Собрание сочинений. Том 5 - Маркс Карл Генрих (лучшие книги читать онлайн бесплатно .txt) 📗
Написано 11 июля 1848 г.
Печатается по тексту газеты
Напечатано в «Neue Rheinische Zeitung» № 42, 12 июля 1848 г.
Перевод с немецкого
СОГЛАСИТЕЛЬНЫЕ ДЕБАТЫ 7 ИЮЛЯ
Кёльн, 12 июля. Отчет о согласительном заседании 7 июля получен нами лишь вчера поздно вечером. Стенографические отчеты, которые обычно поступали сюда только на 24 часа позже, чем письменные сообщения, все больше запаздывают вместо того, чтобы поступать раньше.
Как легко было бы избежать такого запаздывания, видно по быстроте, с которой французские и английские газеты выпускают отчеты своих законодательных собраний. Английский парламент часто заседает до 4 часов утра, а уже четыре часа спустя стенографический отчет о заседании, напечатанный в «Times», распространяется во всех концах Лондона. Французская палата редко открывала свои заседания ранее 1 часа дня, заканчивая их между 5 и 6 часами, а уже в 7 часов вечера «Moniteur» обязан был доставить оттиск стенографического отчета о заседании в редакции всех парижских газет. Почему же досточтимый «Staats-Anzeiger» не может так же быстро справляться со своей работой?
Но перейдем к заседанию 7 июля, заседанию, на котором на долю министерства Ганземана выпало немало злых насмешек. Не будем останавливаться на протестах, заявленных в самом начале заседания, на предложении Д'Эстера об отмене постановления, принятого в конце заседания 4 июля (это предложение было оставлено в повестке дня), и на многих других предложениях, поставленных в порядок дня. Перейдем прямо к запросам и неприятным предложениям, которые сегодня обрушились на министерство.
Первым выступил г-н Филипс. Он запросил министерство, какие мероприятия предприняты для защиты наших границ от России?
Г-н Ауэрсвальд: Я считаю неуместным отвечать на этот вопрос на заседании Собрания.
Мы весьма охотно верим г-ну Ауэрсвальду. Единственный ответ, который он мог бы дать, это: никакие, или, точнее говоря, — ряд полков переброшен с русской границы на Рейн. Нас удивляет только, что Собрание довольно спокойно встретило этот смехотворный ответ г-на Ауэрсвальда, эту ссылку на car tel est notre bon plaisir{69}, сопроводив его лишь «шиканьем» некоторых депутатов и криками «браво» со стороны некоторых других.
Г-н Боррис вносит предложение отменить во втором полугодии 1848 г. поразрядный налог для низшей категории налогоплательщиков и немедленно отменить все мероприятия по принудительному взысканию недоимок за первое полугодие с той же категории.
Предложение передается в специальную комиссию.
Г-н Ганземан поднимается и заявляет, что подобные финансовые вопросы необходимо подвергать весьма серьезному обсуждению. К тому же есть все основания подождать с обсуждением этого вопроса, тем более, что на будущей неделе он внесет на обсуждение ряд законопроектов по финансовым вопросам, в том числе и законопроект, касающийся поразрядного налога.
Г-н Краузе обращается с запросом к министру финансов: возможно ли до начала 1849 г. заменить налоги на помол, убой скота и поразрядный налог подоходным налогом?
Г-н Ганземан вынужден еще раз подняться со своего места и с раздражением объяснить: ведь он уже сказал, что на следующей неделе внесет на обсуждение финансовые законы.
Но г-н Ганземан еще не испил до конца чашу страданий. Теперь встает г-н Гребель с пространным предложением, каждое слово которого — нож в сердце г-на Ганземана:
Принимая во внимание, что для обоснования предполагаемого выпуска принудительного займа ни в коем случае не будет достаточно простой ссылки на то, что казна и финансы истощены;
принимая во внимание, что для обсуждения вопроса о принудительном займе (против которого г-н Гребель протестует, пока не принята конституция, соответствующая всем обещаниям) необходим просмотр всех книг и документов финансового управления, — г-н Гребель предлагает:
назначить комиссию, которая просмотрит все книги и документы по управлению финансами и казначейством, начиная с 1840 г. по настоящее время, и представит об этом отчет.
Но мотивировка г-на Гребеля еще хуже, чем его предложение. Он говорит о многочисленных слухах по поводу разбазаривания и незаконного использования государственной казны, волнующих общественное мнение; он требует, в интересах народа, отчета об израсходовании всех тех средств, которые народ выплачивал в течение 30 лет мирного времени; он заявляет, что пока такое объяснение не будет представлено, Собрание не сможет вотировать ни гроша. Принудительный заем вызвал огромное волнение, принудительный заем является окончательным осуждением всего предшествующего управления финансами, принудительный заем
— предпоследняя ступень перед государственным банкротством. Принудительный заем произвел тем более ошеломляющее впечатление, что мы привыкли всегда слышать, что финансовое положение блестяще и что государственная казна даже в случае серьезной войны избавит нас от необходимости выпуска займа. Ведь г-н Ганземан сам подсчитал в Соединенном ландтаге, что государственная казна должна насчитывать не менее тридцати миллионов. Этого и можно было ожидать, поскольку не только продолжали уплачиваться те же высокие налоги, что и во время войны, но общая сумма их постоянно увеличивалась. И вдруг появилось сообщение о предполагаемом выпуске принудительного займа, и одновременно, вместе с этим горьким разочарованием, исчезло сразу же и всякое доверие.
Единственное средство восстановить это доверие — немедленный вполне правдивый отчет о состоянии государственных финансов.
Г-н Ганземан, правда, пытался всякими юмористическими замечаниями позолотить пилюлю при сообщении о принудительном займе, но все же вынужден был признать, что принудительный заем произведет неблагоприятное впечатление.
Г-н Ганземан отвечает: Разумеется, министерство, коль скоро оно требует денег, готово представить все необходимые разъяснения относительно того, на что израсходованы поступившие до сего времени суммы. Но надо подождать, пока будут внесены на обсуждение уже дважды упомянутые мною финансовые законы. Что касается слухов, то неверно, будто государственная казна располагала огромными суммами, которые за последние годы уменьшились. Вполне естественно, что за последние тяжелые годы, при нынешнем политическом кризисе, связанном с невиданным застоем в делах, самое блестящее состояние финансов могло превратиться в затруднительное.
«Здесь было сказано, что принудительный заем является предвестником государственного банкротства. Нет, господа, он не должен быть таким предвестником, напротив, заем должен вызвать оживление кредита».
(Должен! должен! как будто воздействие принудительного займа на кредит зависит от благих пожеланий г-на Ганземана!) Насколько подобные опасения необоснованы, видно из того, что курс государственных бумаг повысился. Подождите же, господа, издания финансовых законов, которые я вам здесь сегодня обещаю в четвертый раз.
(Следовательно, кредит прусского государства настолько подорван, что ни один капиталист не хочет дать ему взаймы деньги даже под самые ростовщические проценты, и у г-на Ганземана нет другого выхода, кроме последнего средства обанкротившихся государств — принудительного займа; и при таком положении г-н Ганземан говорит еще о росте государственного кредита, потому что, по мере того как мы удалялись от 18 марта, государственные бумаги с трудом ползли вверх на 2–3 процента! А как же эти бумаги покатятся вниз, когда принудительный заем действительно будет выпущен!) Г-н Бенш настаивает на назначении предложенной комиссии по проверке финансов.
Г-н Шрамм: Помощь нуждающимся, оказанная за счет государственных средств, не стоит того, чтобы о ней говорить; и если свобода стоит нам денег, то правительству до сих пор она во всяком случае ничего не стоила. Напротив, правительство скорее отпускало деньги на то, чтобы свобода не развилась до той стадии, на которой мы теперь находимся.
