Поражения, которых могло не быть - Попов Григорий Германович (бесплатная библиотека электронных книг .txt) 📗

Когда на Восточном фронте во время Сталинградской битвы остро не хватало одномоторных истребителей, Мильх готовил к запуску программу массового выпуска новых двухмоторных истребителей Me 410. В 1943 г. на вооружении люфтваффе было 641 Ме110, больше, чем в предыдущем году [305]. Мильх также готовил заменить Bf 109 на Fw 190, хотя, как показали бои на Восточном фронте в последнем квартале 1942 г., в этом не было острой необходимости.

Принятая генералом Мильхом стратегия перевооружения люфтваффе оттянула сроки появления на вооружении немецкой авиации реактивных истребителей. Свою роль сыграла и стратегия создания «оружия возмездия», реализации которой требовал Гитлер. В первом полугодии 1945 г. немцы запустили по целям в секторе контроля западных союзников 13 000 ракет V-1 и V-2. К счастью, у этого оружия была слабо разработана система наведения, вследствие чего уничтожить порт Антверпен Гитлеру так и не удалось.

Первый реактивный самолет разработал еще до войны Эрнст Хейнкель. Испытательный полет его детища Не 178 прошел в конце августа 1939 г. Однако первая приостановка разработок и внедрения реактивной авиации произошла из-за приказа Гитлера, запрещавшего исследования новой техники, которые нельзя было включить в производство ранее, чем через полгода. Вопреки приказу В. Мессершмидт и Э. Хейнкель разрабатывали реактивные модели.

В 1943 г. Гитлер дал согласие на подготовку к выпуску реактивных самолетов, но с условием, что это будут бомбардировщики, хотя до этого разрабатывались истребители. Правда, Мессершмидт и не думал выполнять приказ Гитлера, хотя и для налаживания выпуска истребителей у германского авиапрома не хватало ресурсов — мощностей для строительства реактивных двигателей. Скорее всего, генерал Мильх был хорошо проинформирован об этой проблеме, поэтому он скептически отнесся к «реактивному проекту».

К осени 1944 г. немцам удалось произвести небольшое количество реактивных двигателей, которые были очень несовершенны. Причина такого положения с двигателями заключалась в возникшем в 1944 г. дефиците вольфрама, не позволявшем наладить двигатели с длительным сроком эксплуатации.

Самый лучший немецкий реактивный истребитель Me 262 появился на поле боя осенью 1944 г. Но этих самолетов было мало, чтобы изменить ситуацию. В марте 1945 г. люфтваффе имели только 55 боеготовых Me 262. Из 1300 выпущенных к концу войны истребителей этой модели только 400 успели принять участие в боях, что объяснимо многими факторами. Во-первых, требование Гитлера в декабре 1944 г. переделать эти истребители в штурмовики, что забрало времени на переоборудование машин и переподготовку пилотов. Во-вторых, окончательная сборка истребителей осуществлялась люфтваффе на специальных базах в тылу, что затягивало процесс включения машин в боевые действия. В-третьих, из-за проблемы «грубой сборки» до половины Me 262 требовали доводки после поступления на вооружение в люфтваффе и оставались в ангарах в конце войны.

Еще одной важной причиной провала программы по созданию реактивной авиации в нацистской Германии стало традиционное для немецкой военной мысли увлечение поиском альтернативных вариантов. Тот же В. Мессершмидт разработал дешевый истребитель Me 163 «Комета», который имел ограниченный радиус действия, но мог развивать большую скорость при наборе высоты. Этот самолет предназначался для дневного перехвата тяжелых бомбардировщиков. В 1943 г. начался выпуск этих истребителей. В общей сложности их было произведено более 300 штук, но из-за взрывоопасности особо топлива и сложностях в пилотировании этот самолет почти не применялся в боях. Были и другие разработки реактивных самолетов.

Еще одной проблемой люфтваффе был относительно небольшой бомбовый залп, который к осени 1942 г. перестал соответствовать требованиям войны. Впрочем, воздушные штурмы Ленинграда и Кронштадта в 1941 г. выявили эту проблему. Люфтваффе не готовили к крупным стратегическим операциям, поэтому бомбовый залп их самолетов оставался таким же, как и в середине 1930 гг. Гитлер отказался от разработки особо крупных бомбардировщиков, когда Западные союзники шли по этому пути.

В первой декаде июля 1941 г. количество затраченного люфтваффе взрывчатого материала достигло рекордной за всю предыдущую историю германских ВВС отметки, 16 тыс. т, чего не было даже во время крупнейшего воздушного наступления против Англии в начале 20-х чисел октября 1940 года, когда люфтваффе затратили 4 тыс. т взрывчатых веществ [306]. В середине сентября люфтваффе расходовали взрывчатого материала в объеме 17 тыс. т [307]. В конце августа 1942 г. было расходовано 19 тыс. т. Но после пика около 16 сентября 1942 произошел резкий спад затрат люфтваффе взрывчатого материала [308]. Показатели Сталинградской битвы будут превзойдены только во время операции «Цитадель» — чуть более 25 тыс. т за сутки [309].

Резкий обвал после 16 сентября 1942 г. в объемах затраченных люфтваффе боеприпасах говорит не в пользу особо крупных, по сравнению с другими периодами, потерях германских ВВС в воздухе и от ударов по аэродромам, но о том, что в снабжении немецких военно-воздушных соединений произошли изменения к худшему, что сказалось на результативности немецких бомбардировщиков в Сталинградской битве.

В первом полугодии и июле-августе 1942 г. люфтваффе стали большой проблемой для советских сухопутных войск и BMC. 28 июня 1942 г. началось крупное летнее германское наступление на Дону, Красная армия приступила к быстрому отходу за Дон, имея в своем распоряжении только 11 переправ, оснащенных старыми мостами. Для того чтобы отрезать 9,21,57,28 и 38 советские армии, IV флоту Рихтгоффена было достаточно разрушить эти переправы, но не хватило сил, и к 12 июля 1942 г. большая часть советских сил все-таки переправилась через Дон. 11 июля в распоряжении Красной армии оставались только 3 переправы, которые можно было использовать для перевозки войск на правый берег.

IV флот люфтваффе имел на донском направлении 718 боеспособных самолетов (данные на 20 июля 1942), но из них только 36 были штурмовиками [310]. Для сравнения: против Франции в мае 1940 г. Геринг бросил 3 200 самолетов, более 10 % которых являлись Ju 87 — «штуками» [311]. На 23 июня общее число Ju 87 в составе группировки люфтваффе, призванной поддержать наступление на Дону, не превышало 150 единиц [312]. Потери в первой половине июля 1942 г. снизили количество боеспособных немецких штурмовиков в полосе наступления ГА «Б».

Причиной такого малого числа штурмовиков во время атак переправ через Дон были потери люфтваффе в боях за Севастополь, штурм которого завершился только в начале июля 1942 г., таким образом, Рихтгоффен просто не имел времени привести в готовность для операций против Красной армии на Дону все свои формации.

Причиной ослабления люфтваффе на Восточном фронте в 1942 году был также и другой фактор. В середине июня 1942 г. часть наиболее сильных формаций IV флот была уже развернута под Харьковом и готова к бою. Гитлер развернул в Средиземноморье против Мальты сильную группировку бомбардировщиков, что отвлекло ударные силы люфтваффе от Восточного фронта. Кроме того, после 7-го июля 1942 г. началась переброска II./KG 54 во Францию [313].

Против Мальты нацисты сосредоточили летом 1942 года 132 Ju 88 на Сицилии. Еще 85 Ju 88 находились в это время в Греции — против британских коммуникаций в Восточном Средиземноморье [314]. 107 Ju 87 D-1 (наиболее опасные на то время германские штурмовики) были сосредоточены во второй половине лета 1942 г. в Сев. Африке для поддержки корпуса Роммеля [315].