Нацизм. От триумфа до эшафота - Бачо Янош (читаем полную версию книг бесплатно .TXT) 📗
Так происходит эта беспримерная, темная, авантюрная сделка, в ходе которой венгерские евреи стали товаром в руках СС. Джоэль Брандт с паспортом, предоставленным в его распоряжение СС, на самолете дипломатической связи летит в нейтральную Турцию, оттуда далее на Средний Восток и там устанавливает связи с доверителями. В его распоряжение предоставили бы огромные суммы, но в этот наиболее тяжелый период войны из них трудно сделать грузовые автомобили, которые считаются военным материалом первостепенной важности.
Напрасно Брандт стучится в двери и обивает пороги и прихожие английских военных властей на Среднем Востоке, повсюду остаются глухими к его призывам, и двери замыкаются перед ним. В конце концов в Палестине Брандта арестовывают англичане. Его привозят в Каир, где интернируют. Брандта вновь и вновь допрашивают, потому что все это дело находят подозрительным и не очень-то ему верят. В ответ на это Брандт объявляет голодовку, бушует, неистовствует, бьется головой о стену камеры. Наконец Брандту удается добиться, что его принимает для конфиденциальной беседы британский государственный министр, занимающийся делами Среднего Востока, лорд Мойн, находящийся как раз в Каире.
Эти переговоры, по свидетельству Джоэля Брандта, проходят следующим образом:
«ЛОРД МОЙН: Но как вы можете даже думать о том, чтобы в самый разгар войны мы поставили немцам десять тысяч грузовиков?
БРАНДТ: Не нужно давать обязательно грузовики. Немцы наверняка охотно примут и другие товары. Скажем, продовольствие или, может быть, также деньги…
ЛОРД МОЙН: И вы, вероятно, думаете, что этот… как его… Эйхман выпустит на свободу евреев, прежде чем получит гарантию о том, что мы поставим ему товары?
БРАНДТ: Может быть, Эйхман даст какой-нибудь аванс…
ЛОРД МОЙН: О каком авансе вы думаете?
БРАНДТ: 100 тыс. человек…
ЛОРД МОЙН: И какая цифра была бы полной?
БРАНДТ: Эйхман склонен продать миллион человек.
ЛОРД МОЙН: И что я буду делать с этим миллионом евреев? Куда я их дену? Где размещу? Какая страна их примет?»
Итак, английский министр наконец выразил суть: британское правительство не было заинтересовано в заключении «сделки». Таким образом, миссия Брандта заходит в тупик. А теперь вернемся на мгновение в зал заседаний Нюрнбергского трибунала, где допрос сотрудника Эйхмана уже приближается к концу.
«БРОКХАРТ: Что произошло с евреями, на которых вы уже ссылались, примерно с 450 тыс. евреев?
ВИСЛИЦЕНИ: Они были все без исключения доставлены в Аушвитц, и там с ними поступили согласно понятию «окончательное решение».
БРОКХАРТ: Вы хотите сказать, что они были убиты?
ВИСЛИЦЕНИ: Да, за исключением тех 25–30 процентов, которые были использованы на работах».
К этому еще можно добавить: многие из руководящих офицеров СС, например Курт Бехер, один из основных организаторов массовых убийств, и сегодня находятся на свободе. Эти люди награбили и спрятали за границей огромные суммы в долларах, фунтах, швейцарских франках, золоте и бриллиантах, так что они смогут безбедно жить в любой части капиталистического мира, если их оставят в покое. Уже оставляют…
Почему восстало варшавское гетто
На территории Польши, оккупированной нацистами, так называемого польского генерал-губернаторства, к концу 1942 года завершается истребление 3,5 млн. евреев. Остается ликвидировать только несколько гетто в крупных городах, когда генерал-губернатор Ганс Франк 18 сентября 1942 г. издает распоряжение: «Начиная с 42-и недели евреи не могут покупать следующие виды продовольствия: мясо, мясопродукты и мясные изделия, яйца, муку и мучные изделия, молоко и молочные продукты».
Дневной рацион хлеба Франк снижает до 143 граммов, а затем до 20 граммов. К этому еще следует ежемесячно 100 граммов тыквенного варенья и 50 граммов жиров. Генерал-губернатор Франк знает, что он этим, в сущности, подписывает коллективный смертный приговор многим сотням тысяч человек — старикам, женщинам и детям. Но именно в этом и состоит его цель, потому что газовые камеры и крематории лагерей уничтожения не могут справиться. В день подписания распоряжения Франк замечает в своем позже найденном пятитомном дневнике: «За зимние месяцы смертность, без сомнения, будет расти, но ведь эта война и так несет с собой полное уничтожение еврейства».
Вследствие этого распоряжения на улицах варшавского гетто еще более повседневным явлением стали дети, превратившиеся в скелеты, роющиеся в мусоре. На улицах ежедневно дюжинами умирали голодной смертью мужчины и женщины. Иногда трупы несколько дней валялись в канавах, потому что их не успевали перевозить.
В варшавском гетто на территории в 10 кв. км в это время живет 400 тыс. евреев, набитые в 27 тыс. квартир, то есть в среднем на каждую квартиру приходится 15 человек. Однако действительное положение вещей намного хуже, ведь среди квартир много однокомнатных. Имеется много сотен таких маленьких каморок и подвальных берлог, в которых на соломе, разбросанной по земле, спят 35 человек и к тому же в две «смены». В 1941 году в варшавском гетто происходит 44 630 случаев смерти.
От внешнего мира гетто отделяется высокой стеной. Однако она кажется непреодолимым препятствием только в первые дни, вскоре в ней удается найти щель. Польские полицейские смотрят на это сквозь пальцы. Наряду с этим в гетто есть тайные подземные каналы, через которые путь идет на свободу. Через эти подземные каналы дети (это не описка, именно дети) днем и ночью занимаются образцово организованной «контрабандой» крупного масштаба, и в первую очередь нужно быть благодарными детям, их храбрости, их презрению смерти, за то, что население не умирает голодной смертью уже в первые несколько месяцев. Ведь любимая забава немецких полицейских, патрулирующих вдоль стены вокруг гетто, — охота за детьми, протаскивающими «контрабандой» продовольствие. Полицейские стреляют в них, как в зайцев.
Но в стене варшавского гетто есть и другие щели. Каждое утро немцы конвоируют работоспособную молодежь на места работы в варшавские кварталы. При возвращении домой вечером конвоиры устраивают обыски на выбор, но всех обыскать они, конечно, не могут. Следовательно, и этим путем продовольствие попадает в часть города, окруженную стеной.
Гетто в его наиболее узкой части перерезает одна из варшавских трамвайных линий. Вагоновожатые, работающие на линии, получили строжайший приказ проезжать гетто на наибольшей скорости, без остановок. Но как бы быстро ни шел вагон, никто не может помешать варшавским детям, сменяющим друг друга на площадках вагонов, с начала до конца движения сбрасывать в условленных местах принесенное с собой продовольствие. А дети из гетто, спрятавшись в подворотнях, ждут товары: выбегают, хватают и сразу же исчезают. Невероятным способом детям удается даже провести в гетто несколько дойных коров. Животных помещают на четвертом этаже большого дома, квартиру замуровывают, теперь в нее можно проникнуть только через потайной люк, но таким образом, плохо ли, хорошо ли, они все же обеспечивают молоком некоторое число новорожденных.
В некоторой степени жителям гетто в спасении от голодной смерти помогает и то, что варшавские главари СС и гестапо подвержены коррупции и их можно подкупить. Генерал СС Одило Глобочник, который в свое время был одним из главных руководителей аншлюса в качестве уполномоченного Геринга, в то время действует в Варшаве. Глобочника связывает давняя дружба с Тёббеншем, известным крупным промышленником немецкого происхождения, на фабриках и заводах которого не хватает рабочей силы. Глобочник с готовностью спешит на помощь своему другу и направляет на предприятия Тёббенша 10 тыс бесплатных рабов из варшавского гетто. Фабрики и заводы Тёббенша начинают быстро процветать, и, конечно, Глобочник также «участвует» в деле.
Глобочник был послан в Варшаву, чтобы постепенно ликвидировать гетто, а жителей послать в газовые камеры Аушвитца и Треблинки. Но дело есть дело, и Глобочник не дурак, он не хочет позволить, чтобы бесплатные рабы-рабочие умерли голодной смертью и тем самым лишили Тёббенша рабочей силы. Глобочник и его коллеги по бизнесу, руководители варшавской иерархии СС и гестапо, уже так глубоко увязли в делах гетто, что не хотят даже и слышать о его ликвидации. Более того, они ухитряются саботировать приказы Гиммлера. Они изобретают хитроумный план: проявляют инициативу в постройке крупных бомбоубежищ на территории гетто, конечно, не для того, чтобы спасти еврейские семьи от авиабомб, а для того, чтобы, ссылаясь на почти готовые бункеры, как на непреодолимые очаги сопротивления, отвлечь Гиммлера от плана полной ликвидации гетто.
