«Уродливое детище Версаля» из-за которого произошла Вторая мировая война - Лозунько Сергей (читать книги онлайн полные версии .txt) 📗
Говорилось в меморандуме и о Польше. Очень интересно, каким представлялось Лондону будущее этого государства еще тогда (до революции в России). «Это королевство должно быть связано с Россией только личностью его государя, но во всех остальных отношениях должно пользоваться полной независимостью», — говорилось в документе. Предоставление независимости на таких условиях, полагали в британском МИД, вполне удовлетворит национальные стремления польского народа, «а если сверх того удалось бы добиться для Польши выхода ее торговли к Балтийскому морю, то создалось бы государство, которое с точки зрения национальных устремлений и экономических интересов обещает быть устойчивым».
Обращали внимание британские стратеги на глубокий германопольский антагонизм. Кроме того, Польша уже тогда (на момент, когда Российская империя еще являлась их союзником, а русские солдаты проливали кровь на полях Первой мировой войны) виделась им как буферное государство между Германией и Россией. И хотя англичане отмечали, что это должна быть дружественная России Польша, но при одном непременном условии — пока действия России отвечают интересам союзников: «есть все основания полагать, что будущее польское государство станет буферным государством между Россией и Германией в лучшем смысле этого слова, то есть Россия будет иметь своим соседом такую Польшу, которая вряд ли при каких-либо обстоятельствах присоединится к союзу против России, пока последняя останется верна программе союзников», — сказано в меморандуме. Иными словами, уже тогда в Лондоне видели Польшу, ориентированную на союзников и зависимую от союзников.
«Это новое польское государство будет одним из самых могущественных независимых государств, которые, как мы думаем, возникнут после распада Австро-Венгрии. С точки зрения Англии и Франции, этот конгломерат государств окажется надежным барьером против господства России в Европе и против германского продвижения на Ближний Восток, ибо эти государства будут удовлетворены тем, что их национальные стремления осуществятся и они станут сильными в экономическом отношении, которое будет достигнуто путем предоставления им естественных выходов к морю для торговли», — говорилось в документе. Что до последнего — то уже тогда англичане рассматривали создание не просто независимой Польши, но экономически независимой (прежде всего от своих соседей, России и Германии). Достичь этого планировалось в т. ч. посредством предоставления Польше выхода к Балтийскому морю за счет отторжения от Германии Данцига — что позволило бы полякам вести активную внешнеэкономическую деятельность.
Любопытен и тезис о Польше как о «барьере против господства России в Европе». Как видим, Польшу в Лондоне рассматривали не только как «буфер» между Россией и Германией, но и как «барьер» против России. Так что когда впоследствии о Польше станут рассуждать как о «бастионе против большевиков» (поляки и сами себя станут позиционировать в данной «великой роли») — это не более чем игра слов, прикрывающая геополитическую суть.
Конечно же, англичане отдавали себе отчет в том, «какое сопротивление может встретить такое предложение в Петрограде». Еще бы! Ведь получалось, что Россия воюет, чтобы выйти из войны в худшем геополитическом положении в Европе, чем то, которое она имела в 1914-м. России предлагалось своими руками сотворить «польский рычаг», с помощью которого союзники имели бы возможность воздействовать на российскую политику в Европе.
Поэтому, чтобы достичь своей цели, британские союзники рассчитывали воспользоваться военными проблемами России: «мы сознаем также, что вряд ли удастся его (сопротивление России столь „заманчивому“ предложению. — С. Л.) преодолеть, если военная ситуация не заставит Россию потребовать англо-французского содействия, чтобы обеспечить освобождение своей территории, находящейся сейчас в руках неприятеля».
«Мы ни на минуту не берем на себя смелости делать какие-либо предложения относительно того, как сможем преодолеть такое сопротивление (России. — С. Л.), но мы хотели бы указать, что решение, предложенное нами, — наилучшее с точки зрения союзников», — говорилось в меморандуме [10]. А что до точки зрения России — это дело такое.
Подобные взгляды на Польшу — как антигерманского и антироссийского цербера в Восточной Европе — впоследствии привели к фатальным последствиям.
В рождественские дни 1916-го намерение воссоздать независимую Польшу было подтверждено в ходе совещания премьеров Англии, Франции и Италии, проходившего в Лондоне. 10 января 1917 г (нота стран Антанты президенту США Вильсону) были озвучены требования союзников, являвшиеся по их мнению обязательным условием «любого мирного урегулирования», среди прочего: «проведение в жизнь царского манифеста об освобождении Польши» [11]. Хотя, как мы знаем, уже тогда союзники вынашивали куда более далеко идущие планы относительно Польши, чем те, что были изложены в царском манифесте.
22 января 1917 г., за три месяца до вступления в войну США, Вильсон сделал заявление, что Польша должна быть «единой, самостоятельной и автономной» [12].
И тут подоспела Февральская революция в России. Союзники не упустили возможности, чтобы усилить свои требования: «Польша должна быть не просто восстановлена, но восстановлена в условиях, которые дадут свободу ее угнетенному населению. События последних нескольких дней в России (имеется в виду революция и отречение Николая II. — С. Л.) сделали эту возможность более близкой к осуществлению, чем когда-либо прежде», — заявил в марте 1917-го Ллойд Джордж по итогам заседания имперского военного кабинета [13].
27 (14) марта 1917 г. Петроградский совет принимает воззвание к народам всего мира заключить мир без аннексий, провозглашается право наций на самоопределение, которым могут воспользоваться и поляки. 29 (16) марта российское Временное правительство князя Львова официально признает право Польши на самоопределение, оговаривая реализацию этого права созывом Учредительного собрания. В ответ Польский временный государственный совет заявляет, что, в целом одобряя декларацию российского Временного правительства от 29 (16) марта, возражает против того, чтобы решение вопроса было односторонним (только российским Учредительным собранием), настаивая на переводе этого вопроса в плоскость двусторонних польско-российских отношений.
В августе 1917-го в Париже начинает работу Польский национальный комитет (ПНК) во главе с Р. Дмовским. До того организация с тем же названием и с тем же Дмовским во главе действовала в Петрограде (с ноября 1914). По сути это был акт официальной переориентации польских национальных кругов, ранее удовлетворявшихся идеями автономии Польши в составе Российской империи (согласно царскому манифесту 1914-го) на союзников — от которых поляки, и небезосновательно, ожидали куда большего, чем от России. В сентябре — ноябре 1917 года правительства Франции, Великобритании, Италии и США признали ПНК официальным представительством польского народа.
Таким образом, запущенный в начале Первой мировой войны маховик под названием «Освобождение Польши» было не остановить. И вскоре поляки докажут правоту древнегреческого историка Фукидида: «Быть тираном несправедливо, но перестать им быть — крайне опасно».
Пилсудский (Pilsudski) Юзеф (05.12.1867-12.05.1935), польский государственный, политический и военный деятель. Родился в шляхетской семье. Учился на медицинском факультете Харьковского университета, из которого был исключен в 1885 г. за участие в студенческих волнениях. В 1887 г. был арестован по обвинению в подготовке покушения на Александра III. В 1888–1892 гг. в ссылке. В 1892 г. примкнул к Польской социалистической партии (ППС). В 1904-м, после начала русско-японской войны, посетил Токио с целью установления сотрудничества с японской разведкой, заинтересованной в ослаблении русского тыла. В 1905–1907 гг., выступая против совместной борьбы польских и русских рабочих, создавал террористические «боевые группы». В 1906 г. один из создателей националистической ППС-революционной фракции. Рассчитывая на восстановление независимости Польши в результате военной победы Австро-Венгрии и Германии над Россией, установил связь с австро-венгерским генштабом, при поддержке которого организовал разведывательную работу и создал в Галиции диверсионно-террористическую организацию «Стрелец». Во время Первой мировой войны командовал польским легионом, сражавшимся на стороне Австро-Венгрии. В конце 1916 г назначен начальником военного департамента в «правительстве» «независимого польского государства», созданного австро-германскими оккупантами. В июле 1917-го в результате конфликта с оккупационными властями был арестован. После Ноябрьской революции 1918 г. в Германии освобожден. При поддержке правых руководителей ППС, созданной сторонниками Пилсудского Польской военной организации (ПОВ), легионеров и единомышленников в др. партиях был провозглашен в 1918 г. «начальником (диктатором) государства», каковым оставался до конца 1922-го. Сыграл значительную роль в организации нападения Польши на Советскую Россию (1920). В мае 1926 г. совершил военный переворот, установил в Польше «санационный» режим и был вплоть до своей смерти фактическим диктатором Польши.
