Крупнейшие шпионы мира - Уайтон Чарльз (книги онлайн полные .TXT) 📗
Еще в Бристоле у него сложилась репутация упорного, усидчивого студента, что было характерно скорее просто для немца, нежели для студента яркого и блестящего. Однако Фукс начал писать статьи на тему, ставшую впоследствии известной как ядерная физика, и отсылать их в технические журналы, и через два года получил вторую докторскую степень, на этот раз в Эдинбургском университете, а также право именоваться «доктор физико-теоретических наук». Его репутация способного ученого крепла, что подтверждает получение им стипендии фонда Карнеги на проведение исследовательских работ по высшей физике.
Свободное время он посвящал изучению коммунизма, однако в более возвышенном, теоретическом смысле. Когда он не занимался наукой, он изучал труды Маркса, хотя его энтузиазм и не выливался в активные действия. Он так и не записался, подобно многим другим коммунистам, в интернациональные бригады, сражавшиеся в Испании.
Фукс по-прежнему говорил по-английски с немецким акцентом, однако стал привыкать к Англии и принимать английский образ жизни. У него появилось много друзей – англичан и шотландцев, и вполне возможно, что после катаклизма 1939 года он начал отдаляться от коммунизма, подобно многим другим молодым экстремистам тридцатых годов, менявшим свои взгляды под влиянием британского эмпиризма.
Летом 1939 года Фукс решил принять британское подданство. 17 июля он обратился с прошением о гражданстве. За него поручились как квакерская семья, так и его университетские друзья, поскольку жил он в течение предыдущих пяти лет как вполне лояльный гражданин.
Но война успела начаться до того, как его ходатайство было рассмотрено, и Фукс автоматически стал «иностранцем из вражеской страны». В ноябре он предстал перед союзным трибуналом в Эдинбурге. Была предано гласности информация о его членстве в Германской социал-демократической партии – однако Фукс ничего не сказал о своем членстве в коммунистической партии Германии. Британские власти дали ему статус беженца от нацистских преследований, и с учетом его блестящего послужного списка ему было предложено вернуться в Эдинбург, чтобы продолжить научные исследования.
Он спокойно жил в Эдинбурге до мая 1940 года, когда немцы вторглись в страны Бенилюкса и Францию. Как результат роли, сыгранной, как утверждалось, нацистской «пятой колонной», британская публика пребывала в состоянии, близком к истерии. Все немцы – плохие и хорошие – были арестованы и отправлены на остров Мэн. И Фукс вместе с ними.
Вскоре была достигнута договоренность о переводе немцев в Канаду. Все документы, касающиеся его членства в партии, с которыми путешествовал Фукс, были потеряны, когда германская подводная ложка потопила лайнер «Арандора». Вскоре Фукс обнаружил, что находится в лагере для фанатичных и нераскаявшихся нацистов. Горечь его была искренна. И в такой психологически трудный для себя момент он обрел друга. В нацистском лагере он встретил ветерана германского коммунистического движения по имени Ганс Каль, которого тоже отправили в этот скверный лагерь из-за головотяпства британских бюрократов. Каль, проведший некоторое время в России, сражался в Испании, где все считали его сотрудником одной из советских секретных служб.
Каль приехал в Англию в 1939 году и после освобождения из лагеря для интернированных работал в Адмиралтействе. Однако на протяжении всей войны он оставался членом лондонского филиала германской коммунистической партии и почти наверняка был агентом ГБ или ГРУ в Соединенном Королевстве. В конце войны он вернулся в Германию, где занял высокий политический пост в Русской зоне оккупации, который он занимал до самой своей смерти, последовавшей несколько лет спустя.
Позднее Фукс отрицал, что Каль завербовал его для работы в советской шпионской службе. Скрывал ли Фукс таким образом некоторые из своих контактов – неизвестно, однако не вызывает сомнений, что Каль оказал на него глубокое влияние за те шесть месяцев, что они провели в ежедневном общении в канадском лагере для интернированных лиц. Среди любопытных сведений, просочившихся об этом интернировании, находится и тот факт, что некий профессор Канадского университета регулярно присылал Фуксу в лагерь статьи и научные журналы – по какой причине, так и осталось неизвестным. Имя профессора было найдено в документах Гузенко, и ему пришлось предстать перед канадской королевской комиссией, пока он в конце концов не был оправдан канадским судом.
Фукс оставался интернированным вплоть до начала 1941 года, когда, благодаря усилиям профессора Борна и других его друзей из мира науки, он был освобожден и вновь приступил к продолжению научных исследований в Эдинбургском университете.
Фукс пробыл в Шотландии совсем немного – месяц или два, – когда получил письмо от другого германского ученого-беженца, профессора Рудольфа Пирлса из Бирмингемского университета, который просил Фукса быть готовым к выполнению особой работы в Бирмингеме с оплатой в пять фунтов стерлингов в неделю.
Профессор Пирлс уже занимался секретными исследованиями, направленными на поиски возможностей создания атомных бомб. И ему нужен был грамотный помощник для выполнения сложных математических расчетов, которые в наши дни, без сомнения, поручили бы компьютеру. Фукс, получивший самые благожелательные рекомендации от профессоров Мотта и Борна, казался самым подходящим человеком. Побывав в Бирмингеме, он принял предложение. Однако для начала ему пришлось выдержать проверку на благонадежность, которую проводили британские службы безопасности.
Сведения о Фуксе, включая и отчет нацистского консула в Бристоле о том, что Фукс – коммунист, были отправлены в министерство авиационной промышленности, которое в то время отвечало за проведение исследований по атомной проблеме. Однако в начале 1941 года и лично Черчилля, и военный Кабинет интересовал любой человек, который мог бы помочь Англии в ее военных усилиях. А Фукс явно мог. И потому он благополучно прошел проверку и в мае 1941 года приступил к работе.
У него было мало друзей. Из-за того, что он был немцем, семья Пирлса пригласила его жить к себе, и он оставался членом их семьи почти до того момента, когда в 1943 году покинул Соединенное Королевство. Фукс был классическим холостяком-схоластиком, совершенно неспособным пришить пуговицу, купить подарок к Рождеству или обслужить самого себя, и семья Пирлса фактически прибрала его к рукам.
Ему доставляло удовольствие жить с ними, поскольку он любил детей и животных и был человеком добрым и мягким. Он был здоров, хотя и анемического типа, однако ел сравнительно мало – главным образом мягкую пищу, поскольку имел очень плохие зубы. Он редко выходил из дома и лишь изредка позволял себе съездить в Лондон. Никто ни в семье Пирлса, ни среди его коллег не имел ни малейшего представления о том, что Клаус Фукс ездит в Лондон, чтобы передать информацию русским.
Вероятно, вскоре после того как Фукс принял предложение поехать в Бирмингем и почти наверняка в результате нападения немцев на Советскую Россию в июне 1941 года, ФУКС НАЛАДИЛ КОНТАКТЫ С СОВЕТСКОЙ СЕКРЕТНОЙ СЛУЖБОЙ.
Связь с русскими он поддерживал через некоторых немецких коммунистов-беженцев, живших в Соединенном Королевстве. Позднее Фукс сам утверждал, что когда он осознал природу исследований, которыми занимались Пирлс и другие его коллеги в британских университетах, он «решил информировать русских и установил контакт с ними через другого члена германской коммунистической партии».
Его первая встреча с советским представителем состоялась в особняке, расположенном в южной части Гайд-парка, неподалеку от советского посольства. Представителя звали «Александр». Чтобы проверить надежность связника, Фукс, к ужасу всех русских, явился в посольство, где и узнал, что «Александр» на самом деле был второстепенным дипломатом, завсегдатаем всех вечеринок с коктейлями, проводившихся в Лондоне в военное время, Семеном Давидовичем Кремером… резидентом «легального аппарата» ГРУ в Соединенном Королевстве.
Впоследствии они встречались на уикендах с интервалами в два-три месяца, начиная с осени 1941 и до конца 1942 года. Поначалу Фукс передавал Кремеру машинописные копии своих собственных ежемесячных отчетов. Однако в 1942 году Пирлс, работавший над проблемой, известной как «газообразный, диффузионный процесс распада урана», посетил Соединенные Штаты, чтобы сравнить полученные результаты с результатами американских коллег, работавшими в том же направлении исследований, и после этого Фукс передал русским длинные отчеты общего характера, написанные им от руки. Конечно, Фукс был неплохо осведомлен о размахе исследований по созданию ядерного оружия, ведущихся по обеим сторонам Атлантики, и факт этот дает основания верить, что эти написанные от руки отчеты Фукса были первыми, достигшими советского политбюро и крупнейших советских ученых, свидетельствами того, что западные союзники уже работают над производством атомной бомбы.
