Тайный советник вождя - Успенский Владимир Дмитриевич (книги онлайн полные версии TXT) 📗
Не считая меня специалистом в делах национальных, Иосиф Виссарионович все же в разговорах со мной несколько раз касался израильской темы и, думаю, не без пользы выслушал мои соображения. Но крайней мере два. Первое. В самом начале нашей эры иудеи потерпели поражение в войне с Египтом, что привело к исходу из родных мест, рассеиванию по всему свету, тогда еще не слишком большому: от Испании до Северного Кавказа. Евреи приспосабливались к условиям тех мест, где оказались, усваивая нормы и правила поведения, язык, традиции и культуру, ничем внешне не отличаясь от аборигенов. Но это лишь мимикрия. В течение многих и многих веков, живя в различных странах, иудеи сохраняли свою сущность, свои внутренние связи, систему верований и подчиненности. Получается так. Все государства имеют вертикальную структуру, построены по принципу пирамиды. Основание — территория и народонаселение. Вершина — правители, а в развитых странах еще и культурная элита. Входя в такие пирамиды, еврейский народ, ко всему прочему, имеет еще свое особое постоянное всемирное государство горизонтального типа, без видимой власти, без писаных законов: государство-невидимку, не имеющее границ, иными словами, безграничное. Создание же Израиля послужит экономической и политической базой для усиления повсюду еврейского влияния, теперь уже не только завуалированного, но и открытого. Иудеи начнут строить свою собственную пирамиду, расширяя ее, постепенно захватывая экономику и власть в других государствах. Они, например, в значительной мере прибрали к рукам Америку, а когда полностью оккупируют ее, возьмутся за нас.
— Почему именно за нас? — поинтересовался Сталин.
— Не за Германию же, которой они боятся, как черти ладана. Мелкие страны им не интересны. А у нас просторы, природные богатства, доброжелательные и доверчивые люди, разные национальности, терпимо относящиеся друг к другу. Идеальные условия для проникновения.
— Значит, чем больше их уедет, тем лучше для нас, меньше забот.
— Уедут самые неприспособленные, самые неустроенные или обиженные. Останутся умные, хитрые, агрессивные: будут осуществлять то, что подскажет им горизонтальное всемирное государство, получившее к тому же прочную вертикаль в виде Израиля.
Это — одно мое соображение. Другое я высказал полушутя, но на Сталина оно произвело, пожалуй, более сильное впечатление, нежели первое. Он, готовившийся когда-то стать священником, не был чужд мистике, а на склоне лет тем паче. Напомнил Иосифу Виссарионовичу, что в пророческих писаниях сказано: явится на землю антихрист, потомок Сатаны, сын четвероногого Зверя, то есть животного, изнасилованного Нечистым, но в облике человечьем. Этот дикий Мессия принесет ненависть и страх, насилие и кровь, приблизит гибель добра и справедливости. И обедняет народ, и развалится Русь — насчет Руси это я от себя. То есть наступит конец света. А случится сие,
Когда еврей в Сион придет
И небеса пошлют комету.
— Конец света? — переспросил Сталин. — Значит, грядет второе пришествие… Вы прямо-таки провидец, Николай Алексеевич, — усмехнулся он. — Но где же комета?
— За кометой дело не станет, мало ли их шастает вокруг Земли. А другая предпосылка уже создана собственными руками.
Как бы там ни было, Иосиф Виссарионович своего мнения не изменил. Факт свершился: "еврей пришел в Сион".
С 30 апреля 1948 года на географических картах появилось новое государство — Израиль. Родилось оно с болью и кровью, вопреки воле палестинцев, воле арабов, и с тех пор кровь там льется почти беспрерывно, один конфликт сменяет другой.
Западные страны довольно быстро, еще до официального признания Израиля, смирились с тем, что произошло, и даже поспешили извлечь как можно больше выгоды из события, против которого столь яростно возражали. Страны-банкиры поняли, что от них не убудет. Богатые евреи насиженных мест не покидали, "любили море с берега", как говорят о тех мореманах, которые предпочитают красоваться в морской форме на суше, не отправляясь в изнурительные рискованные рейсы. В Израиль уезжала еврейская голытьба, бесприютные бедняки, бесперспективные середнячки либо совсем уж распропагандированные националисты-фанатики, которых умеренные евреи боялись почти так же, как недавно боялись гитлеровцев.
Практично-беспринципные янки вообще сотворили такой кульбит, что неизощренному человеку оставалось только ахнуть и удивленно покачать головой. От полного отрицания идеи — сразу к безусловной поддержке и неограниченному финансированию. По принципу: если нельзя сражаться — можно купить. Тем более иудеев, склонных к торговле во всех ее разновидностях, от дерьма до души, от возвышенного до телесного. И купили, не жалея средств, практически взяв всех жителей Израиля на свое полное обеспечение, как берут на довольствие военнослужащих: выполняй приказы и сыт будешь. А чего скупиться-то, платили все те же еврейские банкиры-предприниматели, "любившие море с берега". С далекого заокеанского берега. Но и банкиры просто так, без процентов, без «навара» денег не дают, даже своим собратьям. Платят — значит, за что-то. Но за что?
События, связанные с созданием Израиля, совпали по времени с неудачами, постигшими американцев в развязанной ими "холодной войне" против Советского Союза, с провалом пресловутого "плана Маршалла" как в военном, так и в экономическом отношении. Оставалось уповать только на третий раздел плана, на подрыв социалистического лагеря изнутри. Работа эта кропотливая, малозаметная, долговременная, но, по мнению наших противников, способная в конце концов дать ощутимые результаты: ржавчина медленно, но верно разъедает металл. Одной из главных баз для такой деятельности был избран Израиль. Почему? Да потому, что из западных стран он крепче всех связан был с Советским Союзом, с государствами Восточной Европы. Довольно свободный проезд туда и оттуда. Постоянное общение родственников, оказавшихся по ту и другую сторону "железного занавеса", еще не утраченное доверие московского руководства к своему «детищу». Ну, и другие возможности. В том числе использование действовавшей в России сионистской организации «Джойнт», прикрывавшейся маской благотворительности, захватившей в свои сети значительное количество евреев-интеллигентов, врачей и ученых.
После войны в Париже вышла небольшая книжечка стихов какого-то русского эмигранта, помеченная только инициалами, которые ничего для меня не значили. Одно время книжечка эта, в стопке другой эмигрантской литературы, лежала на столе Иосифа Виссарионовича — для ознакомления. Мне запомнились несколько четверостиший безымянного автора, злободневных в ту пору. Приведу такое:
Умом Россию не понять,
Аршином общим не измерить.
Ее нельзя завоевать,
Зато возможно объевреить.
Четкая формулировка — руководство к действию для тех пропагандистов и осуществителей "плана Маршалла", которые поставили перед собой цель тихой сапой раздробить, развалить Советский Союз, превратить нашу Великую Державу во второстепенное государство, в полуколонию, в сырьевой придаток. Мы в Москве все заметней ощущали, что идеологическая агрессия против нас обретает новую окраску, втягивает в свою орбиту новые силы. Сопротивление этой агрессии постепенно перерастало из борьбы с низкопоклонством перед Западом в борьбу с космополитизмом, который зыбко балансировал на грани предательства. А заложниками в этой обоюдоострой борьбе стали в основном евреи.
9
При чтении книг Иосиф Виссарионович любил делать пометки на полях, выражая свои эмоции, соображения, как бы завязывая узелки на память. А поскольку заметки эти делались для себя, они интимны, искренни, раскрывают сущность человека глубже и вернее, чем официальные высказывания или обычные разговоры, где зачастую "мысль изреченная есть ложь". Много любопытного можно почерпнуть из заметок Сталина. Приведу лишь одну, сделанную в книге Анатоля Франса "Последние страницы. Диалоги под розой". Подчеркнута фраза "Что же касается Бога христиан, то у него от его иудейского происхождения осталась ужасающая жестокость и крайняя мелочность. Во многих отношениях". А рядом слова Сталина: "Анатоль порядочный антисемит". Вижу, как при этом Иосиф Виссарионович осуждающе и не без иронии головой покачал: эко разбушевался категоричный писатель!
