Ветры Куликова поля (Рассказы о воинской доблести предков) - Митяев Анатолий Васильевич (читаем книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Династическая мина действительно была мощной. Но в сложившейся обстановке она еще не могла сработать. Тем более что вскоре Ульрика Элеонора уступила шведский трон своему мужу Фридриху, принцу гессенскому, который, как пишут историки, очень нравился шведам.
Ужасно много в те времена было коронованных Фридрихов. Это имя пришло из древнегерманского языка, «фрид» — «мир», «рик» — «богатый»; миромбогатый, мирообильный — так можно перевести имя нового шведского короля. Но и он не торопился оправдать свое имя и договориться с Петром об окончании войны.
Что же оставалось Петру? Ничего иного, как с присущей твердостью показать правителям Швеции пагубность их политики. Вот он-то оправдывал свое имя, которое произошло от греческого слова «петрос», что значит «камень». К этому времени корабельный флот Петра насчитывал 39 кораблей. (У шведов было на один меньше, 38.) По-прежнему шведы сильно уступали русским в численности гребных судов.
Объединив действия корабельного флота и галерного флота, Петр в течение трех навигаций нанес противнику ряд отрезвляющих ударов на его территории.
В 1719 году произошел первый бой русских и шведских парусных кораблей. Генерал-адмирал Апраксин получил сведения о том, что из Пиллау в Стокгольм вышел отряд неприятеля в составе линейного корабля, фрегата и бригантины. Генерал-адмирал послал наперехват семь кораблей во главе с капитаном 2 ранга Наумом Акимовичем Сенявиным. Русские обнаружили шведов недалеко от острова Эзель (теперь эстонский остров Сарема). Противник шел без флагов. Сенявин пустился вдогонку за ним и приказал на своих кораблях поднять флаги Швеции. Приняв русский отряд за свой, неприятельский командир капитан-командор Врангель поднял на мачтах шведские флаги. Тогда Сенявин у себя сменил флаги на русские и пошел на неприятеля в атаку. Началась артиллерийская стрельба ядрами и картечью. Вскоре шведы, потеряв почти полтысячи человек, сдались. У Сенявина погибло лишь 9 моряков. Плененные вражеские корабли были отведены в Петербург.
Сражение при Гренгаме 27 июля 1720. Гравюра А. Зубова, XVIII в.
Петр очень обрадовался «доброму почину российского флота». На радостях произвел Сенявина через чин, сразу в капитан-командоры. Очередные чины получили все офицеры, бывшие в Эзельском сражении. К слову сказать, в числе первых русских адмиралов были Наум Акимович Сенявин и Иван Акимович Сенявин, братья, начавшие военную службу в бомбардирской роте Преображенского полка.
Англичане не только обещали помощь Швеции, но и прислали ее в Балтийское море — эскадру под командованием адмирала Норриса. Эскадра вместе со шведскими кораблями должна была оборонять побережье страны от русских десантов — то-есть должна была выбить из рук Петра средство, которым он понуждал шведское правительство к окончанию войны. Однако, как видим, ни сами шведы, ни англичане не смогли остановить русский флот.
В 1720 году Норрис со своими кораблями уже весной показался перед главной базой русского корабельного флота в Ревеле. Петру и Апраксину были известны новые намерения англичан — не только препятствовать высадке десантов в Швецию, но и уничтожить при случае русский флот. О том, что моряки России не боятся Англии, генерал-адмирал Апраксин уведомил адмирала Норриса письмом: «…Я надеюсь, что ваше высокоблагородие от здешних мест и крепостей их будет держаться в пристойном отдалении. Приближение ваше к укреплениям здешних мест может быть принято нами за явный знак неприязни и мы принуждены будем употребить надлежащие меры предосторожности».
Норрис грозил русским у Ревеля, в Финском заливе. А через Ботнический залив, в Умео, шел 7-тысячный десант русских. Захватив два города и сорок деревень, десант затем без потерь вернулся в Вазу. Петр писал одному из своих соратников: «Партия наша под командою фон Менгдена в Швецию впала и паки счастливо через море перешла к своим берегам. Правда, хотя не гораздо великий неприятелю убыток учинен, только слава богу, что сделано перед глазами помощников их, и чему препятствовать ничего не могли».
«Помощники их» — англичане в том же году оконфузились еще раз, а русский флот вписал тогда в книгу своей славы новую блестящую страницу.
Пленные шведские фрегаты в Неве, 1720 г. Гравюра А. Зубова, XVIII в.
В начале лета большая часть русских галер ушла с Аландских островов в Гельсингфорс. Шведский вице-адмирал Шеблат, стоявший с эскадрой на охране побережья, воспользовался этим и занял острова. Значение Аландского архипелага в действиях русского гребного флота было очень важным. Петр приказал Голицыну, а он в то время командовал галерным флотом, снова прогнать шведов из шхер.
Неприятельская эскадра — линейный корабль, 4 фрегата, 3 галеры, шнява и несколько шхерботов — стояли в довольно широком проливе между большими островами. Эскадра Голицына — 61 галера и 29 «островских» лодок — приближалась к противнику шхерным фарватером с северо-востока. Голицын намеревался атаковать шведов. Но атаке мешал сильный ветер. Пришлось остановиться. Во время стоянки военный совет решил, что будет лучше, если подойти к островку Гренгам — он в шести километрах от шведских кораблей — и атаковать из-за этого островка.
На рассвете 27 июля галеры и лодки пошли в назначенное место. В это же время к островку приблизились и шведы. На свежем ветру, на широкой воде неприятельские корабли легко маневрировали, их 156 орудий могли нанести большие повреждения галерам. И Голицын, который оказался таким же хорошим флотоводцем, как полководцем, приказал отходить в узкости. Шеблат, разгоряченный видом уходящих галер, ринулся со всей эскадрой за ними.
Пройдя несколько миль от Гренгама, галеры втянулись в узкий проливчик между островами Бренде и Флисе. Туда же, можно сказать, протиснулись шведские корабли. Тут-то Голицын прекратил отход и велел галерам и лодкам контратаковать. Два фрегата были взяты на абордаж, когда пытались встать поперек пролива, чтобы бить в галеры бортовыми залпами. Еще два были взяты на абордаж на ходу: солдаты Голицына, невзирая на стрельбу из пушек, на штыки и сабли шведов, перебрались на вражеские корабли с галер и опустили неприятельские флаги. Линейный корабль с Шеблатом и малые суда шведов воспользовались усилившимся ветром и оторвались от погони.
Но и так победа была блестящая. 4 фрегата и больше сотни орудий на них, четыре сотни пленных — этим можно было гордиться. Интересно, что Гренгамское сражение произошло в тот же день, что и Гангутское — 27 июля. А разделяли их шесть лет… В память о Гренгаме, как в память о Полтаве и Гангуте, все участники сражения были награждены медалями.
Над английской эскадрой, над ее адмиралом после Гренгама иронизировали во всей Европе. В самой Англии тоже иронизировали, припомнив Норрису, что весь урон, который он смог нанести России, выразился в сожжении избы и бани на острове Нарген, что недалеко от Ревеля. Шведское правительство и королевская чета — Фридрих и Ульрика Элеонора — с грустью должны были признать, что от Петра им никуда не деться, что никто не спасет их в войне, уже много раз проигранной. Время, когда Петр довольствовался бы прибавлением к России небольших территорий у Финского залива, безвозвратно прошло. Огромной многонациональной России нужны многие гавани и порты, нужен протяженный берег как гарантия спокойного пользования Балтийским морем. Петр во главе русских солдат и матросов за два десятка лет войны приобрел право на мир, полезный своей стране.
В конце апреля 1721 года шведы сели за стол переговоров в финском городке Ништадте (недалеко от Або). Опять королевские дипломаты начали тянуть время, выдвигая множество неприемлемых или просто странных условий. К примеру, предлагали записать в мирном договоре, что Швеция отдает России Петербург. Но как шведы могли отдать то, чего у них не было? Русские дипломаты терпеливо разъясняли шведским дипломатам тщетность их уловок и тщетность надежд выторговать что-то — все отвоеванное у Швеции (за исключением Финляндии) должно отойти к России, у Швеции и без того достаточно морского побережья.
