История разведывательных служб Израиля - Равив Ден (книги бесплатно полные версии TXT) 📗
Вместе с тем это было довольно тусклое агентство, которое всегда стояло в тени «Моссада» и «Амана». Лишь изредка на долю «Шин Бет» перепадали какие-то крохи признания, главным образом через оперативный департамент, который был общим с «Моссадом». Например, иногда проводились некоторые захватывающие зарубежные операции вроде похищения Адольфа Эйхмана или розыска Йосселе Шумахера.
В целом «Шин Бет» выполняла неблагодарную задачу по наблюдению за иностранными шпионами и внутренними подрывными элементами. Естественно, что арабское меньшинство в Израиле всегда было главным контингентом разработки этой службы.
Всего за год до Шестидневной войны правительство ликвидировало военную администрацию, существовавшую в арабских поселках и деревнях с момента окончания войны за независимость 1948 года. Израильтяне арабского происхождения всегда имели право голосовать на выборах в кнессет, но их повседневная жизнь управлялась совсем не так, как это было в местах, населенных евреями. В районах с преобладающим арабским населением, особенно в Галилее, на севере Израиля, все жители находились под неусыпным наблюдением «Шин Бет».
Рекомендация об отмене военной администрации в конкретных районах Израиля была высказана в 1966 году бывшим работником «Моссада» Шмуэлем Толедано, который в тот период был советником Эшкола по арабским делам. Хармелин поддержал это предложение, но не потому, что «Шин Бет» вдруг воспылала любовью к арабам и их гражданским правам, а потому, что это отвечало интересам национальной безопасности.
Задача «Шин Бет» заключалась в том, чтобы не допустить превращения арабов в пятую колонну, которая будет действовать в интересах своих братьев по ту сторону границы. Отмена военной администрации, по мнению «Шин Бет», способствовала бы интеграции арабов в израильское общество, получению ими образования в израильских университетах, создала бы для них равные возможности в бизнесе, развитии карьеры, повышении своих доходов, ликвидации ощущения дискриминации, разочарования и чувства безысходности, которые способствовали появлению «подрывных» настроений. «Шин Бет» считала, что отмена официальных ограничений в отношении израильских арабов внесет успокоение в этот сектор общества и будет способствовать изоляции экстремистов, недовольных жизнью в Израиле.
Предложение Толедано было принято. Это знаменовало собой внесение существенных коррективов в работу «Шин Бет», с которых, собственно, и началась эра Хармелина. До того времени, когда ему предложили заменить бесцветного и сугубо делового Манора, Хармелин возглавлял в «Шин Бет» службу контрразведки. Теперь он намеревался сделать охоту на шпионов основной функцией «Шин Бет».
Новый шеф любил профессию контрразведчика. Достижение успеха на этом направлении требовало особой изощренности, а допросы подозреваемых — немалого интеллектуального напряжения. Чтобы выявить слабые места у подозреваемого, нужно было вообще хорошо знать человеческие слабости. Следователь «Шин Бет» и вероятный шпион или предатель могли вместе пить кофе, не прибегая к насилию и соревнуясь в интеллектуальном превосходстве.
Йозеф Хармелин привлекал внимание своим высоким ростом, но наиболее запоминающейся чертой было его абсолютно бесстрастное лицо. Умение скрывать свои чувства — очень полезное качество для разведчика, и он, видимо, был наделен им от рождения, когда появился на свет в Вене в 1923 году.
После аншлюса 1938 года, когда Австрия была включена в состав нацистского рейха, родители Хармелина уехали в Мексику и тем самым избежали приближавшегося Холокоста. Однако юный Йозеф, который был более привержен идеям сионизма, чем его родители, отправился в Палестину. Там он учился в сельскохозяйственной школе Бен Шемен, из которой вышли будущий премьер Шимон Перес и будущий шпион Вольфганг Лотц. Подобно Харелу и Амиту Хармелин работал в кибутце, а потом поступил в британскую армию. После войны он вступил в «Хагану», где познакомился с Харелом, а когда Израиль обрел независимость, стал сотрудником «Шин Бет» и постепенно достиг высшего поста в этой организации.
Его отношения с Леви Эшколом, назначившим его на этот пост, были довольно официальными, но Эшкол стремился к другому. Как премьер-министр, отвечавший за деятельность «Моссада» и «Шин Бет», он желал установления тесных и даже дружеских отношений с Хармелином — в отличие от шефа «Моссада» Меира Амита, который часто доставлял ему неприятности.
Эшкол считал Хармелина безукоризненно честным, искренним человеком, который во всем стремился к совершенству. С другой стороны, Хармелин был слишком скучен для Эшкола, изощренного политика, мастера партийных интриг и любящего шутку человека. Это чувство юмора не находило отклика у Хармелина, несмотря на постоянные попытки Эшкола оживить их беседу юмором и мудростью на его любимом идише.
Однажды «Шин Бет» выявила подготовку к покушению на жизнь премьера и удвоила его охрану. Каждую неделю поступали сигналы о том, что премьер-министр может быть убит, которые в целом игнорировались, так как израильтяне считали, что настоящий убийца никогда не будет писать письма с угрозами. После убийства президента Джона Кеннеди «Шин Бет», однако, стала относиться к этим сигналам более серьезно и избегать ненужного риска.
И сразу после гибели Кеннеди Хармелин, в обязанности которого входила организация охраны премьер-министра, заявил Эшколу, что теперь у него будет два круглосуточных телохранителя вместо одного.
— Но вы можете полностью полагаться на их способность хранить секреты, — добавил шеф «Шин Бет», памятуя о том, что Эшкол был вдов и время от времени мог принимать у себя женщин. — Если у вас будут встречи интимного плана, — пояснил Хармелин, — они не проронят ни слова.
Эшкол с типичным для него юмором ответил:
— Наоборот. Пусть рассказывают.
Но Хармелин даже не улыбнулся этой шутке. Так же бесстрастно он повел себя, когда получил новое задание — поддержание порядка на оккупированных территориях.
Решение возложить на «Шин Бет» ответственность за поддержание порядка на оккупированных территориях, распространив таким образом юрисдикцию службы внутренней безопасности за пределы официальных границ Израиля, было принято 19 июня 1967 г. на заседании «Бараш» — комитета начальников разведслужб Израиля. Прошла всего неделя со времени триумфального окончания Шестидневной войны, и ощущение победы кружило голову. По традиции комитета «Бараш» на заседании председательствовал руководитель «Моссада»; в заседании участвовали руководители «Амана» и «Шин Бет» — соответственно Аарон Ярив и Хармелин, а также начальник национальной полиции и генеральный директор министерства иностранных дел.
Израильское правительство испытывало некоторые трудности в определении статуса захваченных территорий. Была ли это часть «освобожденной» библейской прародины Израиля или это были «оккупированные» земли враждебных государств?
При отсутствии политического решения об оккупированных землях комитет «Бараш» вынужден был принять тактику административного «кнута и пряника», направленную на то, чтобы сохранить «статус-кво» с главным акцентом на поддержание порядка. Надеясь вбить клин между большинством палестинцев и воинствующим меньшинством, руководители разведсообщества решили, что жителям будет позволено вести нормальную жизнь. Это был «пряник».
«Кнут» заключался в том, чтобы неотвратимо и строго наказывать тех, кто будет участвовать в подрывных или насильственных действиях. Палестинцы, помогающие повстанцам, будут наказываться тюремным заключением и уничтожением домов — обычно путем подрыва их динамитом. Эти громкие взрывы должны были служить предостережением всем остальным. Потеря дома была большим несчастьем, но самым суровым наказанием, которое могла применить «Шин Бет», было изгнание. С первых же недель управления тем, что Израиль называл «административными территориями», арабы, подозреваемые в связях с ООП, выдворялись в Иорданию без права возвращения.
Практическая реализация политики «кнута и пряника» была непростой задачей, и агенты «Шин Бет» не были к этому готовы. Для них захваченные Израилем территории были «терра инкогнита» — незнакомый и чуждый мир, где агентство не имело ни своих сотрудников, ни агентуры, и все надо было начинать с нуля.
