Запретная археология - Бейджент Майкл (список книг txt) 📗
Возможно, самым знаменитым пациентом Блоксхэма был мужчина, который под гипнозом вспомнил о том, как в восемнадцатом веке служил канониром на британском фрегате с тридцатью двумя пушками на борту под командованием капитана Пирса. Корабль, видно, носил витиеватое и труднопроизносимое название; матросы, по словам пациента, прозвали его «Агги». Он так и не смог вспомнить его настоящее название. Возможно, матрос тех дней не умел прочитать или произнести его. Возможно, это прозвище было сокращенным вариантом от Агамемнона или чего-нибудь в этом роде.
Во время своих воспоминаний он употреблял большое количество старомодных фраз и специальных морских терминов, знакомых только морякам той эпохи. Он привел множество подробностей из жизни матросов в те дни: вонь, кишащая червями пища, холщовая одежда и порки – которых, по его словам, он избежал, поскольку умел «укладывать пушку».
Его первый – и единственный – сеанс гипноза завершился драматическими событиями морской баталии. Он описал, со страстью и яркими подробностями, сражение с французским кораблем неподалеку от порта Кале. Они много часов ожидали вблизи берега, прячась в утреннем тумане. Все пушки были наготове, запалы вставлены. Запальщики размахивали тлеющими кусками пропитанного смолой шнура, чтобы не дать им погаснуть, в любое мгновение готовые поднести фитиль. Корабль курсировал взад и вперед в ожидании появления французского судна. Когда он в конце концов появился, английские канониры были готовы дать бой.
Он описал этот бой. Корабли начали надвигаться друг на друга. Менее опытные канониры проявляли нетерпение, горя желанием открыть пальбу. Он продолжал свой рассказ:
«Стой, стой! Жди приказа – спокойно, парни, спокойно – тихо, еще не время – жди приказа, без приказа нельзя – качай фитиль, есть, сэр – не стой у задка – теперь давай. Вот теперь давай – жарь! – (крики ликования при начале пальбы). Молодцы, ребята – задай им жару, задай им как следует – врежь им по передку – (истошные вопли) – оттащите его, оттащите – несите его в кубрик – да несите же – а теперь задай им жару – задай им по первое число!..
Заряжай ядро – шомпола – забивай его, забивай, дурак, сперва забей его – заряжай, заряжай ядро – живей, номер четвертый, не отставай – заряжай, забивай как следует – вставить запалы – качай фитиль – есть, так точно, сэр – готовьсь!..
Заряжай, парни – как мы им дали – живей, живей – наведи пушку – тьфу, черт тебя дери – ты как укладываешь пушку – Господи, они зацепили старину Пирса, они зацепили старину Пирса – (внезапный ужасный крик) – чертова нога – (непроизвольно кричит и стонет) – нога – моя нога!»
Пациент пробудился настолько потрясенным, что уже больше никогда не подвергал себя гипнозу.
Рассказ этот был столь необычайным и столь убедительным, что принц Филип и граф Маунтбаттен, оба служившие в королевском флоте, потребовали магнитофонные записи этого, очень похожего на воспоминания о прошлой жизни, повествования. Они поставили перед историками Британского адмиралтейства задачу установить корабль, капитана и сражение. К сожалению, несмотря на все изобилие подробностей, они так и не смогли этого сделать. Значит, это не подлинный случай реминисценций о прошлом существовании? Всего лишь фантазия, расцвеченная фрагментами из книг, кинофильмов и радиопередач?
Вердикт все еще не вынесен.
Применение гипноза
Никем не отрицается, что гипноз – полезное терапевтическое средство, но соответствуют ли сделанные под гипнозом заявления о прошлых существованиях объективной действительности? Д-р Фьоре, например, не делает попыток подтвердить историческую достоверность того, что рассказывают ее пациенты. Ее интересует психологическая, а не историческая правда. Она интересуется лишь тем, что поможет исцелиться пациенту. Если психологические расстройства пациента излечиваются или облегчаются за счет понимания причин проблемы в терминах реинкарнации, то одного этого ей достаточно, чтобы относиться к ней всерьез. Такой подход сильно напоминает поиск Далай-ламы; все это увлекательно, притягательно и действует неотразимо – но едва ли научно.
Д-р Стивенсон уже давно осознает эту трудность. В своих собственных исследованиях вопроса о реинкарнации он воздерживается от применения гипноза. Он откровенно признает, что применение его привлекательно; кажется, что оно дает возможность создания лабораторных условий для контроля и верификации. Но, как он объясняет, это иллюзия. Всегда оказывается невозможным контролировать предшествующий опыт знакомства субъекта с подробностями, встречающимися при припоминании «прошлых жизней» – вроде романов, пьес, художественных или документальных фильмов.
Он объясняет, что эти кажущиеся прошлые существования возникают, по-видимому, из нескольких источников: они содержат фрагменты собственной личности субъекта наряду с фантазийным материалом, почерпнутым из разнообразных источников, печатного или кинематографического рода. Немалое влияние на них оказывает и то, что пациенту кажется, что гипнотизер хотел бы от него услышать. Иными словами, пациент хочет угодить специалисту, дав ему «правильные» сведения.
Стивенсон прибавляет, что здесь также возможен и элемент паранормального свойства, относящийся к ясновидению, телепатии, некоего рода внетелесному существованию или к феномену подлинной реинкарнации. Но все эти источники могут присутствовать одновременно, совокупно образуя такое «припоминание». Такое сочетание дало бы связную и захватывающую историю, однако не ту, которая является всецело памятью прошлой жизни.
И все-таки мы не можем полностью забраковать воспоминания – при всей их ненадежности, – вызываемые в состоянии гипноза. Кто знает, может быть, некоторые подлинные воспоминания о прошлых существованиях притягивают к себе весь связанный с этим материал, который ум годами собирает и копит. Возможно, что каким-то образом, находясь в состоянии гипноза, субъект оказывается неспособным различать грань между этими источниками и потому предъявляет всю имеющуюся у него информацию, объединенную в убедительное целое.
Некоторым из заявлений, некоторым из воспоминаний такого рода присуще спокойное достоинство, лишенное налета драматизма ощущение достоверности. Их не так легко забраковать и полностью списать. Один такой пример из архива д-ра Фьоре касается мужчины, который рассказывал о своем участии в рыцарском турнире в Англии в 1486 году – турнире, который лично для него окончился крайне плачевно.
Рыцарский поединок
«Я сижу в латах на своей лошади… Я – я немного волнуюсь… и меня как бы немного… немного вроде тошнит».
Находясь в состоянии гипноза, пациент описывал д-ру Фьоре те мгновения, которые предшествовали его выходу на арену в рыцарском состязании в Англии, во времена правления короля Генриха VII.
Описав то, как он нервно ожидал своей очереди, он в конце концов заговорил о своем выходе. Внезапно его тело сильно дернулось. Он сообщил, что только что противник сбил его с лошади. Д-р Фьоре спросила, лежит ли он на земле.
«Нет, я вроде бы… поднялся… я больше испытываю стыд, чем напуган, но… у меня все плывет перед глазами… мне кажется, у меня рана в животе».
Его противник, по-прежнему на лошади, тем временем кружил, выжидая случая, чтобы добить булавой свалившегося рыцаря. Пациент описал вставшие перед ним трудности: вооруженный лишь топором, он, как бы ни старался, не смог бы нанести большого увечья конному противнику. Внезапно рыцарь двинул на него свою лошадь. При этом он взмахнул своей булавой – цепью с ядром на конце, утыканным шипами, – нанеся по голове своего спешившегося противника смертельный удар.
Лицо пациента д-ра Фьоре исказила гримаса агонии. Она спросила его, где он находится. Слабеющим голосом он ответил: «Я лежу на траве… я ничего не чувствую… только что-то теплое… и красная кровь… теплая кровь вытекает из моего тела… и мне кажется, что у меня как будто… я увидел белый свет и… я вроде как поднялся в воздух…»
