Женское лицо разведки - Павлов Виталий Григорьевич (книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Жаль, что через два года британская контрразведка все же добралась до него. Он был арестован в феврале 1967 года.
Так «Жанной» и «Сепом» была проделана большая и сложная работа, согласованы с «Ванно» все детали его выезда на Британские острова. Обеспечение текущей связью позволили этому незаурядному разведчику четыре года успешно проводить там разведывательную работу, под носом СИС, в свое время наградившей его орденом «За отвагу».
Описывая в своих воспоминаниях обстоятельства выполнения этого задания Центра постфактум, «Жанна» и «Сеп» не подчеркивают того, что «Жанна», идя на контакт с «Ванно», еще не проверенным на практической работе в интересах внешней разведки, подвергала себя большой опасности. Ведь недаром же «Ванно» был награжден британской спецслужбой.
Но это было уже в 1963 году. К Вано шла уже не та юная «Жанна», которая десять лет тому назад только начинала свой разведывательный путь, а опытный профессионал.
Они с «Сепом» уже были умудренными разведчиками, успешно прошедшими напряжение противостояния с местной спецслужбой за первые три года своего оседания в стране. Эти три года дались им не легко.
Суть этого противостояния состояла в том, что к репатриантам из социалистической Польши местные власти и их спецслужбы относились с недоверием.
Судя по всему их взяли в проверочную разработку, проверяя путем подвода своих осведомителей из числа знающих «Сепа» и «Жанну», организуя внезапные посещения их дома под различными предлогами, ведя за ними наружное наблюдение.
Надо отдать должное уже опытному в разведывательных делах «Сепу» и очень прилежной его ученице «Жанне» — они умело вскрывали скрытые планы местных спецслужб и успешно замаскировали свое понимание их замыслов. Этим они притупляли остроту разработки и в конечном счете привели к ее прекращению.
Однако такое поведение советских разведчиков требовало от них неимоверной выдержки и высочайшей бдительности. Их информация в Центр о всех отмечавшихся ими фактах их разработки вызывала в Центре естественное беспокойство.
По мере нарастания напряжения в положении нелегалов Центр не выдержал и направил им телеграмму:
«С учетом интенсивности работы спецслужб, продолжительности проводимых мероприятий и принимая во внимание сложную агентурно-оперативную обстановку в стране, полагаем целесообразным рассмотреть возможность вашего возвращения на Родину. Оперативные связи просим законсервировать. Рекомендуемый маршрут следования… Центр». [53]
В связи с этой телеграммой вспоминаю сложившуюся обстановку в Центре вокруг вопроса об этой резидентуре. Будучи к этому времени заместителем начальника нелегальной службы, я подробно обсуждал проблему безопасности созданной резидентуры региональной связи и руководства отдела связи. Первоначальный проект указания содержал категорическое предписание выезжать нелегалам домой, так как создавалась реальная угроза ареста. Но я знал, что «Сеп» уже прошел хорошую школу нелегальной работы в Англии, был опытным партизаном и разведчиком во время войны и, очевидно, был способен сам определить, когда возникнет срочная необходимость их исчезновения из страны. Поэтому, докладывая начальнику службы, предложил смягчить указание, сохраняя возможность иного решения. С моим мнением Александр Михайлович Коротков согласился, тем более, что он лично знал и «Сепа», и «Жанну» и сохранил о них самое положительное мнение. Он разделил мое доверие к «Сепу» и уверенность в выдержке «Жанны».
Получив указание Центра, «Сеп» и «Жанна» правильно поняли предоставленную им возможность решения вопроса их безопасности. От них был получен ответ, который вполне нас удовлетворил:
«Центру. Реально оценивая обстановку как в стране, так и вокруг нас, докладываем, что легализация в принципе прошла успешно, положение на работе в известной вам фирме прочное. Проявленное со стороны спецслужб внимание считаем профилактическим, вызванным общим нагнетанием кампании шпиономании. В связи с этим считаем возможным продлить наше пребывание здесь для решения поставленных задач. Просим вашего согласия. “Сеп”». [54]
В их предложении была уверенность как в себе, так и в том, что спецслужбы не будут долго вести их разработку, не получая никаких подтверждений их нелояльности.
В этом плане характерно, что одним из наиболее острых приемов их проверки было предъявление «Жанне» одним из знакомых записки с русским текстом. Она, повертев листочек, выразила полное равнодушие и недоумение. Именно этот прием проверки «с русским текстом» у нас в Центре был расценен как наиболее угрожающий безопасности нелегалов. Но «Жанна» оказалась молодцом, хладнокровно среагировав на эту провокацию.
Центр после длительного молчания, которое явилось довольно мучительным периодом неопределенности для обоих нелегалов, ответил согласием с их предложением не спешить с отъездом. Помню, что у нас были и перестраховщики, которые высказывали сомнение в разумности предложения нелегалов.
Давая согласие, мы санкционировали активизацию разведывательной работы «Сепа» и «Жанны» и завершение создания пункта двусторонней радиосвязи. В этом направлении «Сепу» разрешалось подобрать для проживания подходящий небольшой особняк.
Первые оперативные задания резидентуре «Сепа» касались розыска в европейских странах агентов внешней разведки, связь с которыми прервалась с началом войны. Кончился период, когда более трех лет местные спецслужбы держали их «под колпаком». Разведчики так оценили этот период:
«В итоге навязанный нам контрразведкой серьезный профессиональный экзамен был выдержан… И в последующие десять лет мы результативно выполняли самые острые операции, не чувствуя на затылке беспокойного дыхания контрразведки». [55]
Еще раз тщательному анализу положение «Сепа» и «Жанны» подверглось в Москве, куда они выехали для отчета и краткого отдыха. Тогда было однозначно определено, что они своей выдержкой, правильным поведением и реакцией на мероприятия спецслужб рассеяли их подозрения и, проявив тонкое понимание замыслов, переиграли спецслужбы. Было констатировано, что теперь ничто не мешало выполнению основного задания.
Первые задания по розыску агентов были получены «Сепом» и «Жанной» по Испании и Португалии, где внешняя разведка в то время не располагала другими возможностями. Из двух агентов в Испании — «Торреса» и «Баркони», первый был найден. Он оказался известным человеком, политическим обозревателем и согласился продолжить сотрудничество с внешней разведкой. «Баркони» же четыре года назад скончался.
Задание по Португалии касалось ответственной операции по встрече с ценным источником, которому надлежало передать инструкции Центра, крупную сумму денег и принять информационные материалы.
Такие задания стали поступать регулярно в шифровках по радио, а поступавшие от источников информационные сообщения «Сеп» и «Жанна» направляли в тайники по конспиративным адресам либо передавали через тайники.
Позднее поступило задание лично для «Жанны» — разыскать в Испании агента. Это была бывшая участница гражданской войны — «Венера», последний известный адрес ее был 15-летней давности. Розыск ее оказался затруднительным, но «Жанна» проявила настойчивость и сумела ее найти. Но «Венера» оказалась физически нездоровой и от ее дальнейшего использования пришлось отказаться.
Поступали и сложные поручения, вроде передачи через тайник в Барселоне инструкций Центра для некоего «Хосе». При этом полученную по радио инструкцию следовало перевести на язык «Хосе», заделать в камуфляж, провести через границу, подобрать тайник в Барселоне и заложить в него.
В своих воспоминаниях «Сеп» и «Жанна» пишут и о различных «нештатных» ситуациях, возникавших у них при многочисленных поездках по странам Европы. Таких, как при кратковременной поездке в Кельн, в Германию, где они встретились с агентом «Георгом» и получили от него важную информацию о западногерманской разведке. Тогда официант в поезде обратил внимание, что они «не успели доехать до Германии, а уже возвращались». И спросил их об этом. Федоровы оправдались. У «Сепа» и «Жанны» возникли опасения, не мог ли он известить об этом немцев, ведь они везли через границу «горячую информацию» о немецкой разведке. Но все обошлось.
