Генералиссимус. Книга 2 - Карпов Владимир Васильевич (книги серия книги читать бесплатно полностью .TXT) 📗
Опала ЖуковаМного написано о неблаговидных делах Сталина. Такие его поступки объясняются политической хитростью, а иногда и коварством в борьбе с соперниками. Большинство подобных обвинений надуманны. Выплеснуты они все той же общей установкой «демократов» опорочить Сталина. Но это совсем не значит, что у Иосифа Виссарионовича не было дел, не украшающих его биографию, и поскольку я обещал писать правду, вспомню очень неприятную и трудно объяснимую расправу над Жуковым, с которым Сталину довелось пережить в годы войны так много тяжелых и радостных дней. Мне кажется, причиной этой расправы были не политические мотивы, а чисто человеческие, психологические, эмоциональные побуждения, которые подогревались определенными личностями. У Сталина, как и у всех людей, были свои недостатки, один из них — болезненная подозрительность, она вызрела в результате многолетней борьбы с оппонентами, измен и предательства ранее близких людей. Вот этим болезненным пороком и воспользовались недруги Жукова. В мирные дни КГБ надо было показывать свою работу на крупных делах. Из Германии поступала информация о том, что некоторые генералы злоупотребляют вывозом «трофеев» для личных нужд. Глава КГБ Абакумов решил сам разобраться в этих сигналах. Он прибыл в Берлин и, действительно обнаружив криминал, стал производить аресты. Жуков об этом пишет: «Мне о цели визита не доложил, развернул бурную деятельность. Когда стало известно, что Абакумов производит аресты генералов и офицеров, я приказал немедленно вызвать его. Задал два вопроса: почему по прибытии не изволил представиться мне как главнокомандующему и почему без моего ведома как главноначальствующего арестовывает моих подчиненных? Ответы его были, на мой взгляд, невразумительны. Приказал ему: всех арестованных генералов и офицеров освободить. Самому убыть туда, откуда прибыл. В случае невыполнения приказа отправлю в Москву под конвоем». Надо прямо сказать, Жуков обошелся с Абакумовым не только круто, но и весьма неосторожно. Всесильные начальники КГБ никогда еще не встречали такого беспардонного с ними обращения. Нетрудно представить, какую злобу затаил Абакумов против маршала! Позднее (на суде) Абакумов будет уверять, что все подлости против Жукова он затевал и осуществлял по указанию Сталина. Но вполне допустимо предположить, что оскорбительное изгнание из Берлина было вдохновляющим стимулом для мести. У Абакумова своей власти для наказания Жукова не хватало, он искал любой повод подключить Сталина к своей мстительной затее. Вскоре представился удобный случай подобраться к Жукову, используя громкое дело, которое расследовалось по указанию Сталина. 23 апреля 1946 года главный маршал авиации, дважды Герой Советского Союза А. А. Новиков был арестован. Незадолго перед этим были арестованы министр авиационной промышленности А. И. Шахурин, из руководства ВВС — генералы Репин, Селезнев и три ответственных работника ЦК: Шиманов, Будпиков, Григорьян. В Главной военной прокуратуре СССР (в 1992 г.) я ознакомился с материалами дела по обвинению этой «группы крупных вредителей». Суть обвинения: руководство Министерства авиационной промышленности якобы выпускало партии недоброкачественных самолетов, а руководство ВВС принимало их, направляло на укомплектование авиационных частей, что нередко приводило к авариям и даже гибели летного состава. Я разыскал оставшегося в живых обвиняемого по этому делу генерал-лейтенанта Николая Павловича Селезнева, он был начальником Главного управления заказов вооружения ВВС. Он был уже не молод, в 1992 году ему шел восемьдесят шестой. В течение пяти лет он находился на Лубянке! Даже в лагерь не отправляли. Не буду приводить содержание всей нашей беседы, это требует отдельного изложения. Главное, что я уяснил: обвинение во вредительстве было абсолютно надуманным. — Война есть война! Тут не до тонкостей отделки, главное — наличие боевых качеств, — сказал Селезнев. — Каждый раз я как ответственный за приемку фиксировал все заводские недостатки. Но тот же Верховный Главнокомандующий Сталин, и особенно курировавший авиационное производство Маленков, гнали нас в хвост и в гриву, требуя не мелочиться и не задерживать поставку самолетов фронту. Кстати, зафиксированное за время войны количество аварий по техническим причинам является меньше допустимой «нормы» поломок за такой длительный срок, да еще в условиях торопливого производства в военное время. Нас надо было поощрять, а не наказывать за такие показатели!.. После беседы с Селезневым я убедился: в этом деле министр госбезопасности Абакумов осуществлял определенную «сверхзадачу». Об этом сказал сам Абакумов, когда дошла очередь до него, и он оказался в одной из камер той же Лубянки. В сохранившихся докладах об арестах и ходе следствия, написанных им, когда он был министром госбезопасности, Абакумов пытался свалить вину на Сталина, заявляя, что все вершилось по его личному указанию. Но даже если арест авиаторов действительно был произведен с разрешения Сталина, то подключение к этому делу Жукова уже было инициативой и мстительным желанием Абакумова. Вот что рассказывал главный маршал авиации Новиков уже на суде над самим Абакумовым. Привожу короткие цитаты из рукописных записей Александра Александровича; подробности, касающиеся авиационной сути дела, для краткости опускаю, отбираю только то, что относится к фальсификации обвинений против маршала Жукова. «Арестован по делу ВВС, а допрашивают о другом». «Был у Абакумова не менее 7 раз, как днем, так и ночью, что можно установить по журналу вызовов из тюрьмы». «Я был орудием в их руках для того, чтобы скомпро-метироватьпекоторых видных деятелей Советского государства путем создания ложных показаний. Это мне стало ясно гораздо позднее... Вопросы состояния ВВС была только ширма». "Следователь Лихачев: «Какой ты маршал — подлец, мерзавец. Никогда отсюда больше не выйдешь... Расстреляем к... матери... Всю семью переарестуем. Заставим все равно рассказать все, мы все знаем. Рассказывай, как маршалу Жукову в жилетку плакал, он такая же сволочь, как ты...» «Допрашивали с 22 по 30 апреля ежедневно, потом с 4 мая по 8 мая». «Морально надломленный, доведенный до отчаяния несправедливостью обвинения, бессонные ночи... Не уснешь, постоянно свет в глаза... Не только по причине допросов и нервного напряжения, чрезмерная усталость, апатия, безразличие и равнодушие ко всему — лишь бы отвязались — потому и подписал — малодушие, надломленная воля. Довели до самоуничтожения. Были минуты, когда я ничего не понимал... я как в бреду наговорил бы, что такой-то хотел убить такого-то». Что касается письма-заявления на маршала Жукова, о нем Новиков, давая пояснения суду, сказал: "— Заявление на Жукова по моей инициативе? — Это вопиющая неправда... со всей ответственностью заявляю, что я его не писал, дали печатный материал... Дело было так: к Абакумову привел меня Лихачев. Не помню, у кого был документ... (Где уж помнить в том состоянии, которое Александр Александрович описал выше. — В, К.)Абакумов сказал: вот, ознакомьтесь — и подпишите. «Заявление» было напечатано... Ни один протест не был принят... Потом заставили... Это было у Лихачева в кабинете, продолжалось около 7—8 часов... Было жарко мне, душно, слезы и спазмы душили... Много времени спустя я понял, для чего надо было им такое заявление". Так выбивались показания для того, чтобы обвинить Жукова. В итоге Абакумов доложил Сталину «Заявление» Новикова на девяти страницах, в котором главный маршал авиации обвиняет Жукова в присвоении исключительно себе заслуг по разработке и осуществлению многих победных операций и очень неуважительном отношении к Сталину как Верховному Главнокомандующему. Знал Абакумов, на какие болезненные чувства Сталина педалировать при составлении этого «Заявления». Получив такое обстоятельное и тяжелое обвинение в адрес Жукова, Сталин не счел возможным единолично решать судьбу заслуженного маршала, он, как министр обороны, которому было адресовано «Заявление», приказал созвать Высший Военный совет. 1 июня 1946 года состоялось заседание Высшего Военного совета. На него были приглашены маршалы Советского Союза и некоторые маршалы родов войск. Сталин вошел хмурый — предстоящий разговор, конечно же, был не из приятных. Плохое настроение Сталина подтверждала и его одежда: он был не в военной форме, а в кителе без погон. Сталин подошел к секретарю Военного совета генералу Штеменко, положил перед ним на стол папку и сказал: — Товарищ Штеменко, прочитайте, пожалуйста, нам эти документы. Генерал Штеменко раскрыл папку и начал громко читать. То были показания Новикова. После прочтения «Заявления» маршала Новикова в зале воцарилась гнетущая тишина, длившаяся минуты две. Первым заговорил Сталин. Обращаясь к сидящим в зале, он предложил выступать и высказывать мнение по существу выдвинутых обвинений в адрес Жукова. Выступили члены Политбюро ЦК партии Г. М. Маленков и В. М. Молотов. Оба они стремились убедить присутствующих в вине Жукова. После Маленкова и Молотова выступили маршалы Советского Союза И. С. Конев, А. М. Василевский и К. К. Рокоссовский. Они говорили о некоторых недостатках характера Жукова и допущенных ошибках в работе. В то же время в их словах прозвучало убеждение в том, что он не мог быть заговорщиком. Особенно ярко и аргументированно выступил маршал бронетанковых войск П. С. Рыбалко, который закончил свою речь так: — Товарищ Сталин! Товарищи члены Политбюро! Я не верю, что маршал Жуков — заговорщик. У него есть недостатки, как у всякого другого человека, но он патриот Родины, и он убедительно доказал это в сражениях Великой Отечественной войны. Сталин никого не перебивал. Предложил прекратить обсуждение по этому вопросу. Затем он подошел к Жукову: — А что вы, товариш Жуков, можете нам сказать? Маршал твердым голосом ответил: — Мне, товарищ Сталин, не в чем оправдываться, я всегда честно служил партии и нашей Родине. Ни к какому заговору не причастен. Очень прошу разобраться в том, при каких обстоятельствах были получены показания от Новикова. Я хорошо знаю этих людей, мне приходилось с ними работать в суровых условиях войны, а потому глубоко убежден в том, что кто-то их принудил написать неправду. Сталин спокойно выслушал, внимательно посмотрел Жукову в глаза и сказал: — А все-таки вам, товарищ Жуков, придется на некоторое время покинуть Москву. Как результат заседания Военного совета был издан Приказ Министра Вооруженных Сил Союза ССР от 9 июня 1946 года № 009 за подписью Сталина. Привожу несколько первых абзацев этого приказа:
