Протоколы сионских мудрецов. Доказанный подлог. - Бурцев Владимир Львович (бесплатные онлайн книги читаем полные .txt) 📗
В качестве практических шагов по реформе Лопухин предлагал ликвидацию политической полиции; он считал, что собственно полиция должна заниматься охраной порядка, частной и общественной безопасности и должна находиться в ведении местных самоуправляющихся учреждений [60].
В общем плане Лопухин призывал к «упразднению бюрократического принципа», в чем видел «положительное начало демократическое». Развивая этот тезис, он говорил, что господство демократического принципа может быть обеспечено только при участии всего народа в законодательстве, распоряжении народными деньгами и контроле над исполнительной властью, а также в сосредоточении управления на местах в руках всего населения [61].
Продолжая деятельность, начатую разоблачением печатания антиеврейских воззваний, Лопухин написал статью «Как живется евреям в России» [62]. Она была пронизана идеей о несправедливости ограничений прав евреев. В основной части статьи была кратко изложена история русского законодательства о евреях или, точнее, — антиеврейского законодательства. Лопухин отметал все хорошо известные обвинения, выдвигавшиеся против евреев их недругами, и объяснял недостатки, присущие евреям, условиями их жизни в России и самими же законами. Например, евреев обвиняли в невежестве, отмечал автор, в то же время им ограничивали доступ в общие государственные школы, а в царствование Александра III им вообще «запрещалось учиться русской грамоте» [63].
В заключение Лопухин провозглашал: «Настало время, чтобы несправедливости и бесправию был положен конец» [64].
К сожалению, статья не была опубликована.
Характеристика Лопухина будет неполной, если не упомянуть наиболее крупную из его гражданских акций — раскрытие руководителя Боевой организации эсеров Азефа перед руководящими органами партии как платного агента охранки. Нет необходимости описывать эту акцию, ибо она достаточно широко освещена во многих публикациях [65]. Следует только остановиться на мотивах действий Лопухина.
Его двоюродный брат, В. Б. Лопухин, бывший директор департамента министерства иностранных дел писал о свойственном А. А. Лопухину мальчишеском темпераменте, лишавшем его «сплошь и рядом чувства меры» [66]. В. Б. Лопухин считал, что его брат совершил указанный поступок из чувства мести властям за неудавшуюся карьеру [67]. Такую же версию использовал ряд историков, в том числе Б. И. Николаевский [68]. Однако более правдоподобная версия состоит в отношении Лопухина к Азефу, о котором он сказал Герасимову следующее: «Вся жизнь этого человека — сплошные ложь и предательство. Революционеров Азеф предавал нам, а нас — революционерам. Пора уже положить конец этой преступной двойной игре» [69]. Лопухин считал деятельность Азефа безнравственной и хотел предотвратить новые террористические акты.
Конечно, Лопухин не был никаким революционером и тем более «красным». Урусов так характеризовал Лопухина: его влияние «не раз смягчало и вводило в законные рамки железную волю и диктаторские замашки министра (Плеве — А.М.), который, считая директора департамента либералом, все же продолжал его уважать и нередко ему уступал» [70]. Святополк-Мирский говорил, что политические взгляды Лопухина «были хотя и прогрессивные, но вполне умеренные» [71]. М. С. Комиссаров, именно тот самый, который печатал погромные прокламации в Департаменте полиции, называл Лопухина, разоблачившего его, «честнейшим человеком» [72].
Таким образом, по-видимому, именно взгляды Лопухина, его моральные принципы как раз и заставляли его восставать против двойного предательства Азефа. И они же побуждали Лопухина выступать в защиту евреев, их интересов.
За разоблачение Азефа Лопухин в 1909 г. был арестован и предан суду Особого присутствия Правительствующего Сената и приговорен к лишению всех прав состояния и каторжным работам на 5 лет. Общее собрание кассационных департаментов Правительствующего Сената смягчило приговор и 23 мая 1909 г. заменило каторжные работы ссылкой на поселение на тот же срок, который Лопухин отбывал в Восточной Сибири. 4 декабря 1912 г. Высочайшим повелением он был помилован и восстановлен в правах, после чего занимался юридической и банковской деятельностью. Приблизительно в 1922…23 гг. Лопухин по разрешению советского правительства выехал во Францию, где скончался в 1928 г.
Князь Сергей Дмитриевич Урусов родился в 1862 г. Он происходил их старинного дворянского рода, основателем которого считали Эдигея Мангита, одного из военачальников Тамерлана. В 1885 г. Урусов окончил историко-филологический факультет Московского университета и начал работать податным инспектором Перемышльского уезда Калужской губернии, в 1886 г. был избран уездным предводителем дворянства. В 1887 г. он стал председателем уездного съезда мировых судей, а в 1890…1892 гг. был председателем Калужской губернской земской управы. С 1893 по 1896 г. Урусов работал в государственном банке в Калуге, в 1897…1902 гг. — в Москве почетным мировым судьей. В 1902 г. его назначили тамбовским вице-губернатором.
После еврейского погрома в Кишиневе Урусов «неожиданно и без предварительного запроса» получил телеграмму из министерства внутренних дел о назначении Бессарабским губернатором [73].
Скорее всего, это было связано с тем, что Урусов считался «прогрессистом», потому предполагалось показать общественному мнению отрицательное отношение правительства к погромам. Оно было уверено в умиротворении края Урусовым «средствами культурными, без репрессий, без военного положения, усиленной и чрезвычайной охраны» [74].
Так какими же были политические взгляды Урусова?
Он изложил их в своей книге «Записки губернатора».
Он думал о «грядущих реформах», которые должны были бы охватить весь «русский строй». Главными задачами «после гражданской свободы» он считал реорганизацию местного самоуправления и отмену «ограничения прав отдельных частей населения империи», хотя, в частности, о положении евреев и законах о них ничего не знал [75]. После изучения законодательства Урусов, вступив в должность губернатора, решил строго соблюдать Временные правила о евреях от 3 мая 1882 г. Впоследствии он с удивлением узнал, что принятие правил мотивировалось «стремлением оградить евреев от насилий со стороны христианского населения». Однако наряду с этим Урусов предполагал исходить из общих начал «справедливости и терпимости», внушенных ему общим образованием, а также из того, что евреи являются русскими подданными, пользующимися в отношении безопасности покровительством законов и властей, наравне с основным населением страны. Кишиневский же погром он открыто признавал преступлением [76].
Правительство не ошиблось, назначив Урусова Бессарабским губернатором. Именно благодаря его деятельности на этом посту произошло успокоение кишиневских евреев после жесточайшего погрома. Да и он сам почувствовал расположение к евреям, тесно с ними общаясь [77]. Что касается законов о евреях, то Урусов стал считать их «совершенно бессмысленными и не достигающими цели» [78].
