Великие загадки истории - Пернатьев Юрий Сергеевич (онлайн книги бесплатно полные .txt) 📗
Любопытно и другое: ни о стратфордской, ни о лондонской жизни драматурга сведений никаких не сохранилось, за исключением расписок его должников и завещания, которые до сих пор вызывают недоумение критиков. Вот его текст, составленный за несколько недель до смерти: «Во имя Бога, аминь. Я, Шекспир... в полном здравии и полной памяти совершаю и предписываю эту мою последнюю волю...» Далее на трех страницах следует скрупулезное распределение между наследниками — женой и дочерьми — нажитого добра, вплоть до домашней утвари и посуды. Но особенно впечатляет то место в документе, где Шекспир завещает законной супруге и матери своих детей кровать, но при этом оговаривает, что речь идет о «второй по качеству» кровати. Между прочим, не упомянуто в завещании о книгах — весьма дорогих в начале XVII в., которые наверняка должны были быть в его доме, будь он таким разносторонне образованным человеком.
К этому следует добавить, что не уцелело рукописей ни одной из пьес Шекспира, ни одного его письма, ни прижизненных портретов, ни отзывов современников. Сомнительны даже сохранившиеся подписи драматурга под несколькими юридическими документами. Здесь тоже возникает вопрос: не подписывались ли нотариусы за клиента, который в таком случае обнаруживает свою неграмотность? Кстати, в самом завещании, процитированном выше, имя Шекспир записано один раз в традиционном начертании, а в другом месте как Шекспер.
Надо сказать, что Шекспер стал Шекспиром по какой-то иронии судьбы, точнее сказать, из-за созвучия его фамилии с псевдонимом того, кто подписывал свои произведения «Shake-speare» — Потрясающий Копьем. Именно так переводится имя, стоящее под творениями Великого Барда, и именно так, через дефис, оно было написано под его первым произведением — поэмой «Венера и Адонис», вышедшей в 1593 г.
Это и множество других несоответствий и породили так называемый «шекспировский вопрос», который не имеет прецедентов в истории мировой литературы. Начиная с XIX в. шекспироведение разделилось на два враждующих лагеря: стратфордианцев (т. е. признающих автором Шекспера из Стратфорда, и нестратфордианцев, пытающихся найти реального автора, скрывающегося под маской). Последние, основываясь на косвенных доказательствах, выдвинули несколько «кандидатов в Шекспиры», о чем речь еще впереди.
Проблема заключается в том, что, судя по количеству и высокому интеллектуальному наполнению Произведений, их автор обладал гигантским, ни с чем не сравнимым объемом активного лексикона — от 20 до 25 тысяч слов, в то время как у самых образованных и литературно одаренных его современников, скажем, таких как философ Фрэнсис Бэкон, — около 9—10 тысяч слов, у Теккерея — 5—6 тысяч слов. Современный англичанин с высшим образованием употребляет не более 4 тысяч слов. Шекспир же, как сообщает Оксфордский словарь, ввел в английский язык около 3200 новых слов — больше, чем его литературные современники Бэкон, Джонсон и Чапмен, вместе взятые.
Автор пьес хорошо знал французский язык (в «Генрихе V» целая сцена написана на французском), итальянский, латынь, разбирался в греческом, прекрасно ориентировался в истории Англии, в древней истории, мифологии, географии, во многих вопросах государственного управления, что можно встретить лишь у опытного политического деятеля. В некоторых пьесах автор откровенно выражает свои симпатии к аристократии и презрение к черни, довольно странные для сына мелкого торговца из небольшого провинциального городка.
Сюжет «Гамлета» взят из книги француза Бельфоре, переведенной на английский только через сто лет. Сюжеты «Отелло» и «Венецианского купца» заимствованы из итальянских сборников, также появившихся на английском только в XVIII в. Сюжет «Двух веронцев» взят из испанского пасторального романа, до появления пьесы никогда не публиковавшегося на английском.
Установлено также, что Шекспиру была прекрасно известна древняя и современная литература, он использовал сочинения Гомера, Овидия, Сенеки, Плутарха, причем не только в переводах, но и в оригиналах. Исследованиями ученых подтверждена основательность познаний автора пьес в юриспруденции, риторике, музыке, ботанике (специалисты насчитали 63 названия трав, деревьев и цветов в его произведениях), медицине, военном и даже морском деле: доказательством тому — команды, отдаваемые боцманом в «Буре». Прибавим то, что драматург хорошо знал многие места Северной Италии, Падуи, Венеции, естественно, помимо Англии... Короче говоря, в произведениях Шекспира видна личность чрезвычайно эрудированная, высокообразованная, владеющая языками, знающая зарубежные страны, осведомленная о быте высокопоставленных кругов тогдашнего английского общества, включая монархов, личность, знакомая с придворным этикетом, родословными, языком самой высокородной знати.
Теперь о рукописях. В 90-е годы имя Шекспира уже было известно издателям, которые буквально охотились за всем, что писал талантливый автор. На этом зарабатывали как сами издатели, так и поэты и драматурги, т. е. все, кроме самого Шекспира, притом, что его пьесы стоили неплохих денег. Куда же они исчезли, если учесть, что с ними работали десятки людей?
Среди немногих достоверно известных моментов биографии Уильяма Шекспера есть и еще один факт, вызывающий массу толкований. Это упомянутый выше полный переворот в судьбе тридцатилетнего человека, который вырос в провинциальном городке, был выгодно женат на женщине, родившей ему троих детей. Но вдруг по какой-то причине Уильям оставляет этот привычный мир и уезжает в Лондон, где становится комедиантом. Что это означало? Да то, что в глазах обывателей он присоединился к людям, считавшимся в то время чуть ли не бродягами, не имевшими даже постоянного помещения, где они могли бы заниматься своим ремеслом (первый театр в Лондоне строился уже после того, как Шекспер стал актером). Иными словами, блага, гарантированные прежним социальным статусом, он променял на непостоянство фортуны, вовсе не благоволившей к актерам, которых городские власти и, в частности, лорд-мэр постоянно изгоняли из деловой части Лондона.
Но, на удивление, молодой стратфордец очень быстро преуспел в новой, непривычной для себя среде. Играя на сцене, перелицовывая старые пьесы и создавая собственные, он сумел выделиться на фоне остальных актеров-профессионалов, стать пайщиком труппы и в конце концов вполне состоятельным человеком.
К сожалению, биографам ничего не известно о его реальной жизни в Лондоне. Зато хорошо известна сама атмосфера, в которой вращался драматург. Это был мир комедиантов и их аристократических покровителей, королевский двор, где они нередко ставили спектакли и могли лицезреть королеву, дома знати, куда писателей приглашали, чтобы заказать им сценарии для живых картин или любительских пьес-масок. Здесь ценились незаурядность, талант, каковыми Шекспер из Стратфорда несомненно обладал, а потому и был сразу же замечен столичной знатью. Сначала на него обратил внимание граф Саутгемптон, который представил даровитого автора молодым, блестящим аристократам графам Эссексу и Рэтленду. Последнего Шекспер очень заинтересовал, пусть и с учетом того, что Рэтленд выбрал его лишь для предполагаемого участия в своей грандиозной литературной мистификации.
И здесь наступает другой поворотный момент в судьбе Шекспира, который также не получает внятного объяснения, — его столь же внезапный разрыв с театральным миром и возвращение в Стратфорд. Даже если предположить, что он не был творцом гениальных пьес, неясно, почему преуспевающий делец, каким он видится нестратфордианцам, не остался в столице, где так успешно вел дела? Что заставило его вернуться? Чувство долга перед семьей, которая на многие годы была чужда ему и покинута? Болезнь, усталость от неустроенного быта? Философическое умонастроение на закате жизни и сознательное направление ее в новое русло? На эти вопросы тоже нет ответа.
Сомнения относительно личности Шекспира появились еще в XIX в., на закате аристократической эпохи, которую олицетворяли истинные джентльмены. В основе неприятий, помимо естественного обывательского изумления перед необыкновенной одаренностью и плодовитостью драматурга, лежал, несомненно, и буржуазный снобизм. Многим трудно было признать, что божественным даром наделен человек незнатного происхождения и темной биографии. А главное, каким образом заурядный актер из провинциального Стратфорда сумел затмить высокие университетские умы и знаменитых столичных драматургов?
