КГБ: приказано ликвидировать (Спецоперации советских спецслужб 1918-1941) - Колпакиди Александр Иванович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
Что касается левых эсеров, то на заседании ВЦИК 23 февраля они проголосовали против заключения мира, а 24 февраля на экстренно созванной конференции ПЛСР был поставлен вопрос о необходимости отзыва представителей партии из Совнаркома Республики. При этом часть членов ЦК ПЛСР (М. Спиридонова, В. Алгасов, Б. Малкин, А. Устинов) выступили за продолжение союза с большевиками и подписание мира. Таким образом, противники мира победили с перевесом в один голос. В результате 18 марта в связи с уходом левых эсеров была проведена реорганизация СНК, а на пленуме ВЦИК в Президиум избрали только М. Спиридонову и М. Натансона (Б. Камков, П. Прошьян, В. Трутовский и Д. Черепанов были избраны кандидатами в члены ВЦИК).
В то же время подавляющее число левых эсеров осталось в руководстве Советов всех уровней, а также в коллегиях центральных наркоматов и в составе региональных советских правительств. Так, 10 апреля П. Прошьян был вновь введен в состав Высшего Военного Совета Республики, С. Мстиславский оставался комиссаром Главного штаба партизанских формирований и соединений, а П. Александрович и Г. Закс — заместителями председателя ВЧК, П. Шишко был назначен заведующим Особого разведывательного отделения Оперотдела Наркомвоена, будущий маршал Советского Союза А. Егоров был председателем Высшей аттестационной комиссии по отбору офицеров в Красную Армию, А. Вознесенский заведовал восточным отделом НКИД, Л. Брагинский руководил Контрольно-ревизионной комиссией НКВД по ревизии местных Советов и т. д. Более того, к лету 1918 года начался рост партийных рядов ПЛСР и вытеснение левыми эсерами большевиков из Советов.
Такое положение привело к тому, что лидеры левых эсеров посчитали, что ПЛСР имеет право проводить самостоятельную политику любыми методами. Так, сразу после ратификации мирного договора с Германией ЦК ПЛСР в марте 1918 года на секретном заседании рассмотрел вопрос о возобновлении террористической борьбы в виде «интернационального террора» против лидеров обеих империалистических коалиций, после чего член Главного военного штаба левых эсеров Г. Смолянский был направлен в Берлин для переговоров со «спартаковцами» (левыми немецкими социал-демократами, противниками войны, тогда уже готовившими организацию коммунистической партии) о подготовке покушения на кайзера Вильгельма II. А после прошедшего с 17 по 25 апреля в Москве 2-го съезда ПЛСР в руководстве левых эсеров начался дрейф в сторону несогласия с проводимой большевиками политикой.
В результате ко времени созыва 5-го Всероссийского съезда Советов противоречия между левыми эсерами и большевиками достигли критической точки. 24 июня на заседании ЦК ПЛСР под председательством Спиридоновой было решено в интересах русской и мировой революции положить конец «мирной передышке», организовав теракты против «виднейших представителей германского империализма». С этой целью на Украину выехала группа боевиков под руководством И. Каховской, перед которыми была поставлена задача совершить покушение на командующего немецкими оккупационными войсками на Украине генерал-фельдмаршала Г. фон Эйхгорна и гетмана П. Скоропадского.
Кроме того, тогда же было решено занять имеющимися в распоряжении ПЛСР боевыми отрядами т. н. «укрепленный район», который мог бы послужить неким «редутом» в случае, если после убийства Мирбаха возникнет конфликт с большевиками. В качестве такого района был выбран штаб Особого отряда ВЧК, расположенный в особняке Морозова в Трехсвятительском переулке. Дело в том, что этим отрядом командовал бывший балтийский матрос и анархист Д. Попов, в ноябре 1917 года примкнувший к левым эсерам и до начала 1918 года партизанивший в лесах Карельского перешейка под Петроградом. Став членом ПЛСР, Попов привел свой отряд (около 600 человек) в Петроград и передал его в распоряжение левых эсеров. Позднее отряд Попова был передислоцирован в Москву, где по решению ЦК ПЛСР передан в состав частей ВЧК. Эти обстоятельства и стали причиной размещения с 24 июня в особняке Морозова «Штаба обороны партии» (начальник штаба — Ю. Саблин, начальник оперативного отдела — Д. Попов, политкомиссар — Д. Магеровский, члены — В. Зитта, Г. Орешкин и др.).
28 июня открылся 3-й съезд ПЛСР, который принял решение: «чтобы партия без промедления всей силой своего влияния и партийного аппарата выпрямила линию СОВЕТСКОЙ ПОЛИТИКИ (выделено нами — авт.)», а также высказался за передачу всей полноты власти Советам и ликвидацию Совнаркома. А 4 июля, в день открытия в Москве Всероссийского съезда Советов, ЦК ПЛСР решил приступить к действиям и назначил исполнителем теракта против Мирбаха члена партии чекиста Я. Блюмкина.
Родившийся в Одессе в бедной еврейской семье Яков Григорьевич Блюмкин начал революционную деятельность в 1914 году, вступив в партию эсеров. После Февральской революции он работает эсеровским агитатором на Украине, командует матросским «Железным отрядом», участвует в боях с немецкими войсками и частями Центральной рады. В марте 1918 года отряд Блюмкина вливается в состав 3-й советской Украинской армии, где он вскоре становится комиссаром, а затем помощником начальника штаба армии. В мае 1918 года после расформирования 3-й армии Блюмкина откомандировывают в Москву в распоряжение ЦК ПЛСР. Поскольку он неплохо зарекомендовал себя на Украине, то по предложению П. Александровича его направляют на работу в ВЧК. Уже после июльских событий Дзержинский в своих показаниях следственной комиссии при ВЦИК утверждал, что «Блюмкин был принят в комиссию по рекомендации ЦК левых эсеров для организации в отделе по борьбе с контрреволюцией контрразведки по шпионажу» [16].
Здесь надо сказать, что несмотря на заключение Брестского мира, некоторые немецкие политики и военные руководители с весны 1918 года были сторонниками нанесения серьезного военного удара по России, стремясь укрепить внутриполитическое положение в Германии и высвободить войска для наступления на Западном фронте. В ВЧК сразу же ощутили германскую угрозу, но поскольку чекистского аппарата контрразведки еще не существовало, то по указанию Дзержинского были предприняты шаги по его созданию. 28 апреля 1918 года на заседании президиума ВЧК, посвященном отчетам оперативных отделов, заведующий отделом по борьбе с контрреволюцией И. Полукаров, отметив концентрацию контрреволюционных сил вокруг немецкого посольства в Москве, заявил, что для наблюдения «за контрреволюцией, надвигающейся извне, нет соответствующего аппарата». Дзержинский поддержал Полукарова, после чего было решено создать контрразведывательное отделение по немецкому шпионажу.
Точную дату создания контрразведывательного отделения и назначения его начальником Блюмкина установить невозможно по довольно странным причинам, о которых пишет бывший начальник Управления программ содействия ФСБ России генерал-лейтенант А. Зданович:
«В Архиве Федеральной службы безопасности в деле, где сосредоточены протоколы заседания президиума ВЧК, решавшего все основные вопросы ее жизнедеятельности и, естественно, организационные, за протоколом от 20 мая 1918 года следует протокол от 1 октября. Можно было бы посетовать на халатность секретарей-делопроизводителей того времени (отсутствие протоколов наблюдается и в первые месяцы работы ВЧК), но чтобы исчезли документы за четыре с лишним месяца — это просто невозможно. И каких месяцев — данный период отмечен не только созданием контрразведки, назначением Блюмкина, но и такими исключительно важными для истории нашей страны событиями, как убийство германского посла графа Мирбаха, левоэсеровский мятеж, аресты союзнических дипломатов, включая Локкарта, убийство руководителя Петроградской ЧК Урицкого, покушение на жизнь председателя СНК Ленина, объявление вслед за этим красного террора» [17].
Между тем назначение 18-летнего Блюмкина начальником отделения, работу которого сам Дзержинский считал одним из важнейших направлений деятельности ВЧК, выглядит довольно странным. Более естественным было бы назначить на этот пост старого большевика, члена коллегии ВЧК Д. Евсеева, имя которого очень часто упоминается в протоколах заседаний президиума ВЧК в связи с рассмотрением вопросов об организации контрразведывательной работы. Однако не следует забывать о том, что Дзержинский был противником Брестского мира и изменил свою точку зрения в самый последний момент. Кроме того, трудно предположить, что он не знал или, во всяком случае, не догадывался о взятом левыми эсерами курсе на проведение актов террора против немецких представителей в России с целью срыва мирного договора с Германией. Поэтому его вполне устраивала кандидатура неуравновешенного, склонного к эпатажу мальчишки Блюмкина, который наверняка беспрекословно станет выполнять все решения своего ЦК, с политикой которого в отношении Германии Дзержинский был вполне солидарен. Об этом говорит и тот факт, что давая показания 8 мая 1919 года Особой следственной комиссии, Блюмкин однозначно заявил:
