Великая Отечественная катастрофа-3 - Солонин Марк Семенович (читать книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Создание именно 30 мехкорпусов было обосновано очень просто. Советское военное командование в то время оценивало число танков, состоящих на вооружении вероятного противника – германской армии – в 10 тысяч штук. Реально их было около половины этого количества, но в СССР тогда предполагали, что немцы примут на вооружение трофейные французские танки. На самом деле, как мы уже отмечали, они не соответствовали немецким требованиям и использовались в вермахте очень мало, да и то в основном не на передовой, а в тылу, для борьбы с партизанами. Но для планирования будущей войны за основу была взята цифра именно 10 тысяч вражеских танков, а дальше простым умножением на 3 получилось число своих, нужных для борьбы с ними. Отсюда и пришли к необходимости иметь в строю 30 мехкорпусов примерно по 1000 танков в каждом. Ведь общеизвестно, что для успешного наступления необходимо создать троекратное превосходство в силах и средствах.
Но это была простая арифметика, которой владел Жуков, а реальная действительность требовала гораздо более глубоких знаний, которыми он не обладал. Уровень его образования никак не соответствовал должности начальника Генерального штаба. В 1906 году Жуков закончил 3 класса церковно-приходской школы, а из военного образования у него за плечами были четырехмесячная школа унтер-офицеров в 1916 году, полгода учебы на 1-х Рязанских кавалерийских курсах в 1920 году, годичные кавалерийские курсы усовершенствования командного состава, законченные в 1925 году, и трехмесячные курсы усовершенствования высшего начальствующего состава в 1930 году. Руководство Генеральным штабом – мозгом Красной армии – было доверено человеку, который проучился за всю свою жизнь в общей сложности немногим более 5 лет. Академии он так никогда и не закончил.
Больше того, 8 ноября 1930 будущий маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский, командовавший тогда 7-й Самарской кавалерийской дивизией, в состав которой входила 2-я кавбригада Жукова, написал на него аттестацию с четким по-военному выводом: «Может быть использован с пользой для дела по должности помкомдива или командира мехсоединения при условии пропуска через соответствующие курсы. На штабную или преподавательскую работу назначен быть не может – органически ее ненавидит».Эта рекомендация была выполнена с точностью наоборот: Жукова ни на какие курсы больше не посылали, зато через несколько лет назначили руководить штабом, и не простым штабом, а Генеральным.
Сам Жуков в своих послевоенных мемуарах был вынужден признать: «Однако мы не рассчитали объективных возможностей нашей танковой промышленности». Решение о массовом формировании мехкорпусов без соответствующей материальной базы и подготовленных кадров было огромной ошибкой, повлекшей за собой самые тяжелые последствия. В погоне за количеством в очередной раз пренебрегли качеством. Чтобы хоть как-то укомплектовать многочисленные мехкорпуса, боеспособные танки собирали отовсюду, откуда могли. Для ускорения создания новых мехкорпусов им передавались танковые дивизии из числа ранее созданных. Из стрелковых дивизий изымались их штатные танковые батальоны.
Хуже всего, что расформировывались части и соединения, которые были более или менее сколочены и имели практический опыт совместных действий. Свежеиспеченные формирования просто не успели его приобрести и являлись соединениями лишь по названию. Особенно это относится к подразделениям, оснащенным новыми танками Т-34 и КВ. Почти никто из экипажей новых танков не проходил слаживания даже в составе взвода и роты, не говоря уже о большем. Согласно программе обучения пополнения, в мехкорпусах намечалось закончить подготовку: одиночного бойца и экипажа – до 1 июля, взвода – до 1 августа, роты – до 1 сентября и батальона – до 1 октября 1941 года. Начавшаяся 22 июня война скорректировала эти планы…
Да и структура даже тех соединений, в которых количество танков удалось довести до штатной численности, была далека от оптимальной. Для выработки рациональной организации советских танковых войск потребовался свой собственный долгий и кровавый опыт большой войны. Такого опыта у советского руководства в то время не было, поэтому мехкорпуса оказались сильно перегружены танками, и в то же время для успешных действий им сильно недоставало пехоты, артиллерии, транспорта, средств связи и ремонтных средств, а самое главное – квалифицированных кадров.
Командного состава они имели только 22–40 % от потребного. Недоукомплектованным и недоученным советским соединениям пришлось вступить в войну, не будучи еще готовыми к ней. В результате многочисленные и грозные на бумаге мехкорпуса Красной армии быстро погибли в приграничных сражениях, так и не сумев нанести ощутимого урона вермахту.
Усугубляла ситуацию недостаточная обученность, а зачастую и просто техническая безграмотность личного состава советских танковых войск. Большая часть населения СССР тогда жила в сельской местности, и уровень образования призывников оттуда оставлял желать много лучшего. В большинстве своем до прихода в армию они не пользовались даже велосипедом, не говоря уже о мотоциклах и автомобилях. Поэтому они не всегда соблюдали правила обращения со слишком сложной для них боевой техникой, не понимали важности ее своевременного техобслуживания и зачастую допускали в обращении с ней грубые ошибки. Например, в начале 1941 года были случаи, когда танкисты по незнанию заправляли Т-34 бензином, выводя тем самым из строя его дизельный двигатель. Обучали их тоже явно недостаточно, механики-водители «тридцатьчетверок» имели практический опыт вождения в лучшем случае 11 часов. У механиков-водителей тяжелых танков КВ этот опыт был не менее 30 часов – но приобретали они его большей частью на танкетках Т-27, которые были почти в 20 раз легче КВ.
Причину этого легко понять, если учесть принятую в РККА до войны систему сбережения моторесурсов техники. Согласно ей, для боевой учебы танкистов использовались главным образом машины учебно-боевого парка, к которым относились наиболее старые и подлежащие скорому списанию танки. Только их разрешалось неограниченно эксплуатировать вплоть до полного износа. Примерно четверть всех танков составляли «боеготовый резерв», предназначенный для использования на учениях. За 5–8 лет такой службы разрешалось расходовать не свыше 50 % их моторесурса. Танки новых выпусков (не старше 5 лет) в большинстве своем стояли на консервации и предназначались исключительно для войны. Эксплуатировать их без распоряжения начальника военного округа категорически запрещалось во избежание порчи материальной части. За все время их службы допускалось израсходовать не более 20 % их моторесурса, да и то только во время проверки боеготовности частей. Снимать новые танки с консервации стали по приказу только после начала боевых действий.
Во главу угла была поставлена экономия материальных средств, при этом подготовка экипажей явно недооценивалась. А ведь любая самая лучшая техника мертва без людей, умеющих владеть ею в совершенстве. На 1 июня 1941 года в учебно-боевых парках западных военных округов использовалось всего лишь 70 КВ и 38 Т-34, а остальные стояли на консервации. В то же время на вооружении в этих округах состояли 545 КВ и 969 Т-34! Больше того, инструкции по эксплуатации к новым танкам в подразделения не передавалась, ведь по распоряжению самого Генштаба КВ и Т-34 считались «особо секретными» машинами. Поэтому документация на них хранилась в штабах мехкорпусов «за семью замками» и выдавалась танкистам только на время проведения занятий под роспись, а конспектировать ее строго запрещалось. Низкую степень обученности водителей советских танков в начале войны отмечал в своем дневнике начальник штаба сухопутных войск Германии Франц Гальдер. Экипажи танков старых выпусков, как правило, владели своими боевыми машинами гораздо лучше, чем танкисты, воевавшие на Т-34 и КВ.
Не хватало в Красной армии и запасных частей к имеющейся технике. В СССР всегда уделяли первостепенное внимание выпуску основной продукции и явно недостаточное – снабжению ее запчастями. В 1941 году производство запчастей к танкам Т-28 и моторам М-5 и М-17 было полностью прекращено, а к танкам Т-37А, Т-38, Т-26 и БТ – сокращено. Это произошло потому, что их к тому времени уже не строили, а все ресурсы танковой промышленности были брошены на изготовление Т-40, Т-34 и КВ, на подготовку производства Т-50, а также на выпуск запчастей к новым танкам. Накопленные ранее запасы запчастей к самым массовым советским предвоенным танкам Т-26 были практически полностью израсходованы во время Финской войны, поэтому в 1941 году пришлось срочно начать строительство завода запчастей для Т-26 в Чкаловске. В 1941 году фонды на запчасти для танков были выделены в размере всего 46 % от расчетных потребностей. Не хватало не только запчастей, но и необходимых материалов, станков и инструментов, поэтому план по ремонту техники в первом полугодии 1941 года выполнялся только на 45–70 %. А ведь это было еще мирное время, когда объемы ремонтных работ были куда меньше тех, с которыми пришлось столкнуться на войне.
