Местный краевед Нина Булгакова, доктор исторических наук, профессор, пишет, что при Ларионове за десять лет построили больше сорока промышленных предприятий, в том числе станкостроительный завод, завод тяжелого кузнечно-прессового оборудования. Дорога «Большое кольцо» связала районы области. В городе появились троллейбусы, набережная на реке Трубеж, новые жилые кварталы.
Знавшие Ларионова люди вспоминают, что энергичный первый секретарь умел разговаривать с людьми, вселять в них уверенность. Его даже обкомовские буфетчици приходили послушать. Он был увлечен своими идеями, и это передавалось другим людям. Первых секретарей с таким сильным характером ни до него, ни после в Рязани не было.
Надежда Николаевна Чумакова в сорок девятом была секретарем обкома комсомола. Вызвал ее Ларионов:
— Нам нужны новые люди. Мы будем развивать город. На месте речки Лыбедь пруд выроем, по нему лебеди будут плавать.
И предложил стать первым секретарем горкома.
Начал город благоустраивать — скверы, набережную сделал, заложил лесопарк, где была свалка, реставрировал Кремль, построил драматический театр, Дом политического просвещения, газифицировал город, реконструировал центральную площадь города, построил автомобильные дороги.
— При нем Рязань из города, еле-еле себя уважающего, превратилась в культурно-промышленный центр, — считает Чумакова. — Ларионов вдохнул жизнь в старую провинциальную Рязань.
Однажды первый секретарь опоздал на комсомольскую конференцию, где его ждали, объяснил:
— Я думаю, делегаты простят мне мое опоздание. Причина-то уважительная, особая! Мы отправляли наши станки на экспорт, за границу. Подумайте только, лапотная Рязань отправляет металлообрабатывающие станки за рубеж! На Запад! В Бельгию! Промышленно развитую страну!
Он построил в Рязани радиотехнический институт, нефтеперерабатывающий завод. Многие в городе недоумевали: зачем он Рязани? А Ларионов оказалася прав. Завод дал не только рабочие места, но и тепло городу, большие отчисления в городской бюджет.
Павел Гавриков, в ту пору первый секретарь одного из райкомов, вспоминал, как к нему на актив приехал Ларионов.
На совещании председатель колхоза в Коровках Иван Васильевич Машеров обещал сдать хлеб за десять дней.
Встал Ларионов:
— Иван Васильевич, могли бы не за десять, а за семь дней план по хлебозаготовкам выполнить? А мы бы заставили Сельхозтехнику продать вам грузовую машину.
Зал зашумел. Тогда в колхозах еще ни у кого не было грузовой машины.
Машеров недоверчиво переспросил:
— А не обманете? Мы не за семь, мы за пять дней сдадим. Только вы нам не одну, а две машины дайте.
В зале захохотали. Ларионов согласился:
— Хорошо. Договариваемся при всем честном народе.
Зал зашумел:
— А нам? А нам можно?
Ларионов сказал:
— Я думаю, мы всем, кто сократит сроки поставок, поможем приобрести либо машину, либо другую технику. Хватит району в отстающих ходить.
Совещание закончилось. Первый секретарь райкома поехал провожать главу области. Отъехали подальше. Ларионов сказал водителю:
— Останови.
Вышли. Ларионов сказал первому секретарю райкома:
— Здесь нас никто не услышит. Буду тебе вопросы задавать.
Гаврикову не по себе стало.
— Ты веришь, что план по хлебозаготовкам выполнишь?
— Верю, Алексей Николаевич.
— Ты понимаешь, что с тобой будет, если не выполнишь план?
— Снимут с работы?
— Не только. На бюро обкома исключат из партии. Понял?
— Понял.
План был выполнен. Гаврикова вызвали к Ларионову. Первый секретарь обкома пребывал в благодушном настроении:
— Поздравляю. Слово держишь.
Он вытащил из ящика письменного стола письма:
— Это жалобы на тебя. Твой уполномоченный по заготовкам писал. Возьми себе на память. Но с ним не связывайся. На бюро не тащи. Ты его за паникерство из партии исключишь, он начнет на тебя и на меня писать жалобы. Ты так сделай. Будешь подводить итоги — активистов похвали, а потом скажи: «А у нас маловеры были». И эту пачку писем покажи и на него посмотри.
Гавриков так и сделал. Умелый был Ларионов человек по части аппаратных интриг. Но это умение его и подвело.
После смерти вождя Алексей Ларионов твердо ориентировался на Хрущева. В пятьдесят седьмом Ларионов стал на защиту Никиты Сергеевича, когда старая гвардия — Молотов, Маленков, Каганович — попытались снять Хрущева.
Никита Сергеевич ценил рязанского секретаря. В феврале пятьдесят седьмого наградил Ларионова орденом Ленина «за высокие темпы роста прозводства продуктов животноводства и успешное выполнение принятых обязательств по производству и сдаче государству сельскохозяйственных продуктов». А через полгода дал еще один орден Ленина — к пятидесятилетию.
Обещав завалить страну мясом, Ларионов сделал Рязань всесоюзным маяком. В город приехал сам Хрущев, чтобы вручить области орден. Рязанцы собрались посмотреть на Никиту Сергеевича. Он ехал в открытой машине, рядом Ларионов, тоже совершенно лысый, только на голову выше. Все им аплодировали. Это было фантастическое событие для провинциального города, который вожди не баловали вниманием.
Пример Рязани наглядно показывал, что идеи Хрущева осуществимы. Вдохновленный подвигами Ларионова, Никита Сергеевич произнес перед рязанцами большую речь. Хрущев говорил, что Рязанская область все может сделать и еще способна увеличить производство картофеля, потому что картофель — пища и для королей, и бедняков. Эти слова рязанцы запомнили.
Дело было за малым — сдать государству три плана. Но за год поголовье скота не могло увеличиться в три раза.
Что же толкнуло Ларионова на эту авантюру? Это были времена, когда славу, успех, благоволение начальства приносили не столько реальные дела, сколько громкие почины и инициативы, стахановское движение, маяки пятилетки.
И Хрущев, и Ларионов пренебрежительно относились к образованию и образованным людям. Ларионов часто и с удовольствием повторял слова Хрущева:
— Школа дает только знания, а ум — от матери.
У Ларионова была склонность не просто держать нос по ветру, но стараться быть первым во всякого рода начинаниях.
Когда Сталин в начале пятьдесят третьего года устроил «дело врачей-убийц», Ларионов тоже первым проявил инициативу: доложил в ЦК, что ведущие рязанские хирирги убивают пациентов, и потребовал от областного управления госбезопасности арестовать врачей.
В Рязань отправилась комиссия во главе с будущим министром здравоохранения академиком Борисом Васильевичем Петровским. В обкоме Ларионов сообщил, что вредительством занимаются четыре руководителя кафедр Рязанского мединститута профессоры В.А. Жмур, М.А. Егоров. Б.П. Кириллов и И.Л. Фраерман. Причем по инициативе обкома Егоров уже арестован. На очереди остальные.
