КГБ: приказано ликвидировать (Спецоперации советских спецслужб 1918-1941) - Колпакиди Александр Иванович (бесплатная регистрация книга txt) 📗
В конце 1926 года Агабекова назначают резидентом ИНО ОГПУ в Тегеране. Там он добился больших успехов в приобретении шифров и перехвате корреспонденции аккредитованных в Иране консулов иностранных государств. «Английское генеральное консульство в Мешхеде состоит из генерального консула и военного атташе, являющегося одновременно представителем индийского генерального штаба (имеется в виду штаб английских войск в Индии — авт.), — вспоминал Агабеков. — Оба переписываются с британским посланником в Тегеране и с индийским генеральным штабом. Штаб информирует военного атташе о положении на Востоке посредством месячных и шестимесячных сводок. Всю эту переписку мы аккуратно получали и пересылали в ОГПУ в Москву» [141].
Кроме того, Агабеков успешно организует возвращение из Афганистана и Персии беженцев, вербует в качестве агентов русских эмигрантов, подкупает вождей белуджских и курдских племен с целью вооруженного выступления против Англии ввиду предполагаемой войны Великобритании с СССР. Но были у него и провалы. Например, как уже говорилось выше, несмотря на все усилия, ему не удалось задержать и доставить обратно в СССР бежавших в Персию в январе 1928 года бывшего сотрудника секретариата Сталина Б. Бажанова и сексота ОГПУ А. Максимова. Кроме того, имеются данные, что он не отличался нравственной чистоплотностью. Так, в сентябре 1928 года генеральный консул СССР в Хоросане А. Дубсон получил письмо от одного из своих подчиненных О. Бельта, в котором тот обвинил Агабекова в домогательствах к своей жене, которые имели место в Мешхеде в 1926 году. Позднее Агабеков якобы сфальсифицировал телеграмму из Москвы, в которой говорилось о болезни матери жены Бельта, а когда та выехала в СССР, навязался ей в попутчики и в Ашхабаде потребовал развестись с мужем, суля все богатства мира.
Но как бы там ни было, в апреле 1928 года Агабеков возвращается в Москву и назначается начальником сектора по Ближнему и Среднему Востоку ИНО ОГПУ. Здесь необходимо отметить, что назначение на столь высокий пост свидетельствовало о доверии к нему не только со стороны ОГПУ, но и высшего руководства страны. На этой должности он остается до октября 1929 года. А затем его направляют нелегальным резидентом в Турцию на место арестованного за связь с Троцким и позднее расстрелянного Я. Блюмкина. 27 октября 1929 года на пароходе «Чичерин» он прибыл в Стамбул с документами на имя армянского коммерсанта Нерсеса Овсепяна. В сферу будущей деятельности Агабекова, помимо самой Турции, входили Сирия, Палестина и Египет. Кроме того, перед ним стояла задача не только организовать сбор интересующей советскую разведку информации, но и разработать планы антибританской деятельности на Ближнем Востоке.
Но к тому времени, по утверждению самого Агабекова, его отношение к советской власти меняется на 180 градусов.
«Читая в Стамбуле информационные сводки ОГПУ, — пишет он, — я все более убеждался в том, что народное хозяйство разрушается и гибнет, пока наверху идет драка за власть. В частных письмах мне сообщали, что положение все более ухудшается, что приближается новый, 1931 голодный год. Постепенно становилось ясно, что в создавшемся положении виноваты не отдельные личности, но вся система управления. Зрела мысль о борьбе с руководителями преступной политики. Ехать обратно в СССР и начать там открыто выступать — это значило в лучшем случае сесть куда-нибудь в концентрационный лагерь. Я решил ехать на Запад» [142].
В конце концов осенью 1929 года Агабеков принимает решение не возвращаться в СССР. А в конце января 1930 года он обращается к английским властям в Стамбуле с просьбой предоставить ему политическое убежище. Явившись к военному атташе британского посольства, он сообщил ему свое настоящее имя и должность и пообещал предоставить всю известную ему информацию о советской разведке. Военный атташе внимательно выслушал Агабекова и пообещал передать его предложения заинтересованным лицам. Выждав несколько недель, Агабеков повторил свое предложение, на этот раз сотруднику английского консульства в Стамбуле Роджерсу, и вновь без особого успеха. И только в мае 1930 года англичане попросили его написать автобиографию, приложив к ней свой послужной список. Агабеков незамедлительно представил требуемые бумаги, в конце которых приписал:
«По причинам личного характера я не намерен возвращаться в Россию. Обращаясь к вам, я снова подтверждаю, что готов выехать в Лондон или в любое другое место, которое вы установите, для окончательных переговоров. Если же в конечном счете выяснится, что вы не заинтересованы в моих услугах, я буду просить только оплатить мне расходы по переезду. Остаюсь в ожидании ответа.
Н. Овсепян» [143].
Тут необходимо остановиться на причинах личного характера, о которых упоминает Агабеков. Дело в том, что все же настоящей причиной предательства Агабекова была, как это не удивительно, любовь. Нелегальный резидент ИНО как мальчишка влюбился в 20-летнюю англичанку Изабел Стритер, у которой брал уроки английского языка.
Роман, начавшийся как легкий флирт, вскоре стал единственным смыслом его жизни. Родители Изабел, пришедшие в ужас от ее выбора, отправили дочь во Францию. Но Агабеков последовал за ней, и ценой предательства добился своего — в ноябре 1930 года они поженились. Об этом свидетельствует следующий доклад французского военного атташата в Стамбуле:
«Строго секретно… Бухарест. Г-ну полковнику Паллас, французскому военному атташе в Бухаресте.
…Агабеков вошел в сношение с машинисткой-стенографисткой английского посольства мисс И. Стритер, на которой женился, сообщив англичанам важные сведения, особенно касающиеся работы Советов в Афганистане.
Начальник секции… Бюро военного атташе» [144].
Забегая вперед, скажем, что их бурная любовь вскоре кончилась. В апреле 1936 года они разошлись, и Изабел, вернув себе девичью фамилию, уехала в Англию. В 50-е годы она работала стенографисткой в британском парламенте, а затем в английских посольствах за границей. Умерла Изабел Стритер в возрасте 62 лет 27 ноября 1971 года в Нью-Йорке, где она служила в английской миссии ООН.
Но вернемся к нашему рассказу. Получив от Агабекова требуемые бумаги, англичане так и не могли решить, кто перед ними — провокатор или настоящий перебежчик. Тем временем, как уже говорилось, родители отправили Изабел во Францию. Тогда потерявший голову Агабеков 19 июня 1930 года на пароходе «Тадла» отправляется из Стамбула в Марсель, а оттуда в Париж, где открыто порывает с советской разведкой и делает соответствующие заявления во французской и эмигрантской прессе.
«До настоящего времени работал честно и преданно для Советской России, — писал он сразу после бегства в одной из эмигрантских газет Парижа. — В последние два года я стал замечать, что революционный энтузиазм в СССР стал переходить среди коммунистических низов в подхалимство и бюрократизм, вырождаясь в заботу о сохранении своих мест и боязни лишиться куска хлеба. Среди коммунистических верхов вопрос о революции свелся к борьбе за портфели.
В то время как эта привилегированная группа варится в собственном соку и, бросая революционные фразы о свободе и пр., на самом деле душит всякое проявление свободы — в это время рабочий класс приносит колоссальные материальные и моральные жертвы для осуществления преступно-фантастической пятилетки и физически истребляется, а крестьянство загоняется в колхозы и разоряется дотла, ибо, фактически разрушая индивидуальное хозяйство, сталинское правительство не дает взамен ничего. Результаты этого — перманентный голод в такой аграрной стране как Россия. В области внешней политики — лживые революционные призывы к рабочим Запада. Одновременно с провозглашением лозунга „освобождение угнетенного Востока“ сталинское правительство ведет империалистическую политику в Китае, Персии, Афганистане и на всем Ближнем Востоке, что я докажу фактами в своей готовящейся к печати книге.
