Тайны гибели российских поэтов: Пушкин, Лермонтов, Маяковский (Документальные повести, статьи, - Давидов Михаил Иванович
А дальше, на третьей странице, идут «дописки», не имеющие уже главного смыслового значения и добавленные к основной части письма уже 13 апреля и/или рано утром 14 апреля!
Именно к этим допискам, как правило, придираются отдельные литераторы, обвиняя поэта в несерьезности, мелочности письма.
В любом случае, основная, наиболее важная часть письма написана 12 апреля, и затем поэт, колеблясь, оттягивая роковой выстрел, ходил с готовым письмом еще два дня.
Вспомнил о Вапповцах, Ермилове и сделал дописки в письмо; у него был долг перед фининспектором, поэтому он сделал в заключение финансовые распоряжения.
Разговоры о «мелочности, ничтожности» письма я считаю надуманными.
Ким Ляско удивляется: «О чем думает человек, приговоривший себя к смерти!.. Не о душе, не о том, каким он предстанет перед Верховным Судией, а о каких-то мелочах и пустяках…» [295].
Вот и журналист В. И. Скорятин не верил, что «такое вот суетное письмо вышло из-под пера поэта» [296]. Валентин Иваныч изначально, еще до сбора фактов, был на 200 % уверен, что Маяковского убили. А следовательно, письмо писал совсем не он. Его, мол, сочинили враги поэта, гэпэушное окружение Бриков. Написали 12 апреля, но не сумели убить поэта ни 12-го, ни 13-го. Единомышленники Скорятина поэтому называют предсмертное письмо «просроченным мандатом на убийство».
Особенно В. Скорятину не понравился… карандаш Маяковского. Валентин Иваныч никак не мог поверить, что прощальное письмо можно написать карандашом, имея такую замечательную авторучку «Паркер».
«Известно, что Маяковский с величайшим пиететом относился к своим авторучкам, — строит свою гипотезу Скорятин. — Пользоваться „стилом“ он не разрешал никому и ни при каких обстоятельствах. Заполучить ручку поэта даже на короткое время было невозможно. Да и подделать почерк „чужой“ авторучкой нелегко… Все эти сложности устраняются, если воспользоваться карандашом. А уж сам почерк — сущий пустяк для профессионалов из ведомства Я. Агранова» [297].
Но почерковеды хорошо знают, что подделать почерк карандашом так же трудно, как и авторучкой!
В ГММ у ведущих специалистов я поинтересовался, только ли авторучкой писал поэт? Оказалось, наоборот, большинство творческих рукописей поэта написано карандашом! Поэтому написание последнего письма именно карандашом вполне естественно, и в этом нет ничего странного и необычного.
Однако, в связи с сомнениями некоторых современных исследователей в подлинности прощального письма В. В. Маяковского, дирекция ГММ направила его на почерковедческую экспертизу Она была проведена во Всероссийском НИИ судебных экспертиз с участием ведущих российских специалистов судебно-почерковедческой экспертизы Ю. Н. Погибко и других. В качестве сравнительного материала использовались подлинные образцы почерка Маяковского (стихотворения, записи). Вывод исследования был категоричен: «Рукописный текст предсмертного письма от имени Маяковского В. В., датированный 12.04.30 г. — выполнен самим Маяковским Владимиром Владимировичем» [298].
Таким образом, в результате подлинного научного исследования абсолютно точно установлено, что прощальное письмо выполнено самим Маяковским.
Но почему письмо датировано именно 12-м числом апреля?
«Историки должны по минутам просчитать день 12 апреля, когда была написана записка, ставшая предсмертной. Тайна кроется не в 14-м дне апреля, а в 12-м» [299], — пишет профессор А. В. Маслов.
Обращая свои взоры лишь на 12 апреля и не находя в череде этого дня что-то знаковое для провокации суицида, исследователи заходили в тупик.
Однако наш анализ [300] показывает, что роковое событие, развернувшее цепочку суицидальных устремлений Маяковского, произошло еще на один день раньше — 11 апреля 1930 года. Об этом событии лишь в 1938-м записала в своих воспоминаниях Вероника Полонская, но о нем поклонники поэта узнали по существу совсем недавно, когда были открыты для доступа спецхраны ГММ. В сокращенном виде воспоминания В. В. Полонской были опубликованы в 1987 году, а в достаточно полном виде — только в 2005-м в книге «Следственное дело В. В. Маяковского».
В оригинале воспоминаний Вероники Витольдовны записано:
«…Между нами произошла очень бурная сцена. Мы оба были очень взволнованы и не владели собой. Я почувствовала, что наши отношения дошли до предела. Я просила его оставить меня, и мы на этом расстались во взаимной вражде. Это было 11 апреля» [301].
Утром 12 апреля Маяковский и Полонская не встречались. Вообще, для них обоих было неясно, будут ли они еще когда-нибудь встречаться. Днем 12 апреля Полонскую вызвали к телефону: «12 апреля у меня был дневной спектакль. В антракте меня вызывают по телефону. Говорит Владимир Владимирович. Очень взволнованный, он сообщает, что сидит у себя на Лубянке, что ему очень плохо… Только я могу ему помочь, говорит он. Вот он сидит за столом, его окружают предметы — чернильница, лампа, карандаши, книги и прочее. Есть я — нужна чернильница, нужна лампа, нужны книги. Меня нет — и все исчезает, все становится ненужным… Владимир Владимирович сказал: „Да, Нора, я упомянул Вас в письме к правительству, так как считаю Вас своей семьей. Вы не будете протестовать против этого?“ Я ничего не поняла тогда… ответила: „Упоминайте где хотите!..“» [302].
Совершенно ясно, что к моменту телефонного разговора Маяковский или только что написал, или продолжал писать предсмертное письмо!
Среди нескольких причин самоубийства Маяковского, несомненно, главная — «крушение любовной лодки», неудачная, несчастная любовь. И Владимир Владимирович прямо, без утайки, называет эту причину в прощальном письме. И ему надо верить! Такие сильные и страстные натуры, как Маяковский, открыто, не таясь, показывают свои намерения.
Да, Владимир Маяковский, когда в 1990-х годах с него были сброшены идеологические советские покрывала, оказался не только железным революционным бойцом, но и самым настоящим романтическим Дон Жуаном. И это неплохо. Плохо, что, по образному выражению Кима Ляско, чересчур много женщин сажал он в любовную лодку, среди которых попадались и замужние, которые сопротивлялись. И лодка оказалась перегруженной, не выдержала, села на мель.
Нужно ли было из-за этого стреляться?
«Нет!» — считают Михаил Булгаков и многие другие здравомыслящие граждане. Но Маяковский был особенный человек, не похожий на всех. Он всегда ставил на карту все, вплоть до жизни!
В своей жизни Маяковский любил 13 женщин. Вероника Полонская была 13-й, роковой, последней и самой страстной любовью Маяковского. Идея во что бы то ни стало жениться на ней стала навязчивой. Пожар любви заживо сжигал поэта.
Вспоминаются строчки любвеобильного Маяковского:
Вероника Полонская оказалась самой большой любовью Маяковского. Но одновременно она являлась женщиной, недостойной его любви.
По свидетельству Николая Асеева, в трагические дни апреля 1930 года Владимир Маяковский с болью и мукой во взгляде и голосе признался Веронике: «Я не могу жить без тебя!»
«Ну и не живите!» — спокойно, почти весело прощебетала она.
Рис. 1. Владимир Владимирович Маяковский. Фото пермского журналиста П. Половодова. 1928 г.
