История Нового времени. Эпоха Возрождения - Нефедов Сергей Александрович (книги серии онлайн .TXT) 📗
1 июня послы царевича вместе с казаками проникли в город и возбудили народ; простые люди ненавидели бояр, добрым словом вспоминали о Грозном и были готовы поддержать его сына. Как только послы на Красной площади огласили обращение к народу, огромная толпа двинулась на Кремль и, сокрушая все на своем пути, ворвалась во дворец; царь Федор успел бежать – тогда народ принялся громить и грабить дворы Годуновых, а заодно и всех "богатых и брюхатых", нажившихся во время голода. "Весь город был объят бунтом, – писал свидетель событий, – дома, погреба, канцелярии думных бояр, начиная с Годуновых, были преданы разгрому"; "зажиточные подвергались истязанию, жалкая голь и нищета торжествовали", с богатых срывали даже одежду.
Испугавшиеся бояре послали к "царю Дмитрию" депутацию "бить челом о милости". Дмитрий принял бояр, окруженный казаками, которые как раз подошли с Дона. Он бранил бояр последними словами, а потом в честь своей победы устроил роскошный пир в тех самых огромных шатрах, в которых семь лет назад Борис Годунов потчевал дворян на берегу Оки. Шатры были шиты золотом и имели вид крепости с башнями; внутри могло уместиться пятьсот человек. Среди пиров новый царь договорился с боярами, что не будет трогать их вотчин, а бояре не будут ему противиться; в Москву послали казаков, которые схватили и задушили Федора, сказав народу, что он отравился от страха.
20 июня "царь Дмитрий" торжественно вступил в Москву. Ликующий народ кричал: "Дай господи, государь, тебе здоровья!" – колокольный звон и приветственные крики катились за царской каретой подобно волне. После коронации Дмитрий раздал много денег народу и уплатил богатое жалованье "служилым людям" – казакам, стрельцам и польским наемникам. Недовольны были только бояре: глава Думы князь Шуйский считал себя законным наследником престола и не хотел мириться с "царем Дмитрием". "Черт это, а не царевич!" – говорил Шуйский своим друзьям – но "друзья" донесли; Шуйский был схвачен и осужден на казнь – однако бояре обступили царя и заставили его помиловать князя. "Дмитрий" чувствовал, что у него нет сил, чтобы править самовластно: "Два способа у меня к удержанию царства, – говорил он, – один способ – быть тираном, а другой – не жалеть казны, всех жаловать; лучше тот образец, чтобы жаловать, а не тиранить".
Царь старался понравиться всем: он не решал дел без совета с боярами и раздавал поместья дворянам. «Дмитрий» запросто ходил по Москве, разговаривал с лавочниками и дважды в неделю лично принимал челобитные. В феврале 1606 года было запрещено возвращать силой крестьян, бежавших от помещиков в годы голода, и был подготовлен новый судебник, в котором восстанавливалось право выхода, – казалось, что народ добился своего, посадив на трон "доброго царя". Однако Шуйские не унимались: для бояр, гордившихся своей родовитостью, было невыносимо видеть на троне "голодранца Гришку Отрепьева". Простой народ был уверен, что "Дмитрий" – сын Грозного, но бояре хорошо знали правду: именно Шуйский в свое время расследовал дело об убийстве царевича Дмитрия, и было много других свидетелей, признавших в новом царе бывшего монаха.
Постепенно составился боярский заговор, к царю дважды подсылали убийц, со всех сторон приходили доносы. Дмитрию постоянно приходилось опасаться яда или кинжала в спину. В начале мая царь справил свадьбу со своей возлюбленной Мариной Мнишек – и воспользовался случаем, чтобы под видом приглашенных зазвать в Москву польских наемников для своей охраны. Польские гусары хорошо отпраздновали свадьбу: пили без меры, гонялись по улицам за женщинами и дрались с москвичами. Бояре решили воспользоваться этими стычками, чтобы сделать свое дело: они вовлекли в заговор двести дворян из новгородского полка (новгородцы никогда не любили московских царей) и на рассвете 17 мая ворвались в Кремль. Поляки попытались было помочь царю – но мятежники кричали, что это они, поляки, хотят убить государя! Простой народ, вооружившись чем попало, избивал поляков на улицах, а в это время мятежники пробивались по дворцовым коридорам к царским покоям. Преследуемый врагами, "Дмитрий" выпрыгнул из окна и сломал ногу; его окружили, сорвали одежду и принялись избивать. Царя рубили саблями и стреляли в него, хотя он уже не подавал признаков жизни – потом привязали к лошади и потащили окровавленный труп к терему матери царевича Дмитрия Марфы. Жена Грозного объявила собравшейся толпе москвичей, что это не ее сын, это – самозванец, которого покарал бог. Потрясенная толпа разошлась, люди не знали, чему верить: еще недавно Марфа признавала "Дмитрия" своим сыном. Мятежники бросили нагое тело царя в грязь посреди рынка, и оно лежало там несколько дней; дворяне хлестали труп плетьми, а народ молча стоял вокруг; многие плакали.
В это время бояре делили власть; в Думе "был мятеж во многих боярах", "захотели на царство многие". 19 мая часть бояр вывела на Красную площадь князя Василия Шуйского и среди толпы "выкликнула" его на царство. Народ заставили присягать "царю Василию" – но многие не хотели, через несколько дней появились "подметные письма", в которых говорилось, что "добрый царь Дмитрий жив", что бояре убили его двойника. 25 мая на Красной площади собралась огромная толпа, требовавшая, чтобы бояре вышли к народу – но Шуйский заперся в Кремле, и москвичи, не зная, что делать, разошлись.
Между тем, южные окраины отказались признать власть Шуйского: здесь тоже говорили, что Дмитрий жив. Действительно, из Польши приходили люди, утверждавшие, что видели царя, что он бежал и скрывается от недругов у своих польских друзей. Позднее выяснилось, что один из товарищей погибшего самозванца, Михаил Молчанов, бежал из Москвы с царской печатью; он выдавал себя за "чудесно спасшегося царя Дмитрия" и составлял грамоты, скрепленные печатью государя. Однако Молчанов боялся показаться на Руси, где "Дмитрия" видели очень многие, – поэтому он послал на Русь своего "большого воеводу" Ивана Болотникова, дав ему грамоту с царской печатью.
Болотников был лихой казак, повидавший на своем веку многое. Он побывал в плену у турок, несколько лет был прикован к веслу на галере, потом сражался с турками в Венгрии и за свою смелость был избран атаманом. Когда Болотников прибыл на южную "украину", вокруг него сразу же собрались все, кто год назад сражался за "царевича Дмитрия". Царской армии снова пришлось осаждать южные города – и обнаружилось, что в этой армии мало кто желает сражаться за "боярского царя Василия"; после нескольких боев царское войско отступило к Туле, и здесь "дворяне все поехали без отпуска по домам, а воевод покинули". Часть дворян из Рязани и Тулы по старой памяти о щедрости "царя Дмитрия" перешла на сторону его воеводы Болотникова. Шуйскому пришлось собирать новое войско из московских дворян и "великих бояр"; 25 октября повстанцы "побиша и разогнаша" эту рать у села Троицкого, а затем подступили к Москве.
Московский люд волновался: по рукам ходили призывы Болотникова "побивать бояр и забирать их жен, и поместья, и вотчины". С другой стороны, бояре и священники говорили, что Болотников пришел отомстить за смерть царя и не пощадит никого из москвичей. В лагерь повстанцев пришла депутация с просьбой показать царя Дмитрия – но царя Дмитрия не было, и москвичи не поверили, когда Болотников стал говорить, что царь в Польше: они своими глазами видели, что в действительности сталось с "добрым царем". Сомнения стали посещать и самих повстанцев: рязанским дворянам не нравилось, что Болотников призывает холопов "побивать бояр" – у них и у самих были холопы. 15 ноября полтысячи дворян во главе с Прокопием Ляпуновым ушли в Москву, воеводы Шуйского осмелели и решили дать повстанцам большое сражение. 2 декабря 1606 года царские полки пошли на штурм лагеря повстанцев у деревни Коломенское; повстанцы ожесточенно сопротивлялись, но в разгар боя к врагам перешел еще один дворянский отряд. Лагерь был взят и царские воеводы захватили 6 тысяч пленных; их ставили в ряд и убивали дубиной по голове, а трупы спускали под лед Яузы.
Воевода Болотников с остатками своего войска отступил в Калугу и был осажден царской армией, весной 1607 года вокруг Калуги разгорелись ожесточенные бои; отряды казаков во главе с атаманом Илейкой Муромцем прорывались на помощь Болотникову – и прорвались; объединенное войско повстанцев перешло из Калуги в Тулу. Илейка Муромец называл себя "царевичем Петром", сыном царя Федора, – и Болотников подчинился новому "царевичу", отличавшемуся крутым нравом. Гражданская война становилась все более жестокой, царь Василий приказал касимовским татарам "воевать" казацкую "украйну". Дворяне тысячами топили пленных стрельцов, а казаки убивали пленных дворян; "царевич Петр" травил "изменников" медведями и сбрасывал их с крепостных башен.
