Операцию «Шторм» начать раньше… - Иванов Николай Федорович (читать книги бесплатно полностью без регистрации TXT) 📗
Специально для «афганцев» будет разрабатываться и текст похоронок. На погибших в бою будет такой: «Выполняя боевое задание, верный военной присяге, проявив стойкость и мужество, погиб...» Те, кто скончался от болезни, в результате автопроисшествий, неосторожного обращения с оружием, «погибали» без слов о стойкости и мужестве.
Вслед за Бизюковым, но тоже до ввода ОКСВ, погибнет еще несколько военных советников. И как правило, не в бою. Подполковника Каламурзина, майора Здоровенно и переводчика Газиева мятежники, например, вначале забьют камнями, затем их тела расчленят на мелкие части и разбросают по склонам гор. Мало что найдут их товарищи, пробившись через несколько дней на место трагедии. Пусть их простят родные и близкие погибших, но, чтобы гробы не были слишком легкими, в них положат по нескольку камней с тех гор, где они встретили смерть. А 25 декабря, в день ввода, ОКСВ недосчитал в своем списочном составе сразу несколько десятков человек. Вначале перевернулась боевая машина, уступавшая на горном повороте дорогу афганскому грузовику, — экипаж и десант, всего около десяти человек, погибли. В 19.33 по московскому времени в окрестностях Кабула прогремел сильнейший взрыв: военно-транспортный самолет Ил-76 (командир капитан В. В. Головчин), на борту которого находилось 37 десантников из комендантской роты и два бензозаправщика, при заходе на посадку зацепил вершину горы и взорвался. Останки десантников собирали по обе стороны горы: и с севера, где осталась их заснеженная, еще ничего не знающая Родина, и с юга, где ждала ограниченный контингент нелегкая долгая судьба.
Еще для живых, но с учетом неизбежных потерь, прикажут одному из деревообрабатывающих заводов Туркестанского военного округа вместо солдатских табуреток и кушеток для караульных помещений делать гробы. Штат: плотники, жестянщик, два водителя. Определили: в комплект «продукции» должны входить гроб, цинк, ящик для перевозки, опилки, две новые простыни.
Вначале погибших вывозили в Ташкент — первый рейс сделал на Ан-12 подполковник Войтов Александр Миронович. Прикрыли парней сеткой для крепежа грузов, не стали плотно закрывать рампу, чтобы было в грузовом отсеке холоднее, и — из Баграма в Союз. А здесь уже шла своя арифметика: если самолету, развозившему погибших, предстояло сделать более 10—12 посадок, то в рейс уходило два экипажа: один летал по югу страны, второй — по северным областям. На Дальний Восток отправляли рейсовыми самолетами, и служба военных сообщений выписывала квитанцию на груз «200». Однако уже через несколько недель стала употребляться другая фраза — «черный тюльпан». Оказывается, было в Ташкенте похоронное бюро с таким названием, и кто-то, отлетающий в Афган, перенес его на «пункты сбора и отправки тел погибшего личного состава» — так официально именовались морги. В Афгане их было четыре: в Шинданде, Баграме, Кабуле и Кундузе. Затем название перенесли на самолеты, да так и осталось.
А деревообрабатывающий завод гнал свою «продукцию» до ноября 1988 года. Видимо, в это время было принято окончательное решение на вывод войск, и «нестандартное подразделение» гробовщиков, не предусмотренное, кстати, ни в одном уставе и наставлении, расформировали. После 15 февраля 1989 года, дня вывода ОКСВ, на складе готовой продукции останется около пятисот «изделий», которые, кстати, не очень долго лежали без спроса — авария под Уфой потребовала сразу около четырехсот гробов.
И самое невероятное в этой истории с «черным тюльпаном» (кстати, на Байконуре, где встречается этот цветок, его, как очень редкий, дарят самым любимым женщинам) то, что завод по изготовлению гробов все эти годы находился в пятистах метрах от «пересылки» — места, где предварительно собирали солдат и офицеров перед отправкой в Афганистан. Вот такое соседство... Сейчас завод занялся изготовлением своей довоенной продукции, а на «пересылке» останавливаются команды, сопровождающие воинские грузы.
Есть возможность и смысл привести подсчет потерь ограниченного контингента в период с 25 декабря 1979 года по 15 февраля 1989 года по годам.
1979 год — 86 человек, в том числе 10 офицеров. Боевые потери составили соответственно 70 и 9.
1980 год — 1484, в том числе 199 офицеров. Боевые потери: 1229 и 170.
1981 год — 1298, в том числе 189 офицеров. Боевые потери: 1033 и 155.
1982 год — 1948, в том числе 238 офицеров. Боевые потери: 1623 и 215.
1983 год — 1446, в том числе 210 офицеров. Боевые потери: 1057 и 179.
1984 год — 2343, в том числе 305 офицеров. Боевые потери: 2060 и 285.
1985 год — 1868, в том числе 273 офицера. Боевые потери: 1552 и 240.
1986 год — 1333, в том числе 216 офицеров. Боевые потери: 1068 и 198.
1987 год — 1215, в том числе 212 офицеров. Боевые потери: 1004 и 189.
1988 год — 759, в том числе 117 офицеров. Боевые потери: 639 и 106.
1989 год — 53, в том числе 10 офицеров. Боевые потери: 46 и 9.
В процентном отношении потери выглядят так: 0,8—0,9 процента погибших от общего числа ОКСВ, или 2,5 процента от числа участвовавших в боевых действиях. То есть воюющая 40-я армия теряла в день четыре человека. Американцы назовут это «неплохим» результатом для советского военного командования. Но это статистика.
А тогда, 17 марта 1979 года, тело майора Бизюкова Николая Яковлевича вывезут на машине в Кушку, а оттуда уже направят в Красноярский край, Партизанский район, село Вершино-Рыбное. Кладбище села Вершино-Рыбное...
